– Этой ночью. Друзья переглянулись.
– Сможешь достать траву до этого времени? – прошептал Девон. Элэйк кивнула.
– Тогда решено. Мы идем, – Грюндли протянула руку.
Девон положил свою руку на руку гномихи, а сверху легла рука Элэйк.
– Мы идем, – твердо сказал эльф
Остаток дня Эпло учился управлять маленькой, рассчитанной на двоих лодкой, которыми люди и эльфы пользовались при рыбной ловле, Патрин изучал лодку гораздо более внимательно и задавал гораздо больше вопросов, чем нужно было для того, чтобы довести судно до расположенного неподалеку Дракнора. Он так тщательно осматривал каждый дюйм лодки, что этот пристальный интерес показался гномам подозрительным
Но патрин так рассыпался в похвалах гномьему искусству кораблестроения и мореходства, что капитан и команда постарались произвести на него впечатление.
– Она мне вполне подходит, – сказал Эпло, удовлетворенно осматривая лодку.
– Ну еще бы, – проворчал гном. – Тебе-то только и надо, что добраться до Дракнора. Ты ж не собираешься пускаться в кругосветное плавание Эпло усмехнулся.
– Ты прав, приятель. В кругосветное плавание я действительно не собираюсь.
Он всего-навсего собирался покинуть этот мир. Сразу же, как только змеи-драконы затопят Сурунан. Эпло надеялся, что – это произойдет завтра. Он возьмет Самаха в плен. Этот корабль пронесет его и его пленника через Врата Смерти.
«Вместо того, чтобы наносить защитные руны на внешнюю поверхность корабля, я нанесу их изнутри, – сказал он себе, когда остался один и вернулся к себе в каюту. – Тогда морская вода им ничего не сделает. И не забыть прихватить образец этой воды для повелителя, чтобы он изучил ее и определил, можно ли как-то защищаться от ее воздействия. И, возможно, он откроет, откуда эта вода взялась. Сомневаюсь, чтобы ее создали сартаны…»
Эпло услышал топот в коридоре.
«Грюндли», – подумал Эпло.
Он весь день замечал, что гномиха следит за ним. Топот ее тяжелых башмаков и ее сопение и фырканье встревожили бы даже слепого и глухого. Патрин, смутно заинтересовался, что она еще задумала, но не придал этому значения. Другая забота продолжала терзать его, отодвигая все прочее на второй план.
Пес. Прежде – его пес. А теперь, по-видимому, – Альфреда.
Эпло вынул из ножен два кинжала, подаренные ему Думэйком, положил их на кровать и внимательно изучил. Хорошее оружие, и сделано отлично. Патрин призвал свою магию. Знаки на его коже вспыхнули синим и красным светом. Эпло произнес несколько рун и прикоснулся к клинку. Сталь зашипела, поднялась тоненькая струйка дыма. Под пальцами Эпло на клинке стали возникать руны смерти.
«Пускай этот чертов пес делает, что ему заблагорассудится». Эпло очень тщательно выводил руны, от которых могла зависеть его жизнь, но он проделывал это столько раз, что мог в эго время думать о другом. «Жил я без собаки и впредь проживу. Я признаю, что пес бывал полезен, но я вполне могу обойтись и без него. Я не хочу, чтобы он возвращался. Особенно после того, как он столько времени прожил у сартана»
Эпло закончил работу с одной стороной кинжала. Патрин откинулся назад и тщательно изучил кинжал, выискивая малейшие недостатки в запутанном узоре. Конечно же, их не было. Все, что Эпло делал, он делал хорошо.
Хорошо убивал, хорошо обманывал, хорошо лгал. Даже себе он лгал хорошо. По крайней мере, раньше. Раньше он сам верил в свою ложь. Отчего же теперь он ей не верит?
«Потому что ты слаб, – язвительно сказал он себе. – Вот что скажет повелитель, и будет прав» Я беспокоюсь о собаке. О меншах. О женщине, которая давным-давно покинула меня. О моем ребенке, который, быть может, страдает сейчас в Лабиринте. О моем единственном ребенке. И у меня не хватает мужества вернуться обратно и отыскать его… и вдруг ошибка. Испорченный знак. Теперь ни один не будет работать. Эпло грубо выругался и сбросил кинжалы с кровати
Отважный патрин, который рискует жизнью, проходя через Врата Смерти и исследуя новые, неизвестные миры.
«Потому, что в тот мир, который я знаю, я вернуться боюсь. Вот настоящая причина, по которой я был глотов сдаться и умереть, уже почти выбравшись из Лабиринта [43] . Я не мог выдержать одиночества. Я не мог выдержат и страха».
И тогда его нашел пес.
А теперь пес его бросил.
Альфред. Все это дело рук Альфреда. Чтоб ему провалиться.
Из коридора рядом с каютой Эпло донесся громкий стук, подозрительно похожий на стук тяжелых башмаков об деревянную палубу. Должно быть, Грюндли надоело здесь торчать.
Патрин мрачно посмотрел на лежащие на полу кинжалы. Работа испорчена. Он потерял контроль над собой.
«Пускай Альфред забирает чертова пса себе. Я буду только рад».
Эпло подобрал кинжалы и начал работу заново, на этот раз полностью сосредоточившись на ней. Наконец он нанес последний знак и придирчиво рассмотрел клинок. Теперь все было так, как надо. Патрин взялся за второй кинжал.
Окончив работу, Эпло тщательно завернул оба рунных кинжала в промасленную гномью ткань. Эта ткань совершенно не пропускала воду – Эпло уже проверял. Промасленная ткань защитит кинжалы и сохранят их магию, даже если что-нибудь случится и сам Эпло ее лишится.
Не то чтобы Эпло особенно беспокоился, но подстраховаться не мешает. Честно говоря – а он полагал, что сегодня стоит быть честным, – Эпло не доверял змеям-драконам, хотя для этого не было никаких логически обоснованных причин. Возможно, его инстинкты улавливали что-то ускользнувшее от разума. А в Лабиринте Эпло научило доверять инстинктам.
Эпло подошел к двери и распахнул ее.
Грюндли кубарем влетела в каюту. Несколько смущенная гномиха поднялась, отряхнулась и посмотрела на Эпло.
– Когда ты отправшешься? – требовательно спросила она.
– Прямо сейчас, – усмехнулся Эпло. Он прикрепил промасленные свертки на пояс, скрытый под складками одежды.
– Самое время, – фыркнула Грюндли и потопала прочь.
В послеобеденное время Элэйк отправилась к знахарке и пожаловалась, что у нее болит горло. Пока знахарка готовила отвар из ромашки и перечной мяты и зудела, что большинство молодежи потеряло уважение к старине, и как хорошо, что Элэйк не такая, девушка ухитрилась стащить несколько листьев бесстрашника, который знахарка хранила в небольшом бочонке.
Зажав листья в отведенной за спину руке, другой рукой Элэйк взяла отвар и внимательно выслушала наставления: половину выпить прямо сейчас, половину – перед тем, как ложиться спать.
Элэйк пообещала, что так и сделает. Выйдя от знахарки, Элэйк добавила в отвар украденное листья и быстро вернулась к себе в каюту.