– Но до любви-то еще не добрались! – возмутилась Жаккетта. – Пока одно да потому. Поехал-приехал, продал-купил.
– Любовь будет завтра! – решительно сказал Абдулла. – Я уже знаю, что часы, когда я рассказываю сказки, самые тяжелые в моей жизни.
Его слова прервал шум со стороны улицы.
Пользуясь темнотой, незаметно подтянулись осаждающие. Они поменяли тактику – теперь ломились во владения нубийца не так настырно, просто не давали расслабиться.
Видимо, людей у них тоже осталось немного, а дом Абдуллы выдержал испытание на звание крепости в миниатюре. Осаждающие, похоже, тоже кого-то ждали.
Или что-то.
* * *
Вторая ночь в роли Шахерезады началась для Абдуллы немного легче, чем первая. Хотя слушательницы ему попались придирчивые, не хуже грозного Шахрияра. Особенно Жаккетта, жаждущая любви.
– Нур ад-Дин привел новый невольницу Мариам в комнату, где жил.
Мариам увидел бедный комната, ковер в дырках, и удивился. «Господин, чем твой невольница прогневала тебя? Почему мы не идем к твоему отцу?»
«Мой отец живет в Каире! – говорит Нур ад-Дин. – Этот комната дал друг моей семьи. А я сегодня истратил последние деньги».
«Не надо грустить, господин!»
Абдулла помогал словам мимикой, то изображая расстроенного юношу, то удивленную девушку.
Жанна, словно завороженная, открыв рот смотрела на его гримасы.
«Сходи к другу, и займи полсотни дирхем. А я скажу, что делать».
Нур ад-Дин пойти к купцу.
«Мир тебе, дядюшка!»
«Мир и тебе! – отвечает старик. – Что ты купил на тысячу динаров?»
«Дядюшка, я купил невольницу, который родом из дочерей франков».
«О мальчик, лучший невольница из народа франков стоит на нашем рынке сто динаров. Тебя обвели вокруг пальца. Но ты не пускай горесть в сердце. Сегодня ты попробуешь девушку, а завтра продашь. Пусть ты потеряешь хоть двести динаров – зато вернешь восемьсот».
«Твои слова – чистый золото! – говорит Нур ад-Дин. – Но сейчас я не имею ни монетки. Одолжи полсотни дирхем, а я отдам, когда продам девушку».
Он получил деньги и вернулся в комнату.
«Господин, ты иди на рынок и купи там цветного шелка на половину суммы, а на другую половину – еду и вино».
Нур ад-Дин купил все, что велел невольница и принес домой.
Девушка состряпал роскошный ужин, накормил и напоил хозяина. Нур ад-Дин от изобильного угощения совсем осоловел и уснул, а Мариам сплел из шелка красивый зуннар – пояс такой.
А когда девушка сплел зуннар (ты, Хабль аль-Лулу, слушай в этот месте внимательно!), то снял с себя всю одежду и лег рядом с юношей. И начал гладить, и поднимать его желание. Нур ад-Дин пробудился. И разгорелся такой горячий любовь, что они протерли еще одну дыру в старом коврике.
Такой любовь, Хабль аль-Лулу, тебя устраивает?
– Нет! – возмутилась Жаккетта. – Слишком просто! Купил, привел и пошли коврики протирать!
– Зато как правда! – обиделся Абдулла. – Для тебя – все не так! Какой еще может быть любовь женщины и мужчины? Может, в вашей стране любовь не сидя на коврике, а сидя на потолке?
– В нашей стране любовь обычно лежа на кровати! – отпарировала Жаккетта. – А о ваши коврики все пятки посотрешь, пока с Господином общаешься!
– Чтобы пятки были целые, люби в тапочках! – посоветовал Абдулла.
– Как умею, так и люблю! Не тебе меня учить! – взорвалась Жаккетта.
Разговор явно перешел на личности.
– Нет я! У меня должность такой, заведовать гаремом. А ты сегодня один глаз плохо накрасил! Даже воины шептались об этом.
– А у меня кохл кончился! Раз ты управляющий гаремом, так достань!
– Когда осада кончится, я куплю для Хабль аль-Лулу ведро кохла. Пока нет. Бери уголек – рисуй так.
– Еще углем я глаза не подводила! – вконец обиделась Жаккетта. – Сама этот дурацкий кохл сделаю! Если кусок графита дашь!
– Дам. Завтра. Тогда вы идете спать! – обрадовался концу разговора Абдулла. – На сегодня любовь – все.
И, не дожидаясь возражений, сбежал от слушательниц на крышу.
В глубине души он начал понимать, какую труднейшую задачу пришлось выполнить Шахерезаде.
Теперь Абдулла страстно ждал прибытия пиратов и еще по одной причине. Ежевечерняя сказка про любовь повисла над ним, как готовый опуститься на шею ятаган.
* * *
Ночь прошла тихо. Нападений не было.
Утром надутая Жаккетта принялась демонстративно готовить подводку для глаз, пользуясь рецептом госпожи Фатимы.
Она нашла среди кухонной утвари старую медную ступку и сердито принялась скоблить с нее налет.
Смеющийся Абдулла принес ей кусочек графита.
– Помочь? – спросил он, прикрывая улыбку концом тюрбана.
– Лучше отойди! – сухо посоветовала Жаккетта.
Она утром, все-таки, подвела глаза сажей, собранной с днища котла. Хоть и злилась при этом. Но быть красивой в глазах мужчин так хотелось!
– Не попади мне под горячую руку, а то не обрадуешься!
Абдулла отошел от ощетинившейся, как ежик, Жаккетты и от души посмеялся вслух около загона козы.
Графит Жаккетта растерла с окисью меди прямо в ступке.
Запас лимонов в хозяйстве Абдуллы имелся.
Следуя рецепту, Жаккетта выскребла мякоть лимона и заполнила образовавшуюся полость приготовленной смесью. И поставила на огонь.
К сожалению, таких важных компонентов, как крыло летучей мыши, кусочек хамелеона, жемчуг, кораллы, амбра и прочее, достать было никак нельзя. Плюнув на добавки, Жаккетта решила ограничиться имеющимися в наличии ингредиентами.
Кусочек ракушки отлично заменил жемчуг, уголек акации – благородный сандал. А конечности животных пришлось вообще исключить из рецепта.
Мессир Марчелло гордился бы сейчас способной ученицей!
Растерев со всем этим обуглившийся лимон, Жаккетта еще раз прокалила смесь и смешала ее с розовой водой.
Решив, что кохл вышел не хуже закончившегося, она понесла демонстрировать получившееся нубийцу.
– Видал? – сунула ему под нос ступку Жаккетта. – То-то!
– Ты искусница не хуже Мариам! – заулыбался во все зубы Абдулла. – Будем открывать лавочку и наживать большие деньги за твой товар.
– Как же! Я женщина для любви, а не для работы! – гордо заявила Жаккетта и удалилась на женскую половину.
Там ее нетерпеливо ждала Жанна, которая, все-таки, не смогла побороть соблазн и тоже попыталась накрасить глаза новым кохлом в соответствии с местной модой.