И вот этот день настал...
Звук чьих-то шагов вывел Повелителя из мрачных мыслей. В залу вошла новая представительница Ее Темного Величества — девочка, облаченная в доспехи. По крайней мере, так Соту показалось вначале. Впрочем, приглядевшись, он понял, что ошибся, — перед ним стояла молодая девушка. Она напомнила рыцарю Китиару — единственное существо, благодаря которому он смог взглянуть на страх со стороны.
Сама Китиара лишь однажды испытала это чувство — перед смертью, когда увидела шедшего за ней Повелителя Сота. Он посмотрел в ее глаза, наполненные ни с чем не сравнимым ужасом, и, неожиданно увидев в них себя, впервые в жизни понял природу собственных кошмаров.
Теперь душа Китиары могла летать, где хотела. Так, может быть, она снова явилась сюда, приняв другое обличие, чтобы прельстить его?
Но нет, вглядываясь в лицо девушки, стоявшей перед ним, он понял, что это не Китиара. Та действовала исключительно из личных побуждений и была не способна служить никому, кроме себя. Девушка же, стоявшая перед ним, жила ради славы Бога, пославшего ее в этот мир. Китиара не склонна была жертвовать чем бы то ни было ради достижения цели. А девушка в доспехах превратила свое «я» в сосуд, который заполнила Божественная сущность.
Сот увидел тысячи живых существ, увязших в ее глазах, словно мотыльки в смоле, и почувствовал, как янтарная магия ее взгляда нависла и над ним.
Повелитель покачал головой.
— Не утруждай себя, Мина, — сказал он. — Я знаю слишком много. Я знаю правду.
— И в чем она заключается? — спросила Мина. Янтарные огоньки снова попытались завладеть Сотом, ибо их обладательница была не из тех, кто так легко сдается.
— В том, что наша Владычица использует своих слуг и затем забывает о них, — ответил он. — Когда-нибудь она предаст тебя, как и всех других своих последователей. Я знаю ее давно, верь мне.
Сот ощутил расходящиеся в воздухе волны гнева Такхизис, однако проигнорировал их. «Не теперь, — мысленно усмехнулся он. — Сейчас ты не можешь использовать это против меня».
Мина не рассердилась. Она выглядела искренне опечаленной его словами.
— Как ты можешь говорить о нашей Владычице подобные вещи? Ведь Она привела тебя с собой! Ты — единственный, кому оказана такая честь. Все остальные... — она махнула рукой в сторону комнаты, лишившейся своих призраков (или Мина их просто не видела? Самому Соту казалось, что дом был наполнен ими сверху донизу), — все остальные преданы забвению.
— Забвению? Когда-то я верил в него и боялся Тьмы и именно поэтому стал ее жертвой. Отныне я придерживаюсь другого мнения. Смерть — это не забвение, а освобождение души для движения вперед.
Мина улыбнулась невежеству Сота.
— Тебя обманули. Души умерших никуда не улетают. Они исчезают в тумане — бесполезные, забытые... Но милосердный Единый Бог дает им возможность оставаться в этом мире и действовать на Его благо.
— Ты хотела сказать — на ее благо, — поправил Сот. — Что ж, допустим, я благодарен нашей Владычице за продление моего существования. И в чем же должна заключаться ответная услуга?
— Через нескольких дней моя армия обрушится на Оплот. Город падет перед нашей мощью. — Мина говорила без всякой бравады — она просто констатировала то, чему вскоре предстояло произойти. — И тогда Единая Богиня сотворит великое чудо. Она самолично явится в мир, объединит царство смертных и царство бессмертных, потом завоюет Кринн, освободит его от паразитов вроде эльфов и утвердит сбою абсолютную власть. Я буду предводителем армии людей. А тебе Ее Величество предлагает возглавить армию мертвых.
— Она мне это предлагает? — уточнил Сот.
— Да, конечно.
— В таком случае она не обидится, если я отклоню ее предложение.
— Она не обидится, — сказала Мина. — Но будет глубоко скорбеть из-за черной неблагодарности, которой ты платишь Ей за сделанное тебе добро.
— За сделанное мне добро, — с улыбкой повторил Сот. — Так вот зачем она поместила меня сюда. Мне суждено стать рабом, возглавляющим армию других рабов... Я отвечаю «нет». Ты совершила ошибку, Такхизис! — крикнул Повелитель, обращаясь к теням, — он не сомневался, что она сейчас прячется среди них, ожидая исхода разговора. — Ты использовала мой гнев, чтобы вцепиться в меня своими когтями и притащить сюда, в надежде использовать позднее. Но я слишком долго находился один. Ты оставила меня в тишине, и однажды мне снова послышался голос любимой жены. Ты оставила меня во тьме, и со временем мне начало мерещиться ее лицо. А еще я увидел призрак самого себя — человека, обманутого собственными страхами. И тогда пелена спала с моих глаз, и перед ними предстала ты в своем настоящем обличии. Я сражался за тебя, Такхизис. Я верил в то, что твое дело свято. Но в тишине мне открылась истина: это ты возвела вокруг меня огненное кольцо из моих же кошмаров и постоянно подпитывала их, не давая ни единого шанса на побег. Теперь все кончено. Пламя потухло и обратилось в пепел.
— Берегись, Повелитель, — заговорила Мина неожиданно зловещим голосом. — Ты рискуешь навлечь на себя гнев Богини.
Сот поднялся и указал на кровавое пятно на полу.
— Что ты видишь?
— Ничего, — пожала она плечами, бросив равнодушный взгляд в ту сторону, — кроме холодного серого камня.
— А я вижу лужу крови! — вскричал Сот. — Это кровь моей любимой жены. А рядом — кровь тех, кто погиб из-за моего страха — страха, не позволившего мне принять благословение, ниспосланное Богами. Когда-то я ненавидел это пятно, но сейчас преклоняю перед ним колени, — прошептал он, опускаясь на пол. — Я молю жену простить меня. Я молю их всех простить меня!
— Ты не можешь получить прощение, — сурово возразила Мина. — Ты проклят. Единая Богиня бросит твою душу во Тьму — туда, где царит бесконечная боль. Это твой выбор?
— Да, — ответил Повелитель Сот. Сунув руку под нагрудник, он вынул оттуда розу. Она давно уже увяла, но все еще сохраняла свой цвет — алый, как губы той, что ее взрастила. — Если смерть приносит вечные мучения, то я готов принять их как заслуженное наказание. Твоя Богиня потеряла меня, Мина. Я больше не боюсь.
Сверкнув глазами, посланница повернулась и вышла. Ее шаги гулким эхом разнеслись по всему замку, на полу которого стоял коленопреклоненный Сот.
Внезапно он почувствовал боль — физическую боль — и с удивлением взглянул на свою руку. Проклятые доспехи исчезли. Шипы мертвой розы впились в появившуюся плоть, и на коже блеснула крошечная капелька крови.
Ближайшая балка вдруг пошатнулась, рухнула и разбилась, вонзившись сотнями острых щепок в незащищенное тело Сота. Он заскрежетал зубами.
Это была последняя отчаянная попытка Владычицы Тьмы удержать ускользавшего от нее слугу: она вернула ему его смертное тело.
Такхизис все еще пряталась среди теней, уверенная в своей победе. Она не сомневалась, что страх заставит Сота покориться, и ждала, когда же он начнет кричать, умоляя простить ему столь дерзкое неповиновение.