— Как-то странно… — сказала Вика.
— Полагаешь, что на самом деле на что-то другое приглашают? — уточнил я.
— Приглашают-то на ГЭС, сам читал, — усмехнулся Сергеич. — А вот куда повезут, это уже вопрос такой, отдельный как бы.
— И что думаешь? — спросил Лёха.
— На торф, думаю, — ответил Сергеич. — На роль зэков. Были раньше такие зоны торфяные, хуже них разве что рудники урановые. А морды у «нанимателей» видел?
— Похоже… — подумав, согласился я. — Главный, как я понял, здесь инициативу не зажимает, лишь налог берёт. А если торф нужен, то тот, кто добычу наладит, будет всегда при деньгах.
— Что делать думаешь? — перешла к конкретному Татьяна.
— Думаю, что уточнить это надо, — ответил я. — Нас сюда на разведку прислали, в конце концов, значит, информация нужна всякая. Если тут что-то не так, то знать это мы должны по любому. От этого вся политика будет строиться.
— Можно у людей поспрашивать аккуратно, — влезла Ксения. — Должны знать.
— Кто знает, тот не скажет, — покачал головой Лёха. — Даже такой красивой, как ты. Если мы насчёт торфа правы, разойдись информация, и конец всему набору добровольцев. Силой увозить придётся, а здесь, как я понимаю, это всё же не принято. Что делать будем?
— Пока приглядывать, — решил я. — Если людей наберут, то их повезут куда-то. Вот и отследить неплохо было бы.
— Как тут отследишь? — даже чуть возмутился Шмель. — Дороги пустые, будем как прыщ на заднице, если следом поедем.
— Надо по карте прикинуть, — решил я. — Да и уточнить можно, откуда торф возят. Наверняка не так много мест, а сейчас как бы даже не вообще одно. Сказать, что ищем купить или ещё что, покумекать надо. Думаю, что насчёт этого скрывать инфу не станут, разболтают. А дальше… дальше что-нибудь сообразим. С картой надо посидеть, прикинуть, какой торф здесь самый простой к вывозу и доставке. Если его на ТЭЦ возить будут, то наверняка в Тверь.
Ящик, что захватили в офисе удивительно изменившегося Уринсона, вскрыли сразу, как только привезли в дом. Когда срезанная дверь отвалилась со сковородочным грохотом, Валера заглянул внутрь и присвистнул.
— Не зря, не зря… — сказал он и, обернувшись к слесарю, вскрывавшему сейф, добавил: — Чего вылупился? Шагай давай. Зайдёшь завтра, рассчитаюсь за труды.
В сейфе было золото и были камни. И того, и другого много. В ценах на камни Валера ориентировался плохо, но всё равно понял, что на несколько миллионов долларов по старым ценам здесь набралось. А сейчас цена золота так и ещё задралась, насколько он прикидочно мог определить. Бумажные деньги отмерли, а какой-то эквивалент товара всё же нужен.
По рации вызвал Самбиста, который был у себя в коттедже и подошёл через пять минут. Он был чуток бухой и спал, видимо, потому зевал на ходу.
— Чего хотел? — спросил он у Валеры.
— Гляди, — сказал Зять, показывая на кучу сокровищ, лежащих на столе. — Пополам пилим, только пацанов своих премирую и Витале компенсацию за руку выдам.
— Да, кстати! — оживился Самбист. — Куснули у тебя парня, так? И ты ему руку отрезал?
— Ага, — кивнул Валера. — Зато живой остался. Бригадиром сделаю, пусть командует. Стоящий пацан.
— Да это не вопрос, — согласился Самбист. — Я к тому, что так спасти всё же можно, получается?
— Можно. Проверено.
— Тогда у меня к тебе предложение сразу, — сказал Володя.
— Ага, — кивнул Валера, доставая из шкафа бутылку коньяку «Шато Фонпино». — Будешь?
— Лей, — кивнул приятель. — Ты слушать-то собираешься?
— Да слушаю я, слушаю.
Валера плеснул на дно огромных, сужающихся кверху бокалов по лужице напитка, передал один бокал Самбисту, убаюкав второй у себя в ладони, зажав ножку между пальцев. Крутанул несколько раз, заставляя янтарную жидкость омыть тонкие стенки бокала. Запахло виноградом.
— Слушай, класс какой, — сказал Самбист, пригубив. — Это что?
— «Фонпино», каждая бутылка номерная, все с одного виноградника, бывает только «Экс-О», — объяснил Валера. — Лучший коньяк наряду с «Хином».
— А «Хеннесси»?
— «Хеннесси» жульё. Никто толком не знает, откуда они даже виноград берут. У них своих виноградников на сто бутылок, условно, а продают миллион. А этот… — Он постучал ногтем по стеклу. — Этот — напиток богов. Так говори, чего хотел, телишься, блин.
— Ага, к чему я… — кивнул Самбист. — Колено говорил, что у них стволы в два раза дороже, чем в наших краях. Так? А у нас оружейники и так цены держат дурные, только за счёт того, что нам лишнего не надо, а покупают у них помалу. Так?
— Ну и дальше что?
— За опт по цене их можно раза в два нагнуть, они всё равно за это не платили. На золото поведутся, у них от него аж скулы сводит. То есть нажить можно раза в три или четыре, так что предлагаю тебе загрузить завтра машину товаром от них и сгонять в Медное, к Колену на базар.
— Нажить просто? — чуть удивился Валера.
— Нажить, да и должники в сарае у меня накопились, — пояснил Самбист. — В КамАЗ загрузим и продадим оптом, а от них тоже затаримся чем-нибудь.
— Ты тоже собираешься? — удивился Валера.
Самбист в дела коммерческие не лез пока, занимался всё больше «силовыми акциями» и мародёркой, перевалив весь «бизнес» на друга.
— Ага, — кивнул тот, пригубив из бокала. — Огляжусь, и тему одну перетереть надо. Да и просто здесь сидеть заманался, скататься куда-нибудь охота. Колено звал, обещал встретить как надо.
— Ну тогда давай, я со всей радостью.
На этом вчера разговор и завершился. Допив коньяк, Валера направился к тыловикам, которые к вечеру уже подгрузились водкой до состояния здорового красномордия, и довольно быстро достиг с ними торгового консенсуса на несколько ящиков автоматов и гранат. Много решил не брать, чтобы пока проверить в реальности теорию Самбиста о выгодности такой торговли. Хотя в главном Самбист был прав — вид золота сделал тыловиков весьма гибкими в вопросах ценообразования, благородный металл быстро возвращал утраченные было позиции. Какой-то эквивалент накопленному добру и затраченному труду людям требовался.
С утра он с Матроскиным и ещё одним бойцом, прозванным Швили за длинный нос, на «уазике» подкатили к сараю, куда Самбист повадился запирать должников. Таких набралось одиннадцать человек, проигравших на местных лохотронах всё, что до этого имели. Теперь их грузили в КамАЗ под увещевания Борика, говорившего им:
— Поработаете пару суток, спишем с долга по совести, не бойтесь.
— А что за работа? — спросил один из должников, одетый в камуфляжные штаны и драный чуханский вшивник, который ему выдали вместо проставленной и проигранной куртки.