— Возьми и будь проклята вместе с ними! — крикнул Герард. Он вскочил на лошадь, одетый только в кожаные штаны и изношенную шерстяную рубашку, и поскакал на восток.
Соламниец надеялся, что хорошая погода и ровная дорога позволят ему достичь имения Повелителя Ульрика дней за десять. Однако непредвиденные обстоятельства спутали Герарду все карты. Его лошадь потеряла подкову в местах, где никто никогда не слышал о кузнечном деле, и рыцарю пришлось сделать огромный крюк, ведя своего хромого коня под уздцы, чтобы добраться до ближайшей кузни. Там его поджидало новое разочарование: кузнец работал так медленно, что Герард, не удержавшись, хмуро поинтересовался у него, не добывал ли он, часом, железо для ковки собственноручно.
Через неделю лошадь была наконец подкована, и Герард снова оказался в седле. Но тогда выяснилось, что он заблудился. Небо затянуло черными тучами, и теперь соламниец не мог видеть ни солнца, ни звезд, а потому понятия не имел, куда ему двигаться. Он очутился в малонаселенном районе, где можно было ехать часами, не встретив ни одной живой души. Когда же Герард натыкался на кого-нибудь из местных жителей и спрашивал дорогу, то на них, очевидно, находил внезапный приступ слабоумия, ибо, следуя указанному направлению, Герард неизменно упирался в какие-нибудь непроходимые заросли или выезжал на берег глубоководной реки.
Он чувствовал себя как в кошмарном сне, в котором человек видит свою цель, но никак не может до нее дотянуться. Сначала рыцарь испытывал лишь злость и раздражение, но постепенно они сменились настоящим отчаянием.
Отравленный меч Галдара зашевелился у него внутри.
«Это все я делаю или Такхизис? — думал он. — Что если я просто пляшу под ее дудку?»
Нескончаемые дожди лили на него как из ведра. Холодные ветра продували его до костей. Вынужденный спать прямо под открытым небом, Герард совсем пал духом и постоянно спрашивал себя, есть ли во всем этом какой-нибудь смысл, когда наконец увидел огни небольшого города, сиявшие вдалеке. Вскоре показался придорожный трактир. Довольно убогий, он все же обеспечивал продрогшему путнику крышу над головой, горячую еду, холодное питье и — как надеялся соламниец — информацию.
Герард завел лошадь в конюшню, вычистил ее и проследил за тем, чтобы ее накормили, а затем вошел в дом. Час был уже поздний, и хозяин не скрывал своего недовольства тем, что его разбудили. Он проводил гостя в общую комнату и предложил ему место на полу. Расстилая одеяло, рыцарь спросил название городка.
Трактирщик зевнул, потянулся и раздраженно пробормотал:
— Тайбурн. Это по дороге в Палантас.
Герард спал очень беспокойно. Во сне он блуждал по какому-то дому, искал дверь и не находил ее. Проснувшись задолго до рассвета, он угрюмо глядел в потолок, осознавая, что теперь окончательно сбился с пути. Он вспоминал сказанное трактирщиком и не верил ему, хотя сам не мог понять почему. Возможно, он просто начал подозревать всех и вся.
Герард спустился к завтраку. Сидя на шатком стуле, он вяло ковырял ложкой в безымянной массе, приготовленной посудомойкой. Аппетит у него пропал, голова раскалывалась от тупой боли. У него не было сил, несмотря на то что накануне он не делал ничего особенного — всего лишь ехал верхом в течение всего дня. Сегодня ему предстояло заняться тем же самым либо, плюнув на все, нырнуть обратно под одеяло. Отодвинув тарелку, Герард подошел к грязному окну, стер с него сажу и выглянул наружу. На улице моросил слабый дождь.
— Но ведь должно же когда-нибудь засиять солнце, — пробормотал он себе под нос.
— И не рассчитывай на это, — раздался в ответ чей-то голос.
Герард оглянулся. Единственным человеком в комнате являлся некий маг. По крайней мере так показалось Герарду, ибо незнакомец был облачен в красно-коричневые одежды и черный плащ с капюшоном. Маг сидел у огня, горевшего в огромном очаге. Очевидно, он страдал серьезным легочным заболеванием, ибо его постоянно бил кашель. На самом деле соламниец заметил его, едва лишь вошел в комнату, но, недолюбливая магов вообще, не стал подходить и к этому.
На мгновение Герард задумался: он ведь говорил довольно тихо. Как же незнакомец смог разобрать его слова, находясь в другом конце помещения? Однако он объяснил это себе тем, что голая, лишенная мебели комната обеспечивает хорошую проходимость звука.
Сейчас ему нужно было или ответить магу, или притвориться, что он не расслышал его слов. Герард выбрал последнее, так как не имел ни малейшего желания завязывать беседу, особенно с больным туберкулезом в последней стадии развития. Он отвернулся и снова уставился в окно.
— Она правит солнцем, — продолжал чародей. Его голос был слабым, больше похожим на шепот и, по мнению Герарда, магически притягательным. — Правда, она больше не властна над луной. — Он попробовал рассмеяться, но закашлялся. — Впрочем, радоваться рано: если не остановить ее, то очень скоро она доберется и до звезд.
Не в силах проигнорировать затронутую магом тему, Герард обернулся:
— Вы разговариваете со мной?
Тот открыл рот, но опять зашелся в кашле. Он приложил носовой платок к губам и сделал несколько судорожных вздохов.
— Нет, — процедил он раздраженно. — Мне просто захотелось немного поплеваться кровью. Разве ты не видишь, что каждый звук забирает у меня часть дыхания?
Капюшон на его голове отбрасывал густую тень. Герард оглянулся. Кухарка исчезла в прокопченной кухне, и теперь они с магом остались вдвоем. Он подошел поближе, надеясь разглядеть лицо незнакомца.
— Естественно, я имею в виду Такхизис, — пояснил маг. Он пошарил у себя в карманах и, вытащив оттуда маленький матерчатый мешочек, положил его на полку в камине, предназначенную для подогревания пищи. По комнате разнесся резкий запах.
— Такхизис! — Герард был поражен. — Откуда вам известно?
— О, я знаю ее давным-давно, — протянул маг своим мягким, бархатным голосом. — Целую вечность. — Он снова закашлялся и прикрыл рот рукой. — Принеси чайник и налей немного горячей воды вон в ту кружку.
Герард и с места не сдвинулся. Он в изумлении смотрел на руку, высунувшуюся из под черного плаща: она имела золотистый оттенок и сверкала, как рыбья чешуя на солнце.
— Ты глухой или ты болван, рыцарь? — недовольно спросил маг.
Герард нахмурился. Он не любил, когда его оскорбляли или пытались им командовать — тем более когда это делал первый встречный. Рыцарь хотел было холодно проститься с магом и выйти из комнаты. Однако этот разговор слишком заинтересовал его, а уйти он, в конце концов, мог и позднее.
Подняв щипцами чайник, Герард налил в чашку горячей воды, и маг высыпал туда содержимое своего мешочка. По комнате поплыл тошнотворный запах какой-то микстуры, заставивший рыцаря в отвращении зажать нос. Маг дал чаю настояться и остыть.
Герард притащил себе стул.
— Где мы сейчас находимся? Я ехал много дней и ночей, не видя ни солнца, ни звезд, и в итоге сбился с пути. Все, у кого я пытался выяснить направление, засылали меня в какие-то дебри. Трактирщик сказал, что эта дорога ведет в Палантас. Он не солгал?