Часовые не теряли своей бдительности, хотя давно уже ни один эльфийский драккор не осмеливался приблизиться к Волкарану. Некоторые из жителей Ферст-фолла, города, тесно прижавшегося к стенам замка, шептались о том, что король Стефан высматривает не эльфийские драккоры. Нет, он высматривает врага поближе, того, кто идет кира-курсом [40] , а не кана-курсом.
Альфред, который прожил среди людей некоторое время, написал об их расе следующие рассуждения, озаглавленные как «История вверх ногами» [41] :
«Эльфы Ариануса не стали бы такими сильными и могущественными, если бы люди смогли объединиться. В качестве единой расы люди стали бы для эльфов несокрушимой стеной. Люди легко могли бы воспользоваться войнами между различными эльфийскими кланами для того, чтобы укрепиться на Аристагоне (или по меньшей мере не позволить вытеснить себя оттуда). Но люди недооценили эльфов, считая их никчемными и слабыми. Различные группировки людей с их долгой историей кровавых междуусобиц были гораздо больше заинтересованы в истреблении друг друга, чем в отражении эльфийских нападений. По сути, люди сами сокрушили себя, истощив себя так, что могучему Паксару стоило только топнуть ногой и крикнуть „У!“, как люди в ужасе разбежались.
Люди были вытеснены с Аристагона. Они бежали на Волкаранские острова и более крупный континент Улин дию. Там они могли бы объединиться. Во время вспыхнувшего среди эльфов Братоубийства люди могли бы с легкостью отвоевать все потерянные ими земли. Возможно, они могли бы захватить даже Имперанон, поскольку среди людей есть мистериархи, чье магическое искусство гораздо выше, чем то, которого достигли эльфы, исключая разве что Кенкари. А в этой войне Кен-кари, по общему мнению, держали нейтралитет.
Однако собственные междуусобные войны утомили мистериархов и истощили их силы. Увидев, что их усилия прекратить вражду между людьми напрасны, мистериархи покинули Срединное Царство, отправившись в Верхнее Царство в построенные сартанами города, где надеялись обрести мир. Их уход оставил людей беззащитными перед нападениями эльфов Трибуса, которые, разгромив и силой объединив эльфийские кланы, занялись теперь людьми-пиратами, которые нападали на эльфийские корабли, перевозящие воду с Древлина, и грабили их.
Эльфы Трибуса завоевали множество людских королевств Волкарана, используя подкуп и предательство наравне с мечом, разделяя и завоевывая. Люди видели, как их дочерей и сыновей уводят в рабство, они видели, как их пища попадает в эльфийские глотки, они видели, как эльфийская знать убивает драконов ради забавы. И в конце концов люди пришли к выводу, что эльфов они ненавидят больше, чем друг друга.
Два наиболее сильных людских клана вступили в тайный союз, скрепленный браком Стефана Волкаран-ского и Анны Улиндской, Люди начали вытеснять эльфийские оккупационные войска с Волкарана, что закончилось знаменитой Битвой Семи Полей, которая примечательна тем, что проигравший оказался победителем [42] .
Вспыхнувшее после этого среди эльфов восстание, во главе которого встал принц Риш-ан, заставило эльфийские оккупационные войска отступить»..
Альфред заканчивает на печальной ноте: «Улиндия и Волкаран объединились под властью людей. Но теперь, когда эльфийская угроза исчезла, люди решили, что ныне они спокойно могут снова ненавидеть друг друга. Кланы с воинственным воем вцепились друг другу в глотку. Среди могучих баронов с той и с другой стороны пошел мрачный шепоток о том, что союз Стефана и Анны изжил себя за ненадобностью. Король и королева против воли были втянуты в в опасную игру.
На самом деле эти двое горячо полюбили друг друга. Брачный союз, заключенный по расчету, – это семя, брошенное в почву, удобренную годами ненависти, расцвело взаимным уважением и любовью. Но оба понимали, что этот цветок завянет и погибнет раньше срока, если только они не смогут удержать в узде своих последователей.
Потому король с королевой сделали вид, что ненавидят того, кого ценили в жизни превыше всего, – друг друга, ©ни громко бранились на людях, в душе еще горячее привязываясь друг к другу. Считая, что брак, а следовательно, и союз на грани развала, члены каждой из враждующих сторон начали не таясь нашептывать свои планы королю и королеве, не понимая, что на самом деле эти двое заодно. Так Стефан и Анна сумели покорить и загасить пламя, которое иначе пожрало бы их королевство.
Но теперь возникла новая опасность – Бэйн. И что с ним делать – ума не приложу. Я боюсь за меншей. Боюсь за всех них».
Эта проблема было решена [43] . Бэйн исчез. Его вроде бы увез в дальнее королевство человек с голубой кожей, – по крайней мере, эти смутные вести принесла королю Стефану настоящая мать Бэйна, Иридаль из Верхнего Царства.
Чем дальше увезут Бэйна, тем лучше, – так смотрел на дело король Стефан. Бэйна не было уже около года, и казалось, что проклятие, лежавшее на всем королевстве, исчезло вместе с мальчиком.
Королева Анна забеременела снова и благополучно разрешилась девочкой.
Девочка стала принцессой Улиндии. Правда, по закону корона Волкарана не могла быть передана женщине, но законы со временем можно и изменить, особенно если Стефан не сможет зачать сына. Король и королева обожали свою дочь. Нанятые ими маги Третьего Дома денно и нощно стояли на страже, чтобы и на сей раз в колыбели не оказалось странного, отмеченного роком подменыша.
К тому же за этот год восстание гегов Нижнего Царства еще сильнее ослабило и обескровило эльфов.
Войска Стефана сумели вытеснить эльфов с последнего занятого ими пятачка на внешних островах Волкарана. В руки людей только что попал эльфийский драккор с грузом воды. В этом году был хороший водный урожай. Стефан смог снять ограничения на воду, что обрадовало его подданных. Враждующие кланы по большей части стали получше относиться друг к другу, и междуусобицы, что вспыхивали между ними теперь, были совсем другого рода. Кровь, пролитая в них, капала из разбитых носов, а не с окровавленных ножей.