Госпожа Годелива еще немного полюбовалась на птиц, после чего сказала:
— Не волнуйтесь, мой господин, король Дагнарус выполнит свои обязательства. Поскольку вы оба никогда не встречались, мне вполне понятны ваши сомнения. Зная об этом, я предлагаю себя в качестве заложницы его величества. Я останусь в Глимрэ, в вашей власти. Если король Дагнарус нарушит свою клятву, у вас будет полное право излить весь свой гнев на меня.
— В таком случае у меня больше нет сомнений, — с придворной учтивостью ответил Защитник. — Я хорошо знаю, что король Дагнарус никогда не подвергнет риску столь прекрасную женщину, которую он так высоко уважает и ценит.
Госпожа Годелива скороговоркой пробормотала благодарность за этот комплимент, еще раз заявив, что недостойна его. Все это время она смотрела не на Защитника, а на цапель.
— Нам осталось поговорить лишь о Камне Владычества, — сказал Защитник, и эти слова сразу же вернули внимание его гостьи. Камень интересовал ее больше, чем все остальное. — Вы серьезно рискуете. Признаюсь, мне очень не хочется подвергать вас такой опасности.
— Я не преуменьшаю опасность, мой господин, однако мне кажется, что вы преувеличиваете ее. Наш замысел продуман до мелочей. И если, — смиренным тоном добавила она, — что-то пойдет не так, во всем обвинят меня. Я к этому готова.
— Если вы исполнены такой решимости…
— Исполнена, мой господин. Мы все обсудили и предусмотрели. Теперь уже слишком поздно отступать.
Защитник и на этот раз уступил настойчивости гостьи.
— Прекрасно. Когда пропажа Камня Владычества обнаружится, я разошлю своих посланцев по всем уголкам нашего государства и объявлю, что сами боги подали нам знак. Они отвернулись от Божественного. Вы уже нашли надежное место для хранения Камня?
— Конечно же, нашла, — спокойно ответила госпожа Годелива. — В этом вы можете быть полностью уверены.
Защитник долго и пристально глядел на нее. Вопреки желанию, в памяти всплыли слова Досточтимого Предка: Этот Дагнарус — чудовище, исчадие зла. И с таким гнусным существом ты собираешься заключить союз ? Защитника восхищала красота госпожи Годеливы, однако он не был легкомысленным юнцом, чтобы поддаться чувствам и полностью утратить здравый смысл. Защитник был рослым и даже по меркам поджарых эльфов считался худощавым. Подтверждая одну поговорку эльфов, его тело состояло из мышц, костей и честолюбивых устремлений. Защитник был женат. Его брак, как принято у эльфов, был предопределен заранее. Супруги произвели на свет требуемое количество детей, вместе появлялись тогда, когда это диктовали правила приличия, — вот, пожалуй, и все, что их связывало. Защитник не заводил любовниц, зная, что это может оказаться для него опасным. Все в его жизни измерялось единственной мерой — жаждой власти. Этой же мерой он измерял и госпожу Годеливу.
— Я останусь у вас, Защитник, — тихо произнесла гостья. — С этого момента моя жизнь — в ваших руках.
— Вы знаете, госпожа Годелива, что меня глубоко огорчает даже сама мысль причинить вам вред.
Гостья, не вставая, поклонилась.
— Но от этого огорчения, — осторожно добавил он, — я сумею быстро оправиться.
— Я не доставлю вам огорчений ни в чем, мой господин, — сказала госпожа Годелива.
На берегу вновь появился Хранитель ключей. Поймав взгляд своего господина, он подал знак. Госпожа Годелива тоже заметила этот знак и поспешно встала, сказав, что, как бы ей ни было приятно в обществе Защитника, она больше не может себе позволить отрывать его от неотложных дел. На это Защитник учтиво ответил, что был бы готов целый месяц провести в ее обществе, и попросил ее снова сесть. Гостья никак не соглашалась, и хозяин в конце концов был вынужден уступить.
Мост опустили. Госпожа Годелива сошла на берег. Защитник проводил ее.
— Я видел, вам понравились мои птицы, — сказал он. — Они достаточно редкие. Мне их привезли из южных краев. Мне доставило бы искреннее удовольствие подарить их вам, госпожа Годелива.
— Я очень благодарна вашей светлости за столь щедрое предложение, — сказала госпожа Годелива, даже не взглянув на цапель, — но едва ли я смогу их холить так, как вы. У меня они наверняка погибнут.
* * *
Госпожа Годелива отклонила учтивое предложение жены Защитника провести с нею остаток дня. Жена Защитника необычайно ревниво отнеслась к прекрасной гостье и потому высказала свое огорчение отказом ровно настолько, насколько требовали правила приличия.
Оставшись наконец одна, госпожа Годелива смогла вернуться в свой небольшой домик — один из многочисленных домиков для гостей, стоявших на землях вокруг дворца. От ее взора не укрылось, что в соседнем домике, дотоле пустовавшем, тоже кто-то поселился. Слуги несли туда кувшины с горячей водой для традиционного омовения, совершаемого после долгой дороги. Госпожа Годелива задержалась в тени цветущей живой изгороди, чтобы посмотреть, не появится ли вновь прибывший гость или гостья.
На порог вышла женщина и огляделась по сторонам. Госпожа Годелива ни разу не видела Дамру из Дома Гвайноков, но не сомневалась, что это именно она.
Хотя Дамра и являлась Владычицей, к ней не обращались со словами «моя госпожа», поскольку у эльфов Владыки находились как бы вне общества. Они получали магические доспехи, а некоторым давалась дополнительная магическая сила. Но эльфы с недоверием относились к магии. Ее применение во время битвы считалось бесчестным, да и в остальных случаях она вызывала подозрения. Втайне эльфы уповали на магию, однако должны были проявлять осторожность, имея дело с могущественными и таинственными эльфийскими чародеями, называемыми Вещими.
Когда более двухсот лет назад эльфы получили свою часть Камня Владычества и с нею — возможность создавать Владык, они обрадовались, что теперь и у них появятся рыцари, благословленные Отцом и Матерью и наделенные особой силой. В то же время эльфов волновало, как эти рыцари сумеют войти в жесткую структуру их общества и культурных традиций. Владыки отнюдь не были Вещими и никак не входили в этот слой. Не были они и обыкновенными рыцарями, а их владение магическими силами повергало многих эльфов в ужас.
Божественный постановил, что все эльфы, которым даровалась высокая честь стать Владыками, должны были ради нее принести жертву. Жертвой являлось их положение в обществе. Их жилища и прочая собственность переходили к главе Дома, который подыскивал им новое место для жилья. Владыки могли собирать подати со своих земель, но им разрешалось отставлять себе ровно столько, сколько требовалось для жизни. Любой излишек передавался Дому и распределялся среди бедных. В отличие от остальных эльфов, Владыки были вольны странствовать, не испрашивая разрешения главы Дома. Во время войн между Домами им было запрещено принимать чью-либо сторону; наоборот, на них возлагалась посредническая деятельность по установлению мира.
Эти правила не только держали Владык вне эльфийского общества, но и давали гарантии, что столь могущественные рыцари не злоупотребят своим могуществом. Конечно же, Отец и Мать выбирали только тех, кто отличался преданностью, состраданием, мужеством и незапятнанной честью. Вряд ли благородных рыцарей могла привлекать узурпация власти в государстве, однако эльфы — раса осторожная и щепетильная, желающая иметь полную уверенность во всем.