— Вирус, убивающий всех конкурентов, если говорить максимально просто, — секунду помолчав, ответил врач. — Вам теперь не страшен ВИЧ, кажется. Грипп. И всё прочее вирусное. Чертовски усиливает иммунитет. У вас… — даже не заметив, он довольно энергично постучал мне пальцем по раненому бедру, — …у вас удивительно чистое ранение, такого не всякой обработкой добьёшься.
— Это заметил, — кивнул я.
— Трудно не заметить. И как апофеоз — вирус не даёт носителю даже умереть толком: борется за него и возрождает. И тут начинается тёмная сторона.
— Вот оно что… — протянул я. — Что-то такое я и предполагал. То есть я уже где-то заразился?
— Мы все заразились, — усмехнулся врач. — Но никакого вреда вам от этого нет, одна польза. Ладно, показывайте голову.
С головой он возился куда дольше и намного болезненнее, хоть и на анестезию не скупился вроде как. Повязки накладывал уже не он, а какая-то немолодая полная мексиканка-медсестра, которая разговаривала со мной как с ребёнком, которого надо успокаивать. Не удержавшись, я спросил о природе такого её странного поведения. И узнал, что она работала в педиатрии последние годы и сама не замечает, что теперь говорит.
Затем была довольно долгая возня с раной в ноге. Как бы там ни было, а небольшую дыру в ней превратили в большую. И вёз к трейлеру меня Алехандро — ходить я даже с палкой не мог. Добравшись, окончательно переселился в трейлер Джеффа, который пока пустовал. Хотел сначала уступить его Паблито, но тот отказался. Младшие дети должны быть постоянно при них, с женой он тоже расставаться не намерен, а уступать отдельный прицеп Хосе и Алехандро точно не стоит, если не хочешь проблем и жалоб соседей на шум по ночам.
Начинало темнеть, все выбрались к столу во дворе — мы опять сумели организовать «патио». Такой тишины, как в пустыне, здесь не было: за нашими трейлерами стояли другие прицепы, и везде были люди, шумели дети, где-то лаяли собаки, с пляжа, до которого было рукой подать, доносился смех. Жизнь налаживалась у уцелевших. Люди возвращались с работы или со службы, встречались с семьями. Правда… те люди, которые уцелели, и с теми семьями, какие у них остались.
У меня, к счастью, семья оставалась. Наверняка, хоть связи уже никакой с ними не было. Но если они всё делают так, как и собирались делать, то ничего с ними не должно… не так — не может случиться. Никак не может. А на Володю — так отдельная, особая надежда. Хорошо, что он там, очень хорошо.
Майк притащил из трейлера сумки с нашими трофеями, раскрыл, и мы начали выкладывать это всё на стол. Трофеи ничем сверхинтересным не поразили. Две военных М-4, каждая с коллиматорным прицелом и «штурмовой» рукояткой. Обе, к моей радости, с тактическими фонарями — тем, чего так не хватало. Одну из них я сразу отложил, со второй свинтил фонарь. Наши трофеи — нам первым и выбирать. Добавлю её к той, что у меня в запасе лежит — вроде как второй комплект оружия, остальное пойдёт в «торговый резерв».
У Тимы была тоже военная М-16А2, с небольшим четырёхкратным оптическим прицелом. Её тоже в «резерв»: не интересно. Зато забрал себе его пистолет «зиг» сорок пятого калибра, модели «двести двадцать», с аж пятью восьмизарядными магазинами к нему. Много пистолетов получается, да ладно, пригодятся. У Тимы к нему тоже фонарь нашёлся — а вот это серьёзное достоинство. Но мало того, Тима разжился оружием «третьего класса» — к «зигу» прилагался глушитель. Если вспомнить зомби, идущих за поживой на звук выстрела, радость от приобретения глушителя резко увеличивается.
Вместо «ругера» он пойдёт — тот без фонаря и универсального крепления под него, и тем более без толстой трубы «сапрессора» [62] . К радости моей, добавилось неплохо патронов сорок пятого — в «дэй-паке» толстуна лежали аж пять коробок.
Второй «зиг», с Марка, оказался точно таким же, только двухцветным, поэтому сам я претензий на него не предъявлял — тоже в мешок. Ещё одной винтовкой оказалась американская версия израильского «галила». Эта компания «Вулкан Армамент» закупает ремкомплекты для старых «галилов» в Израиле, делает под них свою собственную фрезерованную ствольную коробку, ну и продаёт потом. К винтовке было четыре странно удлинённых магазина на тридцать пять патронов, причём верх каждого магазина имел следы трения с движущимися частями оружия. Так себе подгонка, оказывается. На обмен пойдёт, случись чего, вместе с пистолетом Марка.
Было ещё два пистолета — «глок» тридцать первой модели под новый патрон «.357 зиг», запасы которого пополнить в дороге было крайне маловероятно, и добротный «Хеклер-Кох Ю-Эс-Пи», тоже под сорок пятый.
Убили Джеффа из новенькой винтовки «Спрингфилд М25» — самозарядной снайперки. Она так и стояла на сошках на вершине насыпи, и кто конкретно пристраивался глазом к её прицелу, так неясным и осталось. Думаю, что Марк: он хорошо стрелял. Но я с ним посчитался, и это здорово. Не надо стрелять в людей тогда, когда их и так мало осталось, и тем более в моих друзей.
Раскидали то оружие, что осталось от Джеффа: три винтовки, включая добытый мной «ремингтон» в камуфляжной раскраске, два пистолета, один из которых я забрал на память, и дробовик. Ещё взял себе картонную коробку с тысячей патронов в пластиковых пакетах.
Затем Паблито притащил бутылку вискаря, предложил помянуть. Разлили по пластиковым стаканчикам, выпили. Мария занималась детьми, Хосе и Алехандро пошли на берег купаться, Дрика легла спать в трейлере. Рентген обнаружил у неё трещины в двух рёбрах, и к вечеру боль усилилась, поэтому она решила отдохнуть, наглотавшись анальгетиков. А мы остались за столом мужской компанией.
— Когда ты собираешься уезжать? — спросил Майк.
— Недели через две, — ответил я. — Когда ходить смогу более или менее нормально.
— А две недели хватит?
— Так доктор сказал, — пожал я плечами. — Должно хватить.
— Дрика едет?
Ага, вот он о чём. Ну, это я заметил: Майк к ней не совсем ровно дышит. А она к нему? Не знаю, на мой не слишком внимательный взгляд — как и ко всем остальным, не больше и не меньше.
— Едет вроде бы. По крайней мере, собиралась. А что?
— Опасно, — сказал он после короткой паузы. — Мир развалился, а те люди, что остались, будут делиться на выживающих любыми средствами и просто любителей этих самых «любых средств».
— И?..
— Путешествовать с молодой красивой блондинкой будет опасно.
Об этом я думал, хоть красивой в прямом смысле этого слова её не считаю: у меня критерии отличаются от американской провинции. Но симпатичная, в качестве чьей-то добычи вдвойне привлекательна. Но есть и другой момент.
— Это её желание, если быть честным, — сказал я в ответ. — Я ни на чём не настаиваю.
— Я знаю, — осторожно ответил Майк. — Но ты взрослый и разумный человек — мог бы просто намекнуть ей, что такая дорога не для неё.