— Зато я повеселилась, — заявила она. — Если тебя настолько душит жадность, можешь заплатить из моей доли за березняковского бхута.
Я вздохнул и проклял себя за излишнюю галантность. Нет во мне душевных сил вычесть эти деньги из её доли, а следовало бы. Только взбалмошной и драчливой демонессы нам в наших странствиях не хватало. Если она в каждом селе такое веселье будет устраивать, нам никаких денег не хватит, чтобы откупаться от властей.
— Ну ладно, надулся, — протянула она насмешливо и ткнула острым кулачком в плечо. — Скажи ещё, что не было весело.
— Ага. Особенно весело будет, если они по пути в Пограничный на нас засаду устроят. И расстреляют из восьми стволов.
— Ерунда! — отмахнулась она. — Маша нас опять щитом прикроет. Правда?
С этими словами она отвесила задумавшейся колдунье звонкого шлепка, отчего та взвизгнула и уже привычно закрылась от неё мною, забежав и встав с другой стороны.
— Лари, ну ты вообще уже! Люди же кругом! — покраснев, возмутилась она.
— Верно, — с преувеличенно серьёзным видом кивнула Лари. — На публике такими делами не занимаются. Дождёмся, когда мы останемся вдвоём, дорогая.
— Гадина! — фыркнула Маша, покраснев ещё гуще. — В змею бы тебя обратить!
— Зачем? Яда во мне и так хватает, а змея не будет тебя возбуждать, если ты, конечно, не окончательная извращенка, — почти пропела в ответ демонесса и показала острый розовый язык.
— Ты можешь о чём-то другом говорить, кроме… этого?
— Могу, — кивнула Лари. — Но не хочу. Об «этом» интересней всего, если с тобой. И это тебя возбуждает, ну при-зна-а-айся.
Последнее слово она протянула с каким-то грудным урчанием, словно пригревшаяся кошка, и потянулась к ней рукой, словно намереваясь схватить согнутыми, как когти, пальцами. Маша увернулась и ещё раз фыркнула.
— Меня возбудило бы, если тебя арестовали сейчас и дали мне отдохнуть от тебя недельку.
— Ну вот видишь, ты и созналась, — обличительно уставила на неё тонкий палец демонесса. — Ты мечтаешь увидеть меня в цепях и кандалах. Теперь я точно знаю, что тебя возбуждает! Шалунья…
При этом она сделала вид, что собирается потрепать Машу по волосам. Та опять увернулась, задохнулась — и не ответила ничего. Я тоже не вмешивался, потому что такие перепалки превратились в их стиль общения. Молодая колдунья оказалась девушкой приличной и немного застенчивой, неизвестного возраста демонесса, как выяснилось, была особой ехидной, весёлой и склонной к хулиганству, поэтому по-другому они общаться и не могли. На самом деле ничего «криминального», кроме сомнительных шуточек, между ними не происходило. А я всё больше и больше задумывался о том, что вовсе не отказался бы от «криминала» между Лари и мной. Ну да ладно, вечно я не о том думаю. Говорили мне много раз: «Сашка, не доведут тебя девки до добра!» И я в это верю.
— Ладно. Смех смехом, а проблемы у нас будут, — заявил я. — Лучше всего нам выехать сегодня.
— В ночь? — поразилась Маша.
— В ночь, — кивнул я. — И проехать хотя бы километров пятьдесят, после чего можно встать лагерем в лесу.
— Зачем? — удивилась Лари.
— Затем, что они завтра наверняка попытаются выехать раньше, чем мы. И примут нас на дороге, — объяснил я.
— Они где поселились? — спросила она. — В «Приюте путника»?
— Лари! — Я даже остановился и уставился ей прямо в её угарные зелёные глаза. — Если ты что-то с кем-то из них сделаешь ночью, то завтра никого отсюда не выпустят. И начнётся следствие. И мы здесь застрянем надолго, а у нас дела впереди.
— Можно ничего не делать, — мило улыбнулась она. — Распылить через окошко или под дверь один эликсирчик, и завтра вся банда будет занимать очередь к уборной. И так двое суток, и никакие целители не помогут. А потом ещё будут сутки в себя приходить. Он у меня в рюкзаке лежит, вполне могу поделиться.
— Не надо, — отказался я от такого предложения. — Лучше попытаемся уехать сегодня. Пока мы с ними просто подрались, причём по их же вине. И они это понимают. Не удастся засада — плюнут и по своим делам поедут. А вот если у них начнётся повальный понос после драки с нами и они ещё почувствовали магию, то тогда они плюнут на всю охоту на «Ласок» и погонятся за нами. И вообще вы вынуждаете меня напоминать, кто в отряде главный.
— Хорошо, хорошо, мы помним, что ты главный, а мы слабые и покорные женщины, — не удержалась, чтобы не съехидничать, Лари.
Но спорить прекратила, и, когда я попросил их быстро отправиться в гостиницу, пока бандиты посещают местных лекарей, они не стали возражать, а побежали чуть ли не бегом. А я повернул к автомастерской. Остаётся надеяться, что рессоры в машине были в нормальном состоянии и она сейчас не стоит на подставках со снятыми колёсами и полуразобранной подвеской.
Когда я резво вбежал мастерскую, обратив на себя удивлённые взгляды братьев Бочаровых и их учеников, Пётр как раз осматривал рессоры. Шприцевать подвеску, судя по всему, он уже закончил.
— Стой! — крикнул я. — Не надо с рессорами возиться.
— А чего так? — высунул из-под днища машины чумазое лицо Пётр, стоящий в ремонтной яме.
— Планы изменились. Тороплюсь. Сколько должен?
— Это уже ко мне, — окликнул меня Иван Бочаров и начал листать свою конторскую книгу.
Листал он долго, слюнявил палец, шевелил губами, исподлобья наблюдая за мной, попрыгивающим от нетерпения, и в конце концов выдал результат. Отдать пришлось почти десять рублей золотом, некоторые работы Иван явно сочинил с ходу, когда подсчитывал сумму. Видел, гад, что я тороплюсь и проверять не буду. Все автомастера такие, даже самые лучшие.
Рассчитавшись, я завёл свою «копейку», не дожидаясь, когда мотор прогреется, воткнул первую, и увесистый грузовичок с рычанием выехал в ворота, где мне резко пришлось ударить по тормозам, чтобы не столкнуться с «козлом» с пустующей турелью за передними сиденьями. Вот уж везуха… как утопленнику.
В «козле» сидели трое — Вова Труба, южанин со свежим, но уже заросшим шрамом на лице, от моей дубинки оставшимся, и один из «певцов» — тот, что кинулся первым на Лари. За рулём сидел «певец», и именно он нажал на тормоз, причём так резко, что из-под проехавшихся юзом колёс поднялось облако пыли, а сидевшие в машине чуть не вылетели вперёд.
— Кого я вижу, — произнёс Вова Труба, уставившись на меня своим тяжёлым взглядом. — Кого нам боги принесли навстречу.
— А боги ли? — подхватил в тон шофер.
— Нет, не боги. Я сам приехал, — сказал я, сдвинув руку поближе к кобуре.
— Не мацай волыну, не надо, — покачал головой Труба.
Южанин с шофёром напряглись. Я ничего не сказал — лишь продолжал молча смотреть на их атамана.
— Не надо дёргаться, — повторил он. — Мы не хотим поднимать шум в городе. Нам и так инцидент в трактире дорого обошёлся. Штраф, время, наши личности попали в бумаги жандармского ведомства.