Типак с надеждой напряг мускулы.
Удрученный Глерт пожал плечами:
— Лидера называть Блим. Большеклубень Блим. Его действительно умный. Его знать, где жить Хьук.
— Отлично! Замечательно! — обрадовался Гелл. — А теперь скажи, где я могу найти этого Большеклубня Блима?
— О, моя не позволено открыть твоя это, — серьезно признался Глерт. — Большеклубень сказать, если кто говорить плохим людям, где жить клан Клубеня, его сажать печка.
— Все нормально, — успокоил рыцарь, стараясь не думать над тем, сколь отталкивающе это звучит. — Тебе не надо рассказывать мне, где живет клан Клубеня. Почему бы просто не сказать, где живешь ты?
Понимание расцвело на лице Глерта. Он улыбнулся. И Гелл улыбнулся. И даже Типак улыбнулся.
— Моя знать это! И Большеклубень не сказать не говорить, — обрадовался овражный гном. — Глерт жить… с кланом Большеклубня!
Улыбка застыла на лице Гелла. Он медленно-медленно выдохнул и принялся массировать виски.
— «Гномьей водки»! — прорычал Гелл, падая на свой стул в «Сломанной мачте». — Тащи бутылку!
Трактирщик поспешил подчиниться.
Ранцис Лавьен сидел в тишине, разглядывая свое квалинестийское вино на свет, оценивая глубокий рубиновый оттенок. Затем он поднес бокал к губам, сделал небольшой глоток и опустил руку, стараясь не встречаться с разъяренным взглядом Мар-Борета.
Трактирщик поставил довольно чистую медную кружку, а рядом с ней старую, грязную бутылку «гномьей водки». Гелл влил в себя здоровенную порцию, вздрогнул от резкого запаха и огненного вкуса — и повторил. Вытирая рот, он с все растущим нетерпением окинул Ранциса взглядом и резко спросил:
— Ну?
Лавьен вежливо посмотрел на него:
— Что «ну»?
— Давай без этого, — прорычал Гелл. — Ты собирался у меня что-то узнать. Приступай.
На какой-то миг Ранцис выглядел задетым, но затем улыбнулся.
— Может быть, этого и не стоило говорить, но я никогда не пытался осторожничать, — заметил он. — Так кто победил… ты или овражный гном?
Гелл проглотил третью порцию, погружаясь в кровожадные мысли.
— Я думал, что будет легко обмануть маленького ублюдка, — горько пробормотал он.
— Иногда невооруженный противник самый опасный, — произнес Ранцис, цитируя старую пословицу, произносимую при продаже меча. — Гелл, возможно, он просто не может рассказать тебе то, что ты хочешь знать.
— Э, нет, — возразил Мар-Борет. — Я хотел узнать, где он живет… даже овражный гном способен запомнить это! — Он прикрыл глаза и сжал переносицу, молясь всем Богам, входящим в темный пантеон, чтобы они избавили его от раскатов грома в голове: — Ты хоть представляешь, насколько трудно перехитрить кого-то, кто слишком глуп, чтобы понять, что же ты говоришь?
— Очевидно, ты никогда не встречался с моим братом, — мягко возразил Ранцис.
Гелл разразился резким, лающим смехом, привлекая внимание других посетителей таверны, и снова набрал полный рот выпивки.
— Похоже, ты уже достаточно принял, — сказал Лавьен, касаясь руки друга.
— Остав-мня-в-покое, — нечленораздельно произнес Мар-Борет, отбрасывая его ладонь. — Я-и-сам-пйму-если-налижсь.
Ранцис пожал плечами:
— Делай как знаешь. Но ты ведь помнишь, что младший командир Атгар делает с пропойцами.
Это подействовало на Гелла. Даже после четырех порций «гномьей водки» он мог вспомнить последнего человека, находившегося в подчинении Атгара и слишком много пившего. Его звали Вимор Кренн, и по званию он был много выше, чем Гелл сейчас.
Атгар собственноручно содрал с Вимора рыцарские регалии, а потом перерезал ему глотку его же собственным мечом.
Мар-Борет забил пробку обратно в бутылку и отодвинул ее как можно дальше.
— Так-то лучше, — заявил Ранцис, из уважения давая трактирщику знак забрать и его вино вместе с «гномьей водкой». — А теперь давай посмотрим, что делать с твоим маленьким другом. Иногда, когда не можешь решить проблему, стоит отступить и посмотреть на нее с другой стороны.
Гелл рассеянно кивнул.
— Ладно, — пробормотал он. — У тебя есть какие-нибудь предложения?
— Ну, вообще-то есть.
Мар-Борет поднял глаза. Через некоторое время он понял, что друг закончил говорить, старательно сосчитал до десяти, а потом потребовал:
— Ну и какие?
— Ты сказал, что хочешь узнать, где живут овражные гномы, верно? — спросил Ранцис.
Гелла поразило, с какой яркостью перед ним предстала картина собственных рук, сжимающихся на горле друга.
— Может быть, перестанешь играть в игры, — прорычал он, — и расскажешь мне свою проклятую идею?
Лавьен снисходительно наклонил голову.
— Ну ладно, да будет так, — сказал он. — Отпусти его.
Непонимающе мигнув, Гелл окинул Ранциса озадаченным взглядом.
— Отп… — начал он.
А затем понимание рухнуло на него настолько тяжело, что чуть не сшибло со стула. Ведь это было столь очевидно.
— Конечно, — сказал Мар-Борет, и его губы скривила хитрая ухмылка. — Отпустить его!
— Не могу поверить, что это работает, — пробормотал Типак.
— Никогда нельзя недооценивать глупость овражных гномов, — усмехнулся Гелл. — Вот в чем была наша вчерашняя ошибка… мы полагали, что мелкий пискун достаточно умен, чтобы играть с нами в состязание разумов. До меня еще тогда должно было дойти: зачем заставлять его говорить нам, где живет его клан, если он может показать?
— Никогда бы не поверил, если бы ты мне просто рассказал, что существуют подобные создания, — печально покачал головой Типак.
Мужчины посмотрели вперед. Менее чем в двух кварталах от них Глерт радостно несся по улице. Они следовали за коротконогим существом неторопливым шагом, даже не пытаясь как-то скрываться. За ними шли в боевом построении еще двадцать рыцарей и бруты. Младший командир Атгар, выслушав план Мар-Борета, дал ему эту команду во временное подчинение… смеха ради, как понимал Гелл.
Они освободили Глерта, покинули гарнизон, а теперь уже подходили к причалам, все ближе к логову клана Клубеня. Все оказалось настолько потрясающе просто, что Гелл не мог сдержать смех.
— Разве он не понимает, что мы следуем за ним? — недоверчиво спросил Типак.
— Конечно, понимает, — ответил рыцарь. — Но зато не понимает, что это может оказаться для них не очень хорошо.
Внезапно Гелл остановился и схватил Типака за руку. За ними замерли и остальные. Тихо и неподвижно они следили за тем, как оглядывается овражный гном. На мгновение Мар-Борет испугался, что маленький негодяй забыл дорогу, но вскоре Глерт кивнул, пробормотав что-то себе под нос. Затем овражный гном развернулся, поглядел прямо на толпу злобных тяжеловооруженных воинов и помахал.