Выполнив все, что приказывал ей Дагнарус, Вэлура передала хлопоты по устройству праздника в руки Черной Завесы — когорты наиболее могущественных таанских шаманов. Ей самой Дагнарус велел возвращаться в Тромек, как эльфы именовали свое государство, и помогать Защитнику в его борьбе против Божественного. Дагнарус отправлял ее с глаз долой. Навсегда. Вэлура знала, что он не позволит ей вернуться.
Как ей хотелось оказаться рядом с Дагнарусом! Разделить с ним радость победы. Видеть, как он наконец получит то, ради чего затратил столько усилий и времени и провел столько битв. Вэлуре хотелось увидеть его коронацию. Она едва ли не на коленях умоляла Дагнаруса позволить ей присутствовать на церемонии. Виннингэльцы увидели бы прекрасную эльфийку. Женщину, которой она когда-то была и которую он когда-то любил.
Дагнарус остался глух к ее мольбам. «Сейчас не время», — таков был его ответ. Она приедет в Новый Виннингэль, но позже. Когда Защитник явится в имперскую столицу передать Дагнарусу правление над эльфами, Вэлура сможет приехать вместе с ним. Тогда, сказал Дагнарус, он будет рад ее видеть.
Ложь. Даже если он и не сознавал, что лжет ей, Вэлура это ощущала.
«Он ни за что не пустит меня в Новый Виннингэль, — думала она. — Мое присутствие испортит ему весь праздник. Остальные увидят меня в облике прекрасной эльфийки, чья кожа нежна, как лепестки цветка, губы алы, как розы, а миндалевидные глаза светятся таинственным блеском. Но он, глядя на меня, всегда видит голый череп с пустыми глазницами и страшным оскалом. Я являюсь для него постоянным укором. Чтобы быть рядом с ним, я отдала ему свою душу, а он не может без отвращения смотреть на меня. Всякий раз, глядя на меня, он видит себя истинного. Он видит Владыку Пустоты».
Дагнарус более не хотел быть Владыкой Пустоты. Он хотел быть королем Виннингэля. Ему мешала темная, окрашенная злом любовь Вэлуры. Ему хотелось любви живых женщин, их восхищения и обожания. Прогоняя Вэлуру, он вырывал из собственной жизни немало мрачных страниц.
Так он думал и надеялся. Но Дагнарус ошибался: он мог прогнать Вэлуру, но не мог уйти от себя. Его мечты были обречены. Какое-то время он будет с наслаждением забавляться новой блестящей игрушкой. Он будет беречь ее, чтобы не разбить и не сломать. Но пройдет время, игрушка обтреплется, краска облупится, внутри что-то постоянно будет соскакивать или западать. Игрушка перестанет забавлять его, и былое восхищение сменится раздражением. И тогда Дагнарус зашвырнет ее подальше и найдет себе другую игрушку. Потом еще и еще.
Горе поверившим ему, посчитавшим его своим богом и повелителем. Горе этим жалким таанам, да и ей самой тоже. Дагнарус выпьет их кровь, похитит у них души, но взамен не даст ничего.
Вэлура позвала коня. То была не просто лошадь, а эквис — настоящий конь-демон, порожденный Пустотой. Усевшись на него, Вэлура натянула поводья, но в путь тронулась не сразу. Она окинула взглядом таанов, поглощенных праздником. Они шумными ватагами сидели вокруг костров, прыгали, скакали, радостно празднуя победу их бога. Вэлура повернулась в сторону города. На парапетах мрачно расхаживали солдаты, готовые защищать Новый Виннингэль и нового короля.
— Жалкие и глупые твари, — с холодным презрением процедила Вэлура, трогаясь с места.
Ее путь лежал на север, в Тромек.
* * *
Празднеством таанов, больше смахивающим на военные маневры, Дагнарус собирался напугать жителей Нового Виннингэля и добиться их покорности. Он добился желаемого. Столпившись у парапетов крепостных стен, солдаты оторопело следили, как отряды таанов устремились друг на друга. Они слышали радостные крики сражающихся. Все это даже отдаленно не напоминало рыцарские турниры у людей. Тааны бились с таким остервенением, что многие из них падали на траву, заливая ее кровью. А ведь это считалось у них состязанием.
Но напугать людей было лишь частью замысла Дагнаруса. Он стремился ослабить таанов, измотать их силы в ка-латах, уменьшить число боеспособных воинов и притупить желание сражаться. И это ему тоже удалось. К позднему вечеру большинство таанов либо устали до смерти, либо были мертвы, погибнув в схватках.
Тааны не горевали о погибших. Наоборот, считалось, что те удостоились великой чести сложить свои головы во имя бога. Живые, невзирая на раны, крепко спали в эту ночь. Еще бы, ведь их баюкала на своих руках Локмирр — богиня смерти. В Новом Виннингэле в эту ночь спали либо младенцы, еще не знавшие страха, либо те, кто залил страх «вином духа». К счастью, таких было немного. Дагнарус поспешил издать королевский указ, закрывавший все питейные заведения, винокурни и пивоварни до тех пор, пока враг не будет уничтожен.
Боевые маги, солдаты и горожане-добровольцы трудились всю ночь, готовясь к утренней встрече таанов. Жителей домов, находившихся вблизи главных городских ворот, заставили покинуть свои жилища и перебраться в более безопасное место. Основные улицы перегородили. В ход шло всё: опрокинутые телеги и повозки, пивные бочки, сундуки и прочая мебель. Кое-где даже поснимали с петель массивные двери.
Владельцы мануфактур пожертвовали врачевателям кипы тонкой материи, годной для перевязок. В палатах Домов Исцеления спешно ставили дополнительные койки. Всех больных, чье состояние было не особенно тяжелым, отправили по домам, дабы освободить места для ожидавшихся раненых.
Опустевшие дома и лавки вблизи ворот заняли солдаты. Понимая, что с раннего утра здесь будет очень жарко, они пытались уснуть хотя бы на несколько часов. Послушники, помогавшие боевым магам, взбирались на крыши. Одни тащили корзины со свечами (завтра они понадобятся для заклинаний магии Огня), другие запасали провизию и воду.
Приготовления совершались при свете луны и факелов. Все старались как можно меньше шуметь, чтобы тааны ничего не заподозрили. Дагнарус не забыл и про подземные сточные канавы. Их также перегородили, а со стороны реки полностью залили водой, отрезав врагу возможные пути проникновения в город.
Жители Нового Виннингэля были немало удивлены, видя, что их новый король не просто расхаживает и наблюдает, а трудится наравне со всеми. Он то сгибался, перетаскивая мешки с мукой, то, подбодряя людей улыбкой, помогал опрокидывать очередную телегу. Спокойный, уверенный, полный неистощимой силы Дагнарус воодушевлял горожан везде, где только появлялся.
Ригисвальд долго бродил по улицам, наблюдая за приготовлениями. Он смотрел на Дагнаруса, слушал его и, вопреки себе, откровенно восхищался новым королем.
В Храм Ригисвальд возвращался полным невеселых раздумий. Как бы он ни относился к Дагнарусу, тот был прирожденным королем. Королем до мозга костей. Родись он старшим сыном Тамароса, о нем до сих пор вспоминали бы как о добром и мудром правителе. Недаром в языке любой расы самыми трагическими словами являются слова «если бы обстоятельства сложились по-иному».
* * *
Глубокой ночью, когда почти все приготовления к обороне завершились, Дагнарус сделал вид, что ложится спать. На самом деле, облачившись в Пустоту, он покинул Новый Виннингэль, выбравшись из дворца по одному из тайных туннелей. Они были пробиты, дабы уберечь правящего короля от возможного нападения врагов, народных бунтов и иных беспорядков. В условленном месте для Дагнаруса уже была приготовлена лошадь. Вскочив на нее, король поскакал в северном направлении.