Алиса быстро переоделась в свой новый костюм.
— Спасибо, — сказала она, отдав слуге старые вещи.
Хиндрик раскрыл ее саркофаг.
— Не за что. Я ничего не имею против твоего платья, но этот костюм действительно больше идет тебе.
Алиса осмотрела себя и улыбнулась ему.
— Точно! И я уверена, что во многих ситуациях буду очень рада тому, что на мне такие практичные брюки!
— В этом я не сомневаюсь, — тихо пробормотал слуга. — Ах, кстати, в Риме тоже есть газеты!
Он опустил руку в карман накидки и достал новое издание газеты «Оссерваторе романо».
— Если будешь прилежно учить итальянский, то скоро сможешь прочесть ее.
— О, это чудесно. Мне уже так не хватает этого.
Она раскрыла газету и стала рассматривать картинки.
— Не сейчас! Пока отложи ее.
Алиса, вздохнув, послушалась, и Хиндрик накрыл ее саркофаг тяжелой крышкой.
— Мне так любопытно, что сегодня покажет нам синьора Энрика, — сказала Алиса сидевшей рядом Иви.
В этот момент в зал с золотым потолком вошел зевающий Лучиано. Он провел руками по взъерошенным темным волосам и сел рядом с Кьярой.
— Синьора Энрика? Я не думаю, что она вообще сегодня будет преподавать. Я слышал, что она хотела вместе с профессором Ругуччио посетить некоторые катакомбы.
Таммо, сидевший с другой стороны от Алисы, вытянул шею.
— Профессоров нет? Значит, мы свободны? Фернанд сказал, что покажет мне игру, в которую они всегда играют в лабиринтах под Парижем.
Лучиано покачал головой.
— Фернанд? — спросила Алиса. — Я думала, он тебе не нравится.
Таммо пожал плечами.
— Ну да, он грязный, плохо пахнет и говорит немного странно, но, тем не менее, вполне нормальный. Нужно только следить за тем, чтобы не рассердить его. — Он украдкой потер плечо. — В любом случае мне он больше нравится, чем все расфуфыренные подонки Дракас, вместе взятые, которые смотрят на меня так, словно я — мелкий таракан.
Алиса быстро взглянула на Франца Леопольда, сидевшего со своими кузинами немного в стороне.
— Да, это так. При этом он такой красивый, пока не откроет рот.
— Я никогда не видела более красивого юношу, — подтвердила Иви, но без страсти в голосе, с которой говорила о Франце Леопольде Кьяра.
— Я не понимаю, — сказала Алиса. — Как у вампира может быть такая прекрасная кожа, благородное лицо, величественный стан и одновременно абсолютно отвратительная натура?
— Он не такой, — возразила Иви.
— Нет?
Оба римлянина и фамалийцы из Гамбурга озадаченно уставились на нее.
— Тогда ты просто еще не слышала, как он может выражаться! — заявила Кьяра.
Иви склонила голову, отчего свет от свечей мягко скользнул по ее серебряным волосам.
— Ну, почему же. Я не только подслушала его слова, но еще и его мысли и чувства.
— И после этого ты утверждаешь, что он не самый плохой? — разгорячилась Кьяра.
— Да, именно это я и утверждаю.
— Точно, я считаю, что Карл Филипп еще хуже, — согласился с Иви Лучиано.
Алиса снова посмотрела на Франца Леопольда, который, судя по выражению лица, как раз в этот момент что-то неприятное говорил Джоанн. Она была бы не прочь узнать, почему Иви пришла к такому мнению, но подозревала, что ирландка — в отличие от Франца Леопольда — не станет выдавать, что именно она обнаружила в мыслях высокомерного вéнца благодаря своему особенному дару.
В зал вслед за Цитой вошла милая юная нечистокровная вампирша, которая держала в одной руке пищащего младенца, а в другой поднос с чашами и двумя кувшинами. Ребенок стал брыкаться. Кувшины зазвенели, съезжая с подноса. Лучиано улыбнулся Рафаэле, но явно не собирался вставать и помогать ей. Тогда Алиса подскочила и помогла девушке поставить поднос на стол.
— Спасибо. Правда, тебе не нужно было этого делать! — несколько смущенно сказала Рафаэла.
У нее была такая милая улыбка!
— Но в этом нет ничего особенного!
Алиса вернулась на свое место. Рафаэла раздала чаши и потом снова поспешила к двери.
— Думаю, мне нужно накормить этого маленького монстра, иначе никому не будет покоя! Мне кажется, что чем меньше ребенок, тем больше у него аппетит.
Она нежно щелкнула малыша по носику и вышла из зала. Постепенно крики ребенка затихли.
Иви маленькими глоточками пила свежую кровь, ее острые белоснежные клыки поблескивали в свете ламп, в то время как Лучиано выпил содержимое чаши залпом, словно он целыми ночами больше ничего не получал.
— Это нечистокровный ребенок, да? — спросила Алиса у Лучиано.
— Да, и Рафаэле придется возиться с ним целую вечность. Он всегда будет оставаться таким!
— Ужасная перспектива, — пробормотала Алиса.
Лучиано согласился с ней.
— Граф и старец Джузеппе заранее предупреждали Мелиту, но она не хотела никого слушать. И теперь у нас на руках оказался младенец, который никогда не повзрослеет. А у Мелиты уже давно пропало желание заботиться о нем!
После этих слов наступило неловкое молчание, пока Таммо не прервал его новым вопросом:
— Но кто же тогда будет проводить занятие, если профессоров нет?
В его голосе все еще слышалась надежда на то, что занятий не будет вообще.
— Боюсь, что в доме еще остался кое-кто из тех, с кем ты познакомишься ближе, чем тебе хотелось бы, — простонал Лучиано. — Посмотри вон туда. Это синьора Летиция. А рядом с ней стоит ее брат Умберто. Они, скажем так, считаются учеными среди старцев. И тот факт, что они появились здесь сегодня вечером, вызывает во мне смутные опасения, что мы скоро окажемся в их власти!
Алиса окинула взглядом двух вампиров, которые вошли в зал с золотым потолком и теперь рассматривали собравшихся учеников. Они походили друг на друга, как близнецы.
Маленького роста, с редкими седыми волосами, оба выглядели высохшими, словно мумии. Напоминавшая пергамент кожа натянулась на костях черепа, отчего лица никак нельзя было назвать симпатичными. Губы были такими тонкими; что их почти не было видно.
Таммо тихо закашлялся и схватился за свою чашу с кровью. Его рука слегка дрожала.
— Тебе не кажется, что ты преувеличиваешь? — подтрунила над ним сестра и встала.
Уже скоро должно было начаться занятие.
— Будем надеяться, — пробурчал он в ответ и последовал за ней.
«Ты все еще считаешь, что я преувеличиваю?»
Алиса уставилась на записку в руке, которую Таммо незаметно передал ей через час после начала занятия. Признаться, она не знала, смеяться ли ей над тем, что было в записке, или плакать. Ей очень хотелось приобрести новые знания, в том числе и по римской истории, но то, как старцы проводили урок, было просто невероятно. Пока Летиция с палкой в руках ходила между рядами, ее брат сидел впереди в удобном кресле, сложив руки с длинными когтями на животе, и скороговоркой перечислял имена и даты из времен Римской империи.