Он вслепую пошарил по краю купола с внешней стороны. Поверхность была шероховатая, в выбоинах и выступах: Хаос остервенело грыз купол, стремился достать ненавистную жизнь. Пальцы натыкались на мертвенно-холодную, в шипах и ссадинах стену. Такой мертвый камень Олег не встречал даже в самых голых скалах севера.
– Что там? – выкрикнул Аристей.
Под ногами трещало, будто Олег стоял на молодом льду. Ноги погрузились по щиколотки.
Далеко внизу во тьме раздался новый вздох, тоскливый и безрадостный, словно кто-то подобно Олегу держал на плечах немыслимую тяжесть. Олег опустил руку, белый луч постепенно расширялся, но вместе с тем терял яркость, наконец рассеялся во мраке. Именно там, на грани исчезновения света, угадывалось нечто немыслимо огромное, бесформенное.
– Что? – надрывался Аристей.
– Не понять… – прохрипел Олег. – А внизу… горный массив… похожий на лапу… Нет, в самом деле… Неужто лапа чере…пахи? Род спятил… поместить весь белый свет на горб большой черепахи!
Пальцы кольнуло острым. Олег поспешно шарил вокруг осколка, цеплял ногтями, наконец расшатал и выдернул. В окровавленных пальцах, которые неверяще поднес к лицу, блистал кристаллик размером с орех. Он был похож на льдинку, но Олег чувствовал, что на всем белом свете не было ничего подобного.
Аристей предостерегающе вскрикнул. Ноги лесного волхва уже погрузились до колен, острые края трещины изодрали сапоги в клочья, окровавили ноги. Олег с нечеловеческими усилиями переместил край свода с плеча на спину, напрягся, попытался выдрать ноги из каменных ям. Страшная тяжесть давила, небесный свод с каждым мгновением становился тяжелее.
Сперва казалось, что уже ничего не получится, опоздал, но как-то удалось подняться выше и поднять купол. В ушах стоял грохот, во рту кровь, текла с подбородка. Он услышал свой стон, качнулся, небесный свод словно заскользил в сторону.
Донесся отчаянный крик, мелькнуло черное. Страшный грохот, землю тряхнуло, Олег качнулся и упал лицом вниз. Под ним земля тряслась, как испуганный конь. Олег всхлипывал от облегчения. Даже не думал, что небесный свод на его плечах был таким тяжелым.
– Ты что наделал?
Он с трудом повернул залитое потом и кровью лицо. Перед глазами быстро-быстро переступали, словно исполняли танец, худые ноги в сапогах из мягкой кожи. Аристей то подбегал, то отскакивал, словно его клевала большая ядовитая змея.
– Что-то стряслось? – прохрипел Олег.
Он не узнал своего сиплого голоса.
– Ты… Ты швырнул… швырнул небо!
– У меня ж не черепашья спина…
– Ты нарушил покой небесных богов!
– Еще как нарушил, – прошептал Олег. – Авось кто-то заикой станет… Ты не встречал богов-заик? Теперь будут.
На мизинце чернела полоска. Жгло, словно припалило углем из костра. Олег осторожно лизнул обожженное место. Кожа была красная, а от кольца Древних Волхвов вместе с пеплом остался солоноватый привкус.
Олег дотянулся до кристаллика Первоскорлупы, сжал в кулаке. Он чувствовал неясную печаль от потери кольца. Ничего не успеет изучить, понять…
Аристей опустился рядом на корточки. Он был еще бледнее, лицо заострилось, а глаза были дикими.
– Ты хоть понимаешь, что сделал?
Олег лежал, все так же уткнувшись лицом в неживую землю. Не было сил ни говорить, ни двигаться. Кровь капала со лба, застывала черными бугорками.
– Нет… ну и что?
– Это говоришь ты, волхв?
– Потом поймем, – прошептал он наконец. – Если успеем. Сейчас дикий охотник, что не сидит на месте… нужнее мудреца… И даже мудрее.
– Ты, волхв, – повторил Аристей, – говоришь такое?
– Да, как это ни горько.
Он с невероятными усилиями воздел себя на четвереньки. Руки и ноги дрожали, подкашивались. Аристей не успел подхватить, как лесной волхв рухнул лицом вниз. Но все так же упорно поднялся: страшный, покрытый засыхающей коркой крови, с красными, как огонь, волосами.
– Ты останешься здесь, – сказал Аристей невесело. Голос был печальным. – Магия высосана вся. Ее не осталось. На всем белом свете не осталось.
– Жалеешь?
Аристей пожал плечами.
– Я помню, что до конца света осталось семь дней…
– Три.
– Что? – не понял Аристей.
– Три дня, говорю. Скоро Ящер выведет войска из подземного мира.
Аристей помолчал, осмысливая, кивнул:
– Ну… это лишь краткий миг. Я тоже никогда уже не выберусь отсюда. Не хотелось только сидеть с пустым брюхом. Я привык умирать на сытый желудок.
Олег качнулся, зашагал от Края. Босые израненные ступни оставляли свежие кровавые следы. Клочья сапог волочились следом. Тело невыносимо болело, будто держал небесный свод уже сам, без магии.
За спиной раздался неверящий крик:
– На что надеешься?
Олег прохрипел, не поворачивая головы:
– Мы – новые. Нас нет без надежды.
Таргитай из последних сил сползал на окровавленных руках к Дуплу, мечтал упасть там и полежать без сил, когда страшно грянул гром, в слепящем блеске молний возник летящий прямо на него человек.
Запахло паленым, в лицо ударила тугая волна горячего воздуха. Ноги человека с такой силой ударили в плоть Дерева, что там побежали трещины. Под ступнями оплавилось, будто Олег – это был Олег – ступил в горячую грязь.
Вид его был страшен. Таргитай от неожиданности взмахнул руками, пытаясь удержаться. Олег рывком выбросил вперед растопыренные пальцы. Незримая хватка цапнула Таргитая за душегрейку. Волхв был изможден, глаза покраснели, словно бессонными ночами в упор глядел в костер, но смотрел пристально и строго. Взгляд стал иным, и волхв был иным, не прежним Олегом.
Таргитай жадно смотрел на руки волхва. Олег похлопал по мешочку на поясе:
– Здесь.
– Как добыл? – выдохнул Таргитай неверяще. – Покажи!
– Надо спешить, – оборвал Олег. – Ты, я вижу, наотдыхался. Вон какая морда круглая. А Мрак в подземном мире!
Опираясь на Посох Мощи, он ступил на край Дупла, заглянул в темную бездну. Посох в его руках не светился, странно притихший, даже Алатырь-камень стал простым булыжником. Таргитай проглотил обиду: пока он по дереву лазил, волхв побывал неведомо где. Первоскорлупу не то украл, не то выпросил, но все же добыл!