— Да, — ответил кендер неожиданно грустно. Я знаю, что госпожа Крисания хотела все рассказать вам. Это случилось много лет назад, во время войны, когда мы оказались в Кзак Цароте. Единственными существами, которые Ориентировались в этом мертвом городе, были овражные гномы, но они ни за что не хотели помогать нам. Тогда Рейстлин наложил на некоторых из них заклятие дружбы. Однако дружба — это не совсем правильное слово для обозначения того, что случилось с Бупу.
Бупу влюбилась в Рейсшина.
Тассельхоф вздохнул:
— Думаю, некоторым из нас это казалось смешным, но только не Рейсшину. Он был добр с ней и даже однажды спас Бупу жизнь, когда на нас напали дракониды. В конце концов, когда мы оставили Кзак Царот, Бупу отправилась с нами. Она не могла расстаться с Рейстлином.
Голос кендера звучал совсем тихо, но маги внимательно ловили каждое его слово.
— Однажды ночью я проснулся оттого, что Бупу плакала. Я хотел подойти к ней, но Рейстлин тоже ее услышал. Бупу тосковала по своей родине, по своему народу, но не могла оставить Рейсшина. Я не знаю, что он ей сказал, но я видел, как Рейстлин положил ей руку на голову, и мне показалось, что вокруг Бупу разлилось сияние. А потом он отослал ее домой. Ей нужно было идти через места, где обитали кошмарные твари, но почему-то я был уверен, что ничего страшного с ней не случится. Так оно и вышло! — закончил Тас торжественно.
Секунду в зале висела полная тишина, а потом все заговорили одновременно.
Маги из Ложи Черных Мантий качали головами, а Даламар открыто усмехался.
— Кендеру приснился сон, — сказал он.
— Да и кто верит кендерам? — усомнился еще один маг.
Маги в красных и белых мантиях казались задумчивыми и смущенными.
— Если это правда, — сказал один из них, — то, боюсь, мы неверно оценивали Рейстлина. Возможно, нам не стоит упускать из виду возможность его возвращения, какой бы ненадежной она ни казалась.
Пар-Салиан наконец поднял руку, призывая всех к порядку.
— Признаю, что мне тоже нелепее было в это поверить, — сказал он. — Я вовсе не утверждаю, Тассельхоф Непоседа, будто ты сознательно ввел нас в заблуждение, — оговорился он, улыбаясь негодующему кендеру, — однако каждому из нас известно, что представители твоей расы склонны, гм… к преувеличениям. Мне совершенно ясно, что Рейсшин заколдовал это… это существо, — выговорил Пар-Салиан с отвращением, — чтобы использовать его и…
— Моя не существо!
Бупу подняла свое заплаканное, грязное лицо, и Тасу показалось, что волосы у нее на голове встали дыбом, как у взбешенной лесной кошки. Без страха глядя на Пар-Салиана, Бупу встала на ноги и шагнула вперед, путаясь в лямках огромного мешка, который волочился за ней по полу. В конце концов она упала, но ни капли не смутилась этим. Снова поднявшись на ноги, Бупу бесстрашно взглянула верховному магу в лицо.
— Моя ничего не знать о «могучий волшебник», — заявила она, размахивая в воздухе грязным кулачком. — Моя ничего не знать о «заклятий дружба»! Магия есть здесь… — Бупу порылась в своем мешке, достала оттуда дохлую крысу и торжественно продемонстрировала ее Пар-Салиану. — И еще моя знать, что человек, о который ты говорить, — добрый. Его быть со мной хорошо.
Прижав крысу к груди, Бупу устремила на белого мага полные слез глаза.
— Другие — великан и кендер — смеяться над Бупу. Они смотреть на моя, как на навозный жук.
Бупу быстро протерла глаза кулачком, и Тас ощутил комок в горле — сейчас он чувствовал себя куда хуже, чем просто навозным жуком.
Бупу тем временем продолжила слабым голоском.
— Моя знать, на что моя госпожа, — сказала она, тщетно пытаясь привести в порядок свое грязное, изодранное платье. На пол посыпались комки засохшей глины и мха. — Моя не такой красивый, как белый госпожа, который лежит тут… — Бупу шмыгнула носом, но, взяв себя в руки, вытерла лицо рукавом и посмотрела на верховного мага с вызовом. — Но его никогда не называть моя «существо»! Его называть моя «малышка»! Малышка! — повторила она.
На мгновение Бупу затихла, словно что-то вспоминая, затем шумно вздохнула.
— Моя хотеть оставаться с ним, но его говорить моя — «нет». Его сказать, что должен идти по дорога, который темный и опасный. Его сказать, что хочет моя сберечь, а потом положить рука моя на голову… — Бупу, собираясь с мыслями, тряхнула своей нечесаной шевелюрой. — И тогда моя почувствовать внутри тепло. А его сказать моя: «Прощай, Бупу, прощай, малышка».
Бупу оглядела сидевших полукругом магов.
— Его никогда не смеяться над моя, — всхлипнув, сказала она. — Никогда!
И Бупу заплакала навзрыд.
В тишине огромного зала слышны были только рыдания крошечной Бупу. Карамон от смущения и стыда закрыл лицо ладонью. Тас судорожно вздохнул и полез в карман за носовым платком. Прошло несколько мгновений, прежде чем Пар-Салиан встал со своего каменного кресла и, подойдя к Бупу, остановился прямо перед ней. Не переставая всхлипывать, Бупу рассматривала его с подозрением.
Верховный маг протянул ей руку.
— Прости меня, Бупу, — сказал он торжественно. — Прости, если я причинил тебе боль. Должен признаться, что я произнес эти жестокие слова нарочно, надеясь рассердить тебя настолько, чтобы ты позабыла страх и рассказала нам свою историю. Только в этом случае мы могли бы быть уверены, что это правда.
Пар-Салиан положил руку на голову Бупу, и его усталое лицо радостно осветилось.
— Возможно, мы не ошиблись, и Рейстлин научился-таки состраданию, — пробормотал он, слегка поглаживая грязные волосы овражного гнома. — Нет, малышка, Рейстлин никогда бы не стал смеяться над тобой. Он все понимал, он все запомнил.
Тас ничего не видел из-за слез, застилавших ему глаза. Он слышал только, что Карамон тоже негромко всхлипывает рядом с ним. Наконец он громко высморкался в платок и шагнул вперед, чтобы отвести в сторону Бупу, рыдавшую в полу белого плаща Пар-Салиана.
— Значит, именно поэтому госпожа Крисания предприняла свое путешествие? — спросил маг, когда Тас приблизился к нему. При этом он бросил взгляд на неподвижное тело, распростертое на носилках под простыней. Глаза молодой женщины оставались широко раскрыты и незряче всматривались в темноту. — Она верит, что сумеет разжечь ту искру добра, которую мы попытались заронить в его душу?
— Да, — ответил Тас, чувствуя себя весьма неуютно под пронзительным взглядом голубых глаз мага.
— А почему она решила взяться за это трудное дело? — настаивал Пар-Салиан.
Тас поднял Бупу с колен и вручил ей собственный носовой платок, стараясь не обращать внимания на то, с каким удивлением она уставилась на чистую тряпицу. Судя по всему, Бупу понятия не имела, что с ней делать. Высморкалась она, во всяком случае, в подол своего платья.
— Тика сказала… — Тас покраснел и замолк.