Ее взгляд сразу встретился с взглядом юного вампира. Франц Леопольд обнял двумя руками девушку в розовом платье за талию. Она спокойно лежала на его груди. Он мастерски задействовал силу мыслей. Ярость и удивление появились в его глазах, когда он увидел приближающуюся Иви.

— Ты должен отпустить ее сейчас же, — спокойно произнесла Иви и убрала его руки с розовой тафты.

— Я ничего не сделал! Исчезни! Тебя это не касается.

Быстро осмотрев нетронутую шею девушки, Иви кивнула.

— Да, все хорошо. Пока еще хорошо! И чтобы так и осталось, ты сейчас последуешь за мной, потому что здесь тебе делать нечего!

Она схватила его за руки сильнее, чем он ожидал от нее, и потащила к двери. Сначала Франц Леопольд сопротивлялся, но потом покорно последовал за ней.

— Тебя это не касается, — еще раз упрямо сказал он.

На губах Иви появилась улыбка.

— Как я могу допустить, чтобы мужчина заходил в комнаты для дам, и не указать ему на ошибку, которую нужно побыстрее исправить?

Франц Леопольд озадаченно посмотрел на нее, потом рассмеялся:

— Ты — странная девочка, Иви-Мэри!

— Я просто приму это как комплимент.

Она потащила Франца Леопольда в коридор. Прежде чем за ними закрылась дверь, Иви бросила взгляд на девушку, которая опустилась в кресло перед зеркалом. Она вряд ли что-нибудь вспомнит.

— Давай теперь вернемся в наши ложи, пока нас никто не хватился.

Иви все еще держала его за руку. Вместе они понеслись по коридору, но не успели отбежать слишком далеко, ибо у подножия лестницы едва не столкнулись с Матиасом.

— Что это значит? — резко спросил он.

Иви хотела объяснить, но Франц Леопольд опередил ее. Он явно успел вернуть себе присутствие духа.

— Я не думаю, что мои встречи с дамой должны интересовать тебя, — надменным тоном произнес он и свысока посмотрел на Матиаса. — У нас есть указание все время ходить парами, так что мы ничего не нарушаем. Или ты другого мнения?

Матиас судорожно сглотнул.

— С Лицана? — наконец произнес он.

— Я думаю, сейчас самое время отвести Иви в ее ложу. Представление продолжается, — холодно ответил Франц Леопольд, коротко поклонился и предложил ей руку.

Иви взяла его под руку, а другой рукой поправила длинную юбку. Они молча поднялись по лестнице, а потом подошли к двери, которая вела в ее ложу.

— Спасибо, — тихо сказал Франц Леопольд, прежде чем повернуться и уйти со своей тенью.

ВЫЗОВ

Кардинал ворвался в личные комнаты Папы без предупреждения и даже без стука. Оба швейцарских гвардейца возмущенно закричали ему вслед, но не осмелились остановить его.

Пий IX очень устал. Он целый день принимал делегации паломников и выслушивал их, разделяя их воодушевление от посещения святых мест. Он всегда с удовольствием делал это, но теперь утомился и желал одного: покоя. И меньше всего ему хотелось принимать сейчас кардинала и разговаривать с ним. Да, один его вид уже доставлял ему мучения. Тем не менее Папа поднялся со своего потертого любимого кресла и подошел к двери, чтобы заверить гвардейцев, что все в порядке. Ему даже удалось изобразить успокаивающую улыбку, хотя он чувствовал: что-то произошло, причем не очень приятное. Это было ясно от одного взгляда на лицо кардинала. Что-то рассердило его, и он даже не пытался скрыть этот факт. Кардинал Анджело ждал лишь, чтобы Папа закрыл дверь во избежание невольных свидетелей того, что святейший отец будет вынужден выслушать. И это точно не порадует его.

На мгновение Пий IX подумал, что будет лучше, если он оставит кардинала тут одного. Но он больше не был ребенком Джованни Марией Мастаи-Ферретти, который сбегал от трудностей и мог спрятаться в саду. Он был главой христианского мира, и ему надлежало выслушать то, что кардинал собирался сказать ему. Пий IX еще раз кивнул охране и потом аккуратно закрыл дверь.

— Итак, что привело вас ко мне столь неожиданно?

— Садитесь, святейший отец, — резко сказал кардинал.

Ой, как неприятно! Пий IX почувствовал себя таким старым, как никогда, и опустился в кресло. Нет, лучше бы он сел за свой секретер. Неудобный стул хотя бы вынуждал сидеть его прямо, отчего он не казался таким маленьким и покорным, как на мягких подушках кресла. Папа сложил руки на столешнице.

— Ну? Что случилось? — сказал он так дружелюбно, как только смог.

Кардинал отказался от стула, который ему предложил его святейшество, и вместо этого забегал перед секретером взад и вперед, сцепив руки за спиной.

— Что-то действительно случилось, поскольку вы не придерживались моих наставлений! Или это как-то связано с тем, что вы выразили поддержку де Росси с его сумасшедшей идеей, касающейся раскопок, да еще послали его к королю и парламенту, чтобы он попросил у них денег и людей.

В Пие IX поднялся гнев. Он думал, что уже давно научился подавлять подобные эмоции, но в данный момент это было все, что он чувствовал!

— Наставления? Ваши наставления? Я и не знал, что святейший отец должен следовать наставлениям своего кардинала!

Кардинал Анджело мгновенно осознал, что в своем волнении зашел слишком далеко. Он заставил себя сесть на предложенный стул.

— Простите, ваше святейшество, было опрометчиво с моей стороны говорить с вами в состоянии полного смятения. Конечно, вы сами принимаете решения. Я могу лишь давать вам хорошие советы и надеяться, что вы увидите их преимущества.

«Хорошо сказано», — подумал Пий IX. Он знал о необычайной способности кардинала убеждать собеседника. Будучи искусителем, он воздействовал на него и словами, и жестами.

— И к какому из ваших доброжелательных советов я забыл прислушаться? — спросил Папа несколько резче, чем намеревался. — Что неправильного в плане синьора де Росси?

Он ожидал, что кардинал начнет с плохого характера Нерона, его расточительства и, конечно, жестокости, стоившей жизни многим христианам. Он уже тщательно подготовил контраргументы. Но, к его удивлению, кардинал сказал совсем иное:

— Вы уже не помните, что происходило во время раскопок в Колизее? Они пробудили неблагочестивых демонов ада, которые погубили стольких хороших христиан. Разве вы хотите снова рискнуть этим ради того, чтобы просто раскопать пару старых стен?

— Кардинал, — растерянно ответил Пий IX, — я никогда бы не подумал, что вы верите в россказни простого народа.

Кардинал оперся обеими руками на письменный стол и наклонился вперед так, что Папа невольно отшатнулся.

— Народ мудрее, чем мы иногда можем представить себе. В этих руинах есть нечто неблагочестивое, и было бы неправильно сердить его.

— Если там в самом деле есть что-то наподобие демонов дьявола, тогда наш долг — как представителей святой Церкви — выступить против них и побороть!