Повязку с глаз Дагнаруса не снимали до самого зала Славы Былых Времен. Это ничуть его не оскорбляло. Наоборот, Дагнарус шутил, что его лишают возможности увидеть красивых женщин, которыми, как он слышал, славится Новый Виннингэль. Когда им повстречалась придворная дама и он уловил аромат ее духов, Дагнарус остановился и учтиво поклонился. Изумленная дама так и осталась стоять с разинутым ртом.
Очутившись в зале, Дагнарус некоторое время моргал и щурился, привыкая к свету, потом с улыбкой оглядел собравшихся. На него смотрели сердитые лица. Он видел злобный изгиб губ, слышал такое же злобное бормотание и едва ли не рычание. Однако враждебность собравшихся, похоже, ничуть не тревожила Дагнаруса. Он по-прежнему держался спокойно и уверенно.
Регент стояла на подиуме со скрещенными руками и запрокинутой головой, олицетворяя собой оскорбленную добродетель. Если своей позой Кловис рассчитывала испугать Дагнаруса или заставить его осознать чудовищность собственных замыслов, то ее расчеты потерпели полный крах. Дагнарус как будто не замечал ее присутствия. Он пристально всматривался в одну из фресок с видом Старого Виннингэля. Рядом с ним стоял вооруженный Тасгалл, готовый к любым неожиданностям.
— Скажите, уважаемый маг, там, кажется, изображен королевский дворец? — спросил Дагнарус.
Тасгалл ответил настороженно, чувствуя подвох даже в таком внешне невинном вопросе:
— А почему вас это интересует?
— По одной простой причине. Если это — королевский дворец, художник все исказил, — смеясь, ответил Дагнарус.
Не дав Тасгаллу и другим опомниться, он стремительно направился прямо к фреске. Баронам, военным и главам Орденов ничего не оставалось, как расступиться. Боевые маги устремились вслед за Дагнарусом, готовые, если понадобится, остановить его силой меча и магии. Он как будто их не видел. Наконец Дагнарус остановился напротив фрески, по странной случайности находившейся совсем неподалеку от стула, на котором сидел Ригисвальд. Старый маг делал вид, что поглощен чтением книги и происходящее совершенно его не занимает.
Регент метнула на Дагнаруса сердитый взгляд, затем столь же сердито посмотрела на Тасгалла. Боевой маг пожал плечами. Он сам изумлялся поведению их «гостя»; оно было странным, но отнюдь не угрожающим. Поэтому Тасгалл не знал, что предпринять и стоит ли вообще что-нибудь предпринимать.
Дагнарус внимательно смотрел на фреску.
— Художник верно изобразил водопады. Но дворец выглядел совсем не так. — Дагнарус коснулся фрески. — Эта часть дворца оканчивалась не здесь, а тянулась примерно до этого места. И парадный вход находился вот тут, а не там, где он нарисован. Художник изобразил лишнюю башню, которой на самом деле не было. Из-за его ошибки балкон, где любил гулять мой отец, оказался чересчур вытянутым на запад. До своего ухода я обязательно набросаю вам, как выглядел дворец, чтобы у вас было правильное представление о нем.
Последние слова Дагнарус произносил уже в мертвой тишине. Казалось, что кроме него в зале никого нет. Дагнарус вновь повернулся к собравшимся. На его губах играла улыбка.
— Вижу, я увлекся, — заметил он. — Конечно, сейчас не время предаваться сладостным воспоминаниям.
Дагнарус еще раз взглянул на фреску, и Ригисвальд заметил, как по его красивому лицу пробежала тень.
— И все же так хочется видеть прошлое без искажений.
Тень быстро сменилась обаятельной и добродушной улыбкой. Ригисвальд одним из немногих сумел увидеть взгляд Дагнаруса и услышать шепотом произнесенные слова, от которых у старика по спине побежали мурашки.
Кловис — воплощение благородного негодования — мрачно переглянулась с Тасгаллом и Инквизитором. Скорее всего, они оба думали о том же, о чем и Ригисвальд, но в отличие от старика они не верили Дагнарусу. В их сознании не укладывалось, что Дагнарус — вовсе не самозванец.
«Ничего, скоро вы ему поверите, — подумал Ригисвальд. — Дагнарус сделает все, чтобы вы ему поверили. Да помогут нам боги!»
Массивная грудь Кловис всколыхнулась, словно парус, надутый ветром. Регент набрала в легкие воздуха, приготовившись говорить.
Увы, сегодня ей решительно не везло. На сей раз ее опередил Дагнарус.
— А где мой дальний родственник, юный Хирав? — спросил он, оглядывая зал.
— Я не знаю, о ком вы говорите, господин главнокомандующий, — холодно ответила Кловис. — Я впервые слышу, что кто-то из присутствующих состоит с вами в родстве. До сих пор никто не уведомлял меня, что является вашим родственником.
— Я имею в виду его величество короля, — сказал Дагнарус, продолжая улыбаться. Оскорбительный выпад регента его не задел. — Да, я говорю о юном Хираве Втором, моем дальнем родственнике. Я называю его «дальним родственником», ибо степень нашего родства настолько сложна, что едва ли я смогу правильно ее обозначить. Я проделал долгий путь, чтобы увидеться с ним, и мне бы очень не хотелось быть лишенным этого удовольствия.
— Удовольствия? — взорвалась регент, фыркая от ярости. — Вы приставили кинжал к горлу каждого из нас и еще смеете говорить об удовольствии?
— Насколько я понимаю, вы имеете в виду мою армию. Я не был уверен, что меня гостеприимно встретят, — все с той же улыбкой ответил Дагнарус. — Поэтому я решил прийти подготовленным.
— Подготовленным к чему? К войне?
У Кловис от ярости дрожал голос.
— Нет, регент, — ответил Дагнарус, перестав улыбаться. — Я пришел сюда заявить о своих законных правах на трон Виннингэльской империи.
— Я требую тишины, — словно труба, загремела регент.
По каменному полу застучали тупые концы копий стражи. Неожиданно все стихло, но совсем не по воле регента. В зал вошел юный король. Трудно сказать, было ли его появление случайным совпадением, или изворотливый ум врикиля точно рассчитал время. Короля сопровождали камердинер и гвардейцы дворцовой охраны. Едва взглянув на застывших в поклонах людей, юный король сразу же устремил глаза на Дагнаруса. Ригисвальд внимательно следил — не подадут ли они друг другу какой-нибудь знак. Нет. Детские глаза светились вполне детским любопытством. Дагнарус взирал на мальчишку с покровительственным благодушием взрослого.
Кловис тут же взглядом указала королю на трон, видимо, напомнив его величеству насчет их разговора о правилах поведения. Потом она повернулась к Инквизитору. Тот поднялся на подиум. Лицо его было встревоженным. Он стал что-то говорить регенту. Ригисвальд мог бы с помощью заклинания подслушать и этот разговор, но не хотел понапрасну растрачивать силы. Он и так представлял себе, о чем они говорят. Инквизитор почуял опасность и, вероятно, предостерегал Кловис. Скорее всего, он убеждал ее приостановить этот спектакль и удалиться для разговора наедине. Может, даже сообщил ей о новых «слухах».
— Вы же явно не хотите выслушивать его объяснений о правах на трон. Тем более — при всех.
Так Ригисвальд представлял себе слова Инквизитора.