На четвертую ночь мученичество беглецов закончилось и они снова пошли на занятия. Все, кроме Иви, которая, по-прежнему закрывшись, сидела в комнате с Сеймоуром и выходила только вечером и ранним утром, чтобы взять чашу крови, теплую воду и свежие полотенца. Сначала у них было два часа итальянского языка у синьоры Валерии, потом в класс вошел профессор Ругуччио с целой кучей распятий, чтобы тренировать их защитные силы против Церкви. Карл Филипп и Анна Кристина были этой ночью не такие высокомерные, как обычно, но избегали общества других. К радости Алисы, Малколм дважды приглашал ее на парное упражнение с ним.
— Франц Леопольд видел ее, — прошептала Алиса Малколму, когда профессор повернулся к ним спиной.
— Кого?
— Девушку, которой принадлежит маска. Охотницу на вампиров!
Малколм, ничего не понимая, уставился на нее.
— Что? Ты уверена? На ней была маска?
— Нет, но разве в Риме много девушек, которые охотятся на вампиров с серебряными мечами и оставляют их сгорать на солнце в заброшенных шахтах колодцев?
Малколм промолчал.
— Тебе следовало бы сказать об этом графу.
— Да? И ты считаешь, что это что-то изменит?
Алиса пожала плечами.
— Я не знаю. Но у меня такое чувство, будто я виновата в уничтожении Рафаэлы.
В глазах Малколма появилась глубокая печаль.
— Нет, ты тут ни при чем. Если уж на то пошло, то во всем виноват я. Мне так жаль! Я думал лишь о себе и академии.
— Теперь граф знает о мужчине и девушке, которые преследовали нас, — сказала Алиса, неожиданно почувствовав потребность утешить его.
Малколм кивнул.
— Да, и я надеюсь, что он быстро схватит их.
Но в его голосе слышалось больше горечи, чем надежды.
— Давай еще раз сделаем упражнение.
Взгляд Малколма помрачнел, и стало очевидно, что он больше не хочет говорить на эту тему. Алиса неохотно кивнула.
Ближе к утру синьор Ругуччио вынес вперед причастие, о которое некоторые ученики обожгли себе ногти и кончики пальцев. Классную комнату наполнила едкая вонь.
После занятий Алиса и унылый Лучиано направились в зал с золотым потолком. Этой ночью Лучиано пришлось несколько раз упражняться в паре с Францем Леопольдом, и на одном кресте он особенно сильно обжег себе пальцы. Его лицо просветлело только после того, когда рядом с Цитой он увидел Иви. Он сразу же, как и Алиса, поспешил к ней.
— Как дела у Сеймоура?
Иви вздохнула.
— Все так же плохо. Я не знаю, что мне делать. Библиотекарь тоже не сумел мне помочь. Правда, он нашел мне две книги о целебных травах и магических болезнях. А как у вас? Я пропустила что-нибудь важное?
— Сгоревшие ногти и черные пальцы.
Иви рассмеялась.
— О, я безутешна! Как же я могла пропустить такое!
Она уже отвернулась, чтобы уйти, как вдруг Лучиано схватил ее за руку.
— Мы можем увидеть его? Мы пойдем с тобой и составим вам компанию.
— Мы точно не будем мешать ему, — добавила Алиса.
Иви отступила на шаг назад.
— Это очень мило с вашей стороны, но я ничем не хочу рисковать. Пожалуйста, не давите больше на меня. Вы не получите другого ответа. И не идите за мной!
— Ничего не понимаю, — пробормотала Алиса.
— Да и как волк может восстановить силы без мяса? — воскликнул Лучиано, который неправильно понял Алису. — Я должен сказать ей об этом.
Но Алиса остановила его:
— Не старайся. Она не хочет нас видеть.
— Да, этого я и боялся.
Лицо Лучиано снова помрачнело. Они поплелись в общий зал, где сели немного в стороне от других в кресла с полустершейся позолотой. От света единственной масляной лампы вокруг танцевали тени. Они молча погрузились в размышления.
— Ты знаешь, что меня удивляет? — неожиданно прервала тишину Алиса. — Я заметила, что граф совсем не хочет разговаривать с нами.
— Это не кажется мне таким уж несправедливым, — ответил Лучиано. — Я буду только рад, если мне не придется выслушивать его нотации.
— Но я не это имею в виду! — Алиса, казалось, едва сдерживала себя, потеряв всякое терпение. — Он ведь должен хоть что-то предпринять против этих охотников на вампиров!
— Но он точно что-то делает.
Лучиано скучающе сосал почерневшие кончики пальцев.
— Он отправил пару нечистокровных расследовать дело и, кроме того, запретил кому бы то ни было выходить за пределы Золотого дома в одиночку. А всем ученикам, естественно, запрещено высовывать даже нос из Золотого дома под страхом мучительного наказания!
Он скорчил гримасу.
Алиса отмахнулась.
— Да, обычные мероприятия, которые граф уже проводил при исчезновении других старцев и слуг. Только безрезультатно, что меня не особенно удивляет!
Лучиано выпрямился в кресле.
— На что ты намекаешь? В чем ты обвиняешь графа Клаудио?
— Ни в чем. Я только поражена тем, что он не проявляет в этом деле никакого энтузиазма. Он даже не спросил нас о месторасположении шахты, в которой мы нашли обгоревшие останки! Так что тебе не нужно разбивать мне нос в защиту чести главы твоей семьи!
— Нет? Но это было бы кульминацией сегодняшней ночи!
Оба резко обернулись на голос. Францу Леопольду снова удалось незаметно подобраться к ним.
— Исчезни, Лео, иначе это у тебя будет разбитый нос! — зло зашипел на него Лучиано.
Высокомерная улыбка Франца Леопольда осталась неизменной.
— Лео, — задумчиво повторил он. — Нет, мне не нравится, как ты это говоришь. Она произносит мое имя мелодично и мягко!
Оба вампира скрестили взгляды, словно шпаги, пока Лучиано не был вынужден опустить глаза.
— Кстати, чтобы немного утолить вашу обидную неосведомленность, сообщу, что граф не расспрашивал вас, так как он уже говорил со мной.
Алиса открыла рот.
— Он говорил с тобой о подземелье? Но тебя же там не было!
— Да, это так. Я не настолько глуп, чтобы попасться в ловушку. Но зато я освободил тех, которые по глупости оказались там!
Его высокомерие было невыносимым, но, к сожалению, им нечего было возразить. Алиса едва не задохнулась от удушающей ее ярости, но затем увидела веселый блеск в глазах Франца Леопольда, который насмешливо наблюдал за ее внутренней борьбой. Она трижды глубоко вдохнула и выдохнула.
— И что же граф хотел знать? Что ты рассказал ему? — успокоившись, спросила она его. — Сядь и прекрати наконец смотреть на нас с такой надменностью, словно мы мелкие насекомые у твоих ног!