Задержка в Дункаре не помешала ему двигаться быстрее Грисгеля и наемников и опередить их. Живые люди, даже самые выносливые, уставали; врикили, не имевшие плоти, усталости не знали. Они могли безостановочно ехать целыми сутками. Единственной помехой для них являлись лошади. Каждому врикилю вначале требовалось найти лошадь, которая его повезет, а это было делом нелегким, ибо животные ощущали присутствие Пустоты и моментально убегали. Поэтому врикиль должен был подчинить себе лошадь и особым образом заколдовать ее. Существовали заклинания, превращавшие обыкновенную лошадь в «коня теней». Однако «конь теней» не подходил для Шакура. Ему требовался живой и вдобавок — боевой конь. «Кони теней» годились лишь для перевозки поклажи. Но Шакур нашел выход из положения.
С помощью таанских шаманов, весьма сведущих и могущественных в магии Пустоты, Шакур обзавелся особой попоной, наделенной магической силой Пустоты. Достаточно было накинуть ее на лошадь, как животное сразу же подчинялось врикилю. Вдобавок попона делала лошадь намного выносливее, а время ее служения врикилю удлинялось. Это позволяло Шакуру ехать несколько дней без передышки, прежде чем лошадь выбьется из сил.
Но у магической попоны был один недостаток: она всегда убивала лошадь, и Шакуру приходилось тратить время на поиски новой. Или же он должен был щадить лошадь и давать ей отдых, снимая попону. Без попоны животное довольно быстро оживало.
Попону соткали из шелка рабыни-полутаанки. Она была удивительно красивой — алого цвета с золотой каймой, причем кайма была выткана так, что напоминала языки пламени.
Первые две недели Шакур двигался очень быстро, покрывая за день куда большее расстояние, чем Грисгель с наемниками. Но когда он добрался до ничейных, спорных земель, лежащих к северу от Дункарги, то был вынужден уменьшить скорость, поскольку не был уверен, что в здешних безлюдных местах сможет найти другую лошадь. Ему приходилось останавливаться и давать своему скакуну отдых. Шакур ненавидел ночь, ненавидел длинные тягостные часы, когда ему не оставалось ничего, кроме как расхаживать взад-вперед под деревьями, прислушиваться к дыханию спящей лошади и терзаться мыслями о безмятежном сне. Такого сна Шакур не знал уже более двухсот лет.
В ту ночь к этим мукам прибавились муки голода. Шакур рассердился: потребность в пище еще более замедляла его продвижение вперед. К приступам голода примешивались приступы страха. Когда-то Дагнарус обещал Шакуру, что, став врикилем, он будет жить вечно. Он жил уже третью сотню лет, но совсем не так, как ожидал.
Шакур заметил, что теперь его силы убывают быстрее. Быстрее разлагался и его труп. Чтобы поддерживать мертвую плоть, ему требовалось все больше и больше чужих жизней и чужих душ. Если он не найдет очередную жертву, и притом быстро, может иссякнуть сила, поддерживающая его мертвое тело. И тогда он погрузится в Пустоту, в ничто, где его будет терзать вечный голод. Он только сейчас осознал, что никогда по-настоящему не умрет. Да, может полностью сгнить его тело, но останется душа, которая будет мучиться, а он не сумеет ее напитать. И надо же случиться, что голод одолел его именно здесь, в этих пустынных местах, где поблизости — ни одной крестьянской усадьбы.
На следующее утро Шакур оказался перед тяжким выбором. Он мог, не обращая внимания на голод, как можно быстрее ехать дальше в надежде добраться до селения тревинисов, прежде чем силы его покинут. Там он насытится вдоволь. Однако до селения было еще несколько дней пути, а силы убывали с каждой минутой. Можно, конечно, не торопиться и обследовать окрестные равнины: вдруг ему удастся набрести на следы карнуанского дозора или тревинисских охотников.
Шакур мучительно раздумывал над своей проблемой, когда по его мертвому телу пробежала судорога. Где-то в другом месте один из врикилей оборвал чью-то жизнь. Он почувствовал удовольствие, испытываемое другим врикилем, который всасывал через кровавый нож душу своей жертвы. Когда любой из врикилей кого-то убивает кровавым ножом, все остальные врикили ощущают это. На мгновение всех их связывают узы зловещего наслаждения.
Приятное состояние Шакура сменилось удивлением, а потом и беспокойством. Перед его мысленным взором встал образ Ланы. Шакур ясно увидел ее лицо; столь же ясно, как в тот день, когда Кинжал врикиля нашел ее достойной стать врикилем и забрал у нее жизнь.
Но сейчас Ланы уже «не было в мертвых» (не скажешь ведь про врикиля — «не было в живых!»). Значит, ножом, который Лана сделала из собственной кости, воспользовался кто-то другой.
Кто-то нашел этот нож и только что оборвал им чью-то жизнь. С помощью Пустоты, являвшейся его сущностью, Шакур попытался увидеть того, в чьих руках оказался нож Ланы. Но он промешкал; образ ускользнул раньше, чем врикиль сумел что-либо разглядеть.
Остановив лошадь, Шакур задумался о возможных последствиях и о том, какую роль они могут сыграть в его поисках Камня Владычества. Шакур не ощущал Камня Владычества, поскольку никогда не видел и не касался его. Зато он безошибочно ощущал кровавый нож.
Теперь у Шакура появилась возможность найти того, кто похитил нож Ланы. Когда в следующий раз похититель им воспользуется, Шакур окажется наготове и сумеет его рассмотреть. Через силу Пустоты он восстановит связь с ножом. Как только это произойдет, Шакур получит доступ в сны человека, похитившего нож.
Сотканные из ткани теней, сны были превосходным орудием для владевшего магией Пустоты. Необходимо только научиться находить нужный сон, взламывать скорлупу мимолетных образов и бессмысленных видений, чтобы отыскать в сердце спящего крупицу правды. Проникнув в сон нового владельца кровавого ножа, Шакур сможет немало узнать о нем. Если этот человек не имеет никакого отношения к Камню, Шакур не станет напрасно тратить время и разыскивать его. Если же, наоборот, новый владелец окажется тревинисом, да еще каким-то образом связанным с умершим Владыкой, тогда Шакур будет готов последовать за ним хоть на край Лерема.
Шакур вновь ощутил голод, но выбор перед ним уже не стоял. Он вполне мог задержаться и утолить свой голод. Теперь ему незачем торопиться к селению тревинисов. Надо лишь подождать, когда нож Ланы снова «заговорит» в руках нового владельца.
Шакур продолжил путь, но ехал достаточно неспешно. Его терпение оказалось вознаграждено. Он увидел на дороге следы конских копыт. Судя по отпечаткам, на копытах были железные подковы. Значит, карнуанский дозор. Следы были свежими. Дозорные не успели отъехать далеко. Довольный Шакур почувствовал облегчение. У него будет возможность не только утолить голод, но и найти себе другую лошадь.
* * *
Назавтра солдаты карнуанского дозора, проснувшись ранним утром, обнаружили, что одного из их товарищей ночью убили. Они застыли от удивления, поскольку никто из них ничего не слышал. Солдат был убит ударом кинжала в сердце; лезвие оставило лишь небольшую рану, и крови вытекло совсем немного. Должно быть, солдат умер мгновенно. Но он явно видел приближавшуюся смерть, ибо панический ужас исказил черты его лица до неузнаваемости. Карнуанцев вдруг охватил такой неописуемый страх, что они поспешно похоронили мертвеца и даже никак не обозначили его могилу. Вскочив на коней, они ехали весь день и большую часть ночь, боясь остановиться. Прошло еще много, очень много ночей, прежде чем к ним вернулся сон.