«Не сейчас, – молча сказал Эпло. – Пока что я ничего не стану делать. Но ты у меня дождешься».
Альфред застонал про себя и съежился еще больше в своем кресле. Теперь все присутствующие – Самах, Ола, Раму, остальные члены Совета – смотрели на него. Во всех взглядах было презрение. И лишь в глазах Олы Альфред увидел жалость. Если бы Врата Смерти были где-нибудь поблизости, Альфред бросился бы в них, же раздумывая ни минуты.
Он не обращал внимания на происходящее. У него осталось смутное впечатление, что менши сказали какие-то вежливые слова и представились. Самах встал, произнес ответное приветствие и представил членов Совета (называя при этом не их подлинные имена, а соответствующие по смыслу меншские).
– Если не возражаете, – добавил Самах, – я буду говорить на языке людей. Я нахожу, что этот язык лучше прочих подходит для обсуждения подобных вопросов. Конечно же, я позабочусь о переводе для эльфов и гномов.
– В этом нет необходимости, – на безукоризненном людском языке произнес король эльфов. – Мы все понимаем языки друг друга.
– Вот как? – пробормотал Самах, приподняв бровь.
К этому временя Альфред уже достаточно пришел в себя, чтобы всмотреться в меншей и послушать, что они говорят. То, что он увидел и услышал, ему понравилось. Двое гномов – муж и жена – держались гордо и с достоинством, в лучших традициях гномьего народа. У людей – их тоже было двое, муж и жена – были быстрые движения и еще более быстрая речь их народа, но это умерялось умом и здравым смыслом. Эльф был один и выглядел бледным и печальным; обратив внимание на его белые одежды, Альфред предположил, что он недавно пережил какую-то утрату. В эльфийском короле видна была мудрость – не только его собственная, но и собиравшаяся веками мудрость его народа Альфреду нечасто приходилось видеть эту мудрость в эльфах других миров
И эти такие разные народы действовали заодно! И это был не заключенный наспех союз, возникший под давлением обстоятельств, а единство, которое совершенно явно существовало уже очень долгое время. Его холили и лелеяли, пока оно не вошло в привычку, и теперь это единство было крепким и нерушимым. На Альфреда это произвело очень благоприятное впечатление, и он мог только надеяться, что Самах и члены Совета разделяют его мнение.
Члены Совета, вставшие, когда их представляли, снова сели.
– Садитесь, пожалуйста, – сказал меншам Самах и изящно махнул рукой.
Менши оглянулись. Никаких стульев не было.
– Это такая шутка? – хмуро спросил Думэйк. – Или нам предлагается сидеть на холодном каменном полу?
– Что вы… Ах, небольшое упущение. Я извиняюсь, – сказал Самах, словно бы только сейчас заметив свою ошибку.
Советник пропел несколько рун. За спиной у каждого из меишей появилась литые золотые кресла. Гном почувствовал, как что-то неожиданно прикоснулась к нему сзади. Обернувшись и увидев кресло там, где его только что не было, гном судорожно набрал воздуху и выдохнул ругательство.
Люди были на мгновение ошеломлены. Один только эльф остался невозмутимым и спокойно уселся на свое кресло, тут же подобрав ноги по свойственной эльфам привычке.
Делу села с изящным достоинством и усадила своего нахмурившегося мужа. Думэйк так стиснул кулаки, что у него на руках вздулись вены.
Ингвар мрачно посмотрел на стул и еще более мрачно – на Самаха.
– Я буду стоять, – сказал гном.
– Как вам угодно, – Самах собрался продолжить свою речь, но тут вмешался эльф
– Простите, а где кресло для нашего друга Эпло? Элиасон изящным движением указал в сторону Эпло, который по-прежнему продолжал стоять.
– Вы называете этого человека своим другом? – со скрытой угрозой спросил Самах.
Менши не поняли, в чем дело, но почувствовали опасность.
– Да, конечно, он – наш друг, – ответила Делу – То есть, – поправилась она, тепло посмотрев на Эпло, – для нас было бы большой честью, если бы он согласился считать нас своими друзьями.
– Мой народ называет его спасителем, – негромко добавил Элиасон.
Глаза Самаха сузились. Он слегка наклонился и положил руки на стол.
– А что вы знаете об этом человеке? Могу поспорить, что ничего. Знаете ли вы, например, что он и его народ всегда были нашими злейшими врагами?
– Мы все когда-то были злейшими врагами, – сказал Ингвар. – Гномы, люди, эльфы. Мы научились жить в мире. Возможно, вы тоже к этому придете.
– Мы могли бы быть вашими посредниками, если вы захотите, – совершенно серьезно предложил Элиасон.
От неожиданности Самах на мгновение онемел. Альфред едва подавил в себе порыв зааплодировать. Стоявший в углу Эпло едва заметно улыбнулся.
Самах взял себя в руки.
– Благодарю за предложение, но вам не понять разногласия, разделяющие наши народы. Я хочу предостеречь вас. Этот человек опасен для вас. Он и его народ хотят лишь одного – полной власти над вами и над вашим миром. Чтобы добиться своей цели, он не остановится ни перед ложью, ни перед предательством. Он будет называть себя вашим другом, но в конце концов окажется вашим смертельным врагом.
Думэйк в гневе вскочил. Но Элиасон опередил его. Спокойные слова эльфа подействовали на человека, как масло, вылитое на поверхность моря.
– Этот человек, рискуя собственной жизнью, спас наших детей. Он сумел помирить нас со змеями-драконами. Именно ему мы в немалой степени обязаны тем, что сумели добраться до земли, где надеемся обрести новую родину. Разве это поступки врага?
– Это вражеские уловки, – холодно ответил Самах. – Но я не буду с вами спорить. Я вижу, он вас одурачил.
Менши хотели что-то ответить. Советник повелительно вскинул руку, призывая их к молчанию, и продолжал:
– Вы пришли сюда, чтобы просить разрешения поселиться в нашем королевстве, Мы выполним вашу просьбу. Вам будет позволено поселиться в специально для этого отведенных местах. Мы создадим правительство, которое будет управлять вами, и законы, которым вы будете подчиняться. Мы будем работать над вашей экономической ситуацией. Мы дадим образование вам и вашим детям. Мы сделаем для вас все это и многое другое, если в ответ вы тоже кое-что сделаете для нас.
Самах выразительно взглянул на Эпло.
– Вы избавитесь от этого человека. Прикажите ему удалиться, Если он действительно ваш друг, как вы утверждаете, он должен будет понять, что мы действуем в ваших интересах, и с радостью уступит.
Менши воззрились да Советника. Они были так потрясены, что на некоторое время лишились дара речи.
– «В наших интересах»! – выдавил наконец Думэйк. – Что вы имеете в виду?
– Управлять нами? Законы для нас? – Ингвар ударил себя в грудь. – Гномами управляют гномы! И никто другой не будет принимать за нас решения – ни люди, ни эльфы, ни вы!