Кто-то стащил с Таниса навалившееся тело, и полу эльф, хватая ртом воздух, приподнялся на колени. Кое-как протерев от грязи глаза, он увидел над собой Флинта, державшего в руках увесистый сук. Гном, однако, смотрел не на Таниса, а на тело, распростертое у его ног.
Танис тоже посмотрел на него… и в ужасе отшатнулся. Перед ним лежал нелюдь! Кожистые крылья росли у него на спине, тело покрывала змеиная чешуя; здоровенные пальцы рук и ног оканчивались когтями, но тварь была явно прям сходящей, как человек. Нелюдь был облачен в хитроумно устроенные латы, позволявшие ему пользоваться крыльями.
Всего же более потрясла Таниса его физиономия. Такого лица полуэльф ни разу еще не видел ни наяву, ни в худшем из кошмаров! Казалось, чья-то могущественная злая воля уродливо и жутко смешала в нем черты рептилии и человека…
– Во имя всех Богов! Что это? – выдохнул Рейстлин, подошедший к Танису и Флинту.
Ответить Танис не успел: с дороги полыхнула слепящая голубая вспышка и раздался крик Золотой Луны.
Заглянув в тележку, она на какой-то миг задумалась о том, что за ужасная болезнь могла превратить человеческую кожу в чешую. Потом шагнула вперед, чтобы коснуться несчастного исцеляющим жезлом, – и тут нелюдь кинулся на нее, пытаясь когтистой лапой выхватить жезл. Золотая Луна шарахнулась прочь, но нелюдь оказался проворней. Жадная лапа сомкнулась на жезле… последовала вспышка, и чудовище отскочило с воплем боли, размахивая почерневшей от ожога рукой. Речной Ветер выхватил меч и прыгнул вперед, заслоняя собой Дочь Вождя…
…и тотчас ахнул от ужаса, и Золотая Луна увидела, как безвольно опустилась его рука, державшая меч. Он начал пятиться, шатаясь и даже не пробуя защититься… Грубые руки, обмотанные полосками ткани, схватили Золотую Луну сзади. Страшная чешуйчатая лапа зажала ей рот. Отчаянно пытаясь высвободиться, она все-таки заметила, что Речной Ветер остановившимися глазами смотрел на существо в тележке, и лицо его было мертвенно-бледным, а дыхание – неглубоким и частым, как у человека, пробудившегося от кошмарного сна только затем, чтобы наяву встретиться с тем же самым кошмаром…
Впрочем, Золотая Луна была достойной дочерью племени воителей. Она яростно лягнула державшего ее жреца, метя пяткой в колено. Точный удар застал врага врасплох и пришелся прямо по чашечке. На какой-то миг его хватка ослабла, и Золотая Луна, тотчас вырвавшись, огрела его жезлом. К ее искреннему изумлению, жрец рухнул наземь, как если бы этот удар был нанесен могучей рукой Карамона. Она взглянула на жезл – тот испускал яркий голубой свет. Но не было времени удивляться и строить догадки: другие твари уже взяли ее в кольцо. Она принялась размахивать жезлом, заставляя их держаться на расстоянии, и крикнула:
– Речной Ветер!..
Ее голос вывел варвара из столбняка. Он увидел. Золотая Луна пятилась к лесу, отгоняя жрецов взмахами жезла. Речной Ветер схватил одного из них сзади за одежду и швырнул оземь. Другой сейчас же прыгнул к нему, а третий бросился на Золотую Луну.
Новая вспышка ослепительного голубого огня…
Стурм понял, что это ловушка, за мгновение до того, как раздался крик Таниса; рыцарь успел выхватить меч. Сквозь щели в деревянных бортиках старой тележки он видел чешуйчатую руку, метнувшуюся к посоху. Стурм бросился вперед – прикрыть Речного Ветра. Но вот уж чего он ни в коем случае не ожидал, так это реакции варвара на внешний вид нелюдя, притаившегося в тележке. Речной Ветер беспомощно отступал назад, между тем как монстр схватил здоровой лапой боевой топор и ринулся прямо на него. А варвар лишь смотрел остановившимися глазами, и меч бездельно висел в поникшей руке…
Меч Стурма вонзился чудищу в спину. Оно завопило и крутанулось на месте, выдернув при этом рукоять у рыцаря из руки. Захлебываясь кровью и ощеривая в предсмертной ярости слюнявую пасть, тварь вцепилась в Стурма и вместе с ним рухнула на дорогу. Стурм знал, что нелюдь умирает, но с трудом превозмогал ужас и отвращение, которое внушало прикосновение к его склизкой плоти… Наконец вопль смолк, и чешуйчатое тело застыло. Не мешкая, рыцарь высвободился из его лап, перевернул труп и попробовал достать меч, все еще сидевший в спине. Но не тут-то было! Меч даже не шелохнулся. Ничего не понимая, Стурм вновь рванул его, пустив в ход всю свою силу и даже упершись ногой в тело для равновесия. Меч застрял насмерть. В ярости рыцарь ударил по трупу кулаком и отступил прочь, переполнившись гадливости и невольного страха. Сраженная тварь обратилась в камень!
– Карамон!.. – закричал Стурм, ибо к нему, замахиваясь топором, спешил еще один жрец. Стурм увернулся от удара, но недостаточно быстро: голову пронзила жестокая боль и глаза залила хлынувшая кровь. Ослепленный Стурм споткнулся, и навалившаяся тяжесть сбила его с ног.
Карамон, стоявший у передка тележки, уже спешил на помощь Золотой Луне, когда его остановил крик Стурма, а потом и на него набросилось сразу двое жрецов. Карамон размахнулся коротким мечом, заставив их остановиться на почтительном расстоянии, а левой рукой выдернул из ножен кинжал. Один из жрецов прыгнул вперед; Карамон полоснул клинком, глубоко пробороздив тело. Его ноздрей коснулась мерзкая, гнилостная вонь, он заметил, как по одеянию жреца расползлось пятно тошнотворного зеленого цвета. Впрочем, рана лишь разъярила нелюдя еще больше. Он и не подумал остановиться; слюна капала из его разинутой пасти, которая принадлежала скорее змею, нежели человеку, и на какой-то миг Карамона охватил панический страх. Ему случалось биться и с гоблинами, и с троллями… но эти жуткие жрецы положительно выбили его из колеи! Карамон почувствовал себя ужасающе одиноким, обреченным… и тут в сознании прозвучал знакомый ободряющий голос.
– Я здесь, брат, – спокойно сказал Рейстлин.
– Ох, вовремя! – выдохнул Карамон, грозя мечом наседающей твари. – Что хоть это за нечисть?
– Не коли их! – поспешно предостерег Рейстлин. – Убитые, они обращаются в камень. Это какие-то люди-ящеры, а совсем не жрецы. Им для того и понадобились одеяния и капюшоны, чтобы скрыть свой облик!
Близнецы разнились между собою, подобно свету и тени, но боевая команда из них была неплохая. Особенно помогала им в битвах способность быстро обмениваться мыслями, лишь немногое произнося вслух. Вот Карамон бросил и меч и кинжал и напряг мускулы могучих рук. Видя, что он бросил оружие, твари тотчас кинулись в атаку. Растерзанные одежды беспорядочно развевались, открывая взгляду чешуйчатые тела и когтистые лапы. Карамона передернуло от их вида.
– Готов! – сказал он брату.
– Аст тасарк синуралан кринави, – негромко проговорил Рейстлин и метнул в воздух горстку песка.
Твари остановились в разбеге и замотали башками, охваченные магическим сном… но почти тотчас, проморгавшись, вновь двинулись вперед!
– Неподвластны магии!.. – почти благоговейно пробормотал Рейстлин.
Но Карамону оказалось достаточно и кратковременного замешательства нападавших. Обхватив широченными ладонями их костлявые змеиные шеи, он грянул их друг о друга головами. Два тела повалились наземь, превращаясь в безжизненные статуи… Но через них уже перешагивали другие жрецы, и в их обмотанных лапах поблескивали кривые клинки.