И мы должны понять, что неприятности в нашей жизни будут, будут и недомогания, и болезни, и бог еще знает что. От этого никуда не деться. Но хотите ли вы к этому «никуда не деться» добавить еще и хронический, мучительный и изматывающий невротический страх? Если да, то можете попробовать побегать, и тогда количество ваших неприятностей увеличится в прогрессии, ведь теперь вы будете переживать не только из-за реальных напастей, но и из-за напастей мнимых, которые будут вам казаться, мерещиться, представляться.

Если трусить по каждому поводу, ничего путного не добьешься.

Сэйте Мацумото

Если же вы не готовы травмировать себя подобным образом, то, вероятно, следует взять на вооружение формулу страха. Но не с тем, чтобы усердствовать в ее патологическом тиражировании, но как раз для предотвращения ее самовоспроизведения. Вот, собственно, об этом и пойдет сейчас речь.

На заметку

Теперь нам следует крепко призадуматься. Оказывается, для того чтобы бороться со своими страхами, нам следует запастись не только мужеством, как многие думают, а, прежде всего, обыкновенным аскетизмом. Мы не только должны проявить решимость непослушания собственному страху, но и готовность отказать от чувства удовольствия, которое давало нам прежде наше бегство, наши защиты, наши «обходные маневры».

Нехорошие дети!

Теперь у нас снова на очереди сказка. На сей раз это сказка под заманчивым, на первый взгляд, названием «Праздник непослушания». Суть этого детского триллера сводится к следующему: дети некоего города N не слушались своих родителей, те на них осерчали и ночью покинули своих чад, оставив город на разграбление юным бестиям. Те сему факту необыкновенно обрадовались и на протяжении нескольких дней, как теперь говорится, отвязывали и зажигали. Праздновали, так сказать, праздник непослушания...

Впрочем, были и осложнения. От сладостей у детей разболелись животы и зубы, от мороженого – горла, потекло из носа, игры и пляски привели к членовредительству, отсутствие должной личной гигиены – к миниэпидемии и т. д., и т. п. Всех ужасов перечислять не буду. Короче говоря, хорошо оторвались детки, а потом пошли искать своих родителей: «Возвращайтесь, мол, дорогие вы наши, мы больше не будем». Такая вот поучительная сказка...

А вместе с тем в основе этого художественного произведения лежит не фантазия автора, а хорошо известный нашему ученому брату психологический механизм, получивший название «детского негативизма». Что это такое? Детский негативизм – это когда ребенок без конца, т. е. в буквальном смысле этого слова, постоянно говорит своим родителям и воспитателям: «Нет!», «Не буду!», «Не хочу!».

Причем он настаивает на своем «Нет!» даже тогда, когда хочет сказать «Да!». Зачем он это делает? А хочется ему, и баста! Но если серьезно, то «Нет!», которое ребенок говорит своим родителям и воспитателям, на самом деле повышает его самооценку. Не соглашаясь с чужим мнением, протестуя, провозглашая свое «Нет!», ребенок чувствует себя личностью. Вот почему он способен испытать восторг, даже отказываясь от желаемого!

Ну что ж, по всему видно, что, когда речь идет о борьбе со страхом, праздник непослушания – это наш вариант! Все нижеследующее, догадываюсь, покажется вам по меньшей мере странным. Мужайтесь, доктор Курпатов будет обучать вас мазохизму (не сексуальному, правда, а психологическому). Что поделать! Если страх поддерживается у нас положительными подкреплениями (т. е. удовольствием), то нам ничего не остается, как отказаться от этих удовольствий. Впрочем, почему бы не получать удовольствие, отказываясь от удовольствия? Если даже ребенок это может, то у нас просто должно получится!

Снова обратимся к практическому примеру. Вот молодой человек, зовут его Саша, испытывает страх возможного сердечного приступа, думает, что может умереть от инфаркта. И кажется ему, что окажись он один на улице, без сопровождения кого-нибудь из знакомых – в транспорте, наконец, застрянь он в лифте, и все, поминай как звали! И нет ничего странного в том, что он запасается лекарствами, берет с собой всюду мобильный телефон (чтобы «в случае чего» позвонить куда следует – знакомому врачу или в «Скорую помощь»), думает о путях отступления (как он выберется из злокозненного автобуса или метро и т. п.).

Для того чтобы испытывать страх, человек должен иметь надежду на спасение.

Аристотель

Причем каждое из этих действий вызывает в Саше чувство почти животной радости. Возможно, он и не замечает этого, но в любом из перечисленных действий скрыто для него удовольствие – удовольствие знать, что есть в запасе «средство спасения». Но, как мы с вами уже знаем, именно это удовольствие и делает наш страх, именно благодаря этому удовольствию мы и оказываемся в плену привычки тревожиться. И поэтому наша священная обязанность нанести сокрушительный удар именно по нему, по этому удовольствию. Нанести удар и почувствовать подлинное удовольствие от попрания собственного тщедушного удовольствия мнимой защищенности от мнимого страха.

– Что мне делать? Как правильно поступить? – спрашивает меня Саша.

Я внимательно смотрю ему глаза в глаза и отвечаю вопросом на вопрос:

– Что будет для тебя большим удовольствием: думать, что у тебя есть пути отступления, или осознавать собственную победу над страхом?

Он тупит взор, раздумывает какое-то время, а потом со всевозрастающей уверенностью произносит:

– Наверное, победить страх – это самое большое удовольствие. Я думаю так.

– Очень хорошо, – отвечаю я. – Это ты должен запомнить: настоящее удовольствие – это когда ты побеждаешь свой страх, а вовсе не тогда, когда ты потакаешь своему страху.

– Но я и так не потакаю своему страху! Я пытаюсь с ним бороться!

– Это ты молодец. Но давай подумаем, когда ты берешь с собой лекарства – это твое решение или требование твоего страха?

Саша медлит с ответом, потом соглашается:

– Страха...

– Хорошо. А когда ты проверяешь – заряжен ли твой мобильник, испытываешь ли ты беспокойство? – продолжаю я.

– Да, испытываю.

– А о чем ты беспокоишься? – говорю я, потому что понятно – тут у него беспокойства целый вагон и маленькая тележка.

– О том, смогу ли позвонить в случае чего...

– То есть опять тобою страх руководит?

– Получается, что да.

– Итак, – резюмирую я, – все эти действия, включая и мысли о возможности сбежать, убежать, выбежать, по сути, твое потакание собственному страху?

– Других объяснений, мне кажется, нет, – соглашается юноша.

Необходимость есть бедствие, но нет никакой необходимости жить с необходимостью.

Эпикур

– И только что ты изъявлял готовность бороться со своим страхом, хотел его победить. Но в какой момент ты будешь это делать – тогда, когда у тебя возникнут первые симптомы недомогания, или же до того, когда ты начнешь слушаться своих прогнозов?