— Ба! — фыркнула Китиара. — Что за важная шишка мой брат?!
— Выслушай меня, Китиара, и постарайся понять, — негромко, но твердо сказал Даламар. — Ты просто не знаешь своего брата. Ты не знаешь его и нисколько не боишься. Это очень опасно и может привести к весьма печальным последствиям.
— Бояться? Рейста? — Китиара снова фыркнула. — Да он же весь ссохся, как старый сучок, от него одна кожа да кости и остались!
Она рассмеялась, но смех ее замер сам собой. Наклонившись вперед, она прошептала:
— Ты говоришь серьезно! Я вижу по твоим глазам. Даламар угрюмо улыбался.
— Я боюсь его так, как не боялся ничего на свете, в том числе и самой смерти. Вот, взгляни!
Он поднял руки к груди и одним движением разорвал по шву свою черную накидку, обнажая зияющие на коже раны.
Китиара с интересом посмотрела на глубокие воспаленные стигматы, затем перевела взгляд на бледное лицо Даламара.
— Что за оружие оставило эти следы? Я не узнаю…
— Его рука, — перебил эльф бесстрастно. — Это следы его пяти пальцев.
Таков был его ответ Пар-Салиану и магам Конклава.
Китиара всякого повидала на своем веку, в том числе людей, заживо выпотрошенных, и людей с начисто содранной кожей, людей с отрубленными головами и людей, зверски истязаемых в темницах под горами, известными как Властители Судеб. И все же, глядя на гноящиеся раны, она представила себе, как тонкие пальцы Рейстлина прожигают насквозь тело темного эльфа, и не смогла сдержать дрожи.
Откинувшись на спинку кресла, Китиара заново обдумывала все то, о чем только что рассказал ей Даламар. В конце концов ей стало казаться, что она действительно недооценивала Рейстлина. Мысль эта, безусловно, ничуть ее не успокоила. Лицо воительницы стало мрачным. Насупившись, Китиара медленно потягивала вино.
— Итак, он собрался проникнуть сквозь Врата, — медленно проговорила она наконец, пытаясь свыкнуться с только что услышанной потрясающей новостью. — Он пройдет через Врата с помощью жрицы и окажется в Бездне. А что потом? Надеюсь, он погашает, что никому не под силу сражаться с Владычицей Тьмы в ее собственном мире?
— Разумеется, он знает, — с горечью кивнул Даламар. — Шалафи силен, но там… там Такхизис сильнее. Он хочет выманить ее из Бездны, хочет заставить Темную Воительницу войти в наш мир. Он уверен, что здесь он сумеет победить.
— Безумец! — прошептала Китиара едва слышно. — Он сошел с ума!
Заметив, что вино из кубка потекло по ее дрожащей руке, воительница торопливо поставила сосуд.
— Он видел Такхизис, когда она явилась из Бездны всего лишь бледной тенью, и ей запрещено было перейти в наш мир полностью. Он просто не представляет себе, что будет, если она обрушится на Кринн во всю свою мощь…
Китиара вскочила на ноги и быстрыми нервными шагами заходила по мягкому ковру, на котором были вытканы столь любимые эльфами изображения цветов и деревьев. Почувствовав, как внутри у нее все холодеет, она в конце концов остановилась у огня. Даламар тоже поднялся и, тихо шурша своей черной накидкой, встал рядом. Даже погруженная в свои мысли, воительница чувствовала за спиной жар его тела.
— И что говорят твои маги, чем это все кончится? — спросила она неожиданно. — Кто победит, если Рейсту удастся его безумный план? Есть у него шанс?
Даламар пожал плечами и, сделав шаг вперед, положил руки на нежную шею Китиары. Его пальцы осторожно погладили упругую гладкую кожу. Ощущение было изысканное. Повелительница Драконов закрыла глаза и глубоко, прерывисто вздохнула.
— Магам это неизвестно, — негромко сказал Даламар и наклонился, чтобы поцеловать Китиару за ухом. В ответ молодая женщина потянулась всем телом и, как кошка, выгнулась назад, навстречу эльфу. — Здесь он будет в своем мире,
— продолжал Даламар, — а Такхизис будет слабее. И все же ее не так просто одолеть. Некоторые полагают, что эта битва может разрушить наш мир.
Китиара подняла руку и запустила пальцы в длинные шелковистые волосы эльфа, приближая его жадные губы к своей шее.
— Но… есть у него шанс? — хриплым шепотом повторила она свой вопрос.
Даламар помолчал, потом внезапно отпрянул. Продолжая удерживать Китиару за плечи, он развернул ее к себе лицом. Заглянув в глаза воительницы, он увидел все, о чем она думала в этот момент.
— Разумеется. Шанс есть всегда.
— А что будешь делать ты, если Рейстлину удастся пройти Врата? — Руки Китиары легли на грудь Даламара в том самом месте, где пальцы ее сводного брата навечно оставили свои страшные следы. Глаза воительницы светились огнем страсти, которую, однако, контролировал ее трезвый и расчетливый ум.
— Я должен помешать ему вернуться в этот мир, — ответил Даламар. — Я обязан запереть Врата, чтобы он не смог выйти через них наружу.
Его пальцы медленно скользнули по линии ее изогнутых губ.
— И какова же будет твоя награда за столь опасное предприятие? — поинтересовалась воительница, игриво прижимаясь к эльфу и слегка покусывая его пальцы.
— Я стану хозяином Башни Высшего Волшебства, — ответил Даламар. — И новым главой Ложи Черных Мантий. А почему…
— Я могла бы тебе помочь, — со вздохом перебила его Китиара, медленно передвигая руки с груди Даламара вверх, к плечам, слегка царапая через одежду его тело. Темный эльф почти машинально стиснул ее в объятиях.
— Я могла бы помочь, — повторила Китиара хриплым, низким голосом. — Тебе не под силу сражаться с ним в одиночку.
— О моя госпожа! — Даламар посмотрел на нее с кривой улыбкой. — Кому ты станешь помогать, мне или ему?
— Это, — заявила Китиара, запуская руки под черную ткань накидки, — будет зависеть от того, кто победит.
Улыбка Даламара стала шире, а горячие губы скользнули по подбородку женщины.
— Именно так я и подумал, госпожа, — шепнул он на ухо воительнице.
— Мы прекрасно поняли друг друга, — отрезала Китиара и не сдержала довольной ухмылки. — А теперь — довольно о моем брате. Меня давно интересует один вопрос. Скажи, темный эльф, что носят маги под своими мантиями?
Даламар снова улыбнулся.
— Только собственную кожу, — проговорил он. — А что носят под доспехами женщины-воины?
— Ничего…
* * *
Китиара ушла.
Даламар лежал на кровати, наполовину бодрствуя, наполовину погрузившись в приятную дремоту. Подушка под его щекой все еще хранила аромат волос молодой женщины — запахи благовоний и железа. Эта неестественная смесь продолжала опьянять Даламара, кружила ему голову, хотя с самой Китиарой она странным образом не ассоциировалась.
Темный эльф с наслаждением потянулся. Он не сомневался, что Повелительница Драконов предаст его, когда ей это будет выгодно. Но и она не могла не знать, что он уничтожит ее в мгновение ока, если это ему понадобится для достижения своей цели. Между тем это знание ни одному из них не отравило проведенных вместе часов. Напротив, их любовные экзерсисы приобрели особую остроту…