– По крайней мере, позволь мне идти с тобой, Альфред, – настаивала Мэйрит.
Он снова потряс головой, бросив быстрый косой взгляд в сторону Балтазара.
Мэйрит видела взгляд, все поняла и больше не пыталась спорить. Она должна была наблюдать за некромантом, предотвратить его попытку захватить корабль, которую он мог бы сделать, в то время как Альфред будет занят лазаром.
– Мы будем ждать тебя здесь, – сказала Мэйрит, делая акцент на последнем слове, показывая, что она поняла.
Альфред кивнул, довольно мрачно. Теперь, когда он достиг своей цели, он глубоко раскаялся, что пошел на это. Что, если его магия потерпит неудачу? Клейтус попытается убить его, сделать его одним из лазаров. Альфред смотрел на труп с ужасающими следами насильственной смерти. Он смотрел на несчастный фантом, который стремился убежать, и восковой бледности руки, тоскливо молящие об окончании жизни – его жизни. Он помнил нападение Клейтуса на Мэйрит, яд… Даже теперь она не была свободна от последствий его влияния. Ее щеки имели неестественный румянец, ее глаза были слишком яркими. Глубокая рана на ее горле болезненно воспалилась.
Альфред сгоряча рванулся вперед и так же внезапно остыл. Слова заклинания вырывались из его сознания, трепеща подобно бабочкам – душам эльфов Ариануса, и устремляясь в тысячи различных направлений.
– В твоих мыслях слишком много ненависти, – возник голос Эпло. – Просто иди и делай то, что ты должен сделать!
Делай то, что должен делать. Да, сказал себе Альфред. Я сделаю то, что должен.
Сделав глубокий вдох, он вышел из тени и направился к докам.
Собака, хорошо знакомая с Альфредом, предвидела сотни препятствий на его пути, и поэтому, соблюдая осторожность, неслась сбоку.
Руны, окружающие судно, были теперь больше чем на три четверти темными. Со своего наблюдательного пункта в тени разрушенного здания Мэйрит могла видеть Хуго Руку, перемещающегося беспокойно по борту и наблюдающего за ужасным существом, которое прорывалось на судно. Внезапно ей в голову пришла мысль, как Прoклятый Клинок среагирует на Клейтуса. Он – сартан, или был им раньше. Не исключено, что лезвие станет на сторону лазара. Она надеялась, что Хуго имеет достаточно здравого смысла и не вмешается, она хотела предупредить Альфреда относительно непредвиденной опасности.
Хотя – слишком поздно. Она должна быть здесь. Она бросила косой взгляд на Балтазара. Взгляды их перекрестились как мечи: исследуя оборону и слабые места противника.
Мэйрит сдержала себя и не засмеялась вслух. Слабость! Они оба так слабы, что их легко можно перепутать с мягким маслом. Какая бы из этого получилось сражение? Бесславная потасовка. Все же мы бы дрались. Пока оба не упали мертвыми.
Слезы заполнили ее глаза. Сердитая, она заморгала.
Наконец она начинала понимать Альфреда.
Клейтус педантично распутывал магию рун. Кроваво-пятнистая, восковая рука совершала резкие движения в воздухе, как будто он разрывал нить, из которой был соткан ковер. Мерцающая рунная структура, окружающая судно, исчезала, гасла, умирала. Клейтус увидел Альфреда. Или, скорее, пойманный в ловушку фантом наблюдал за Альфредом. Шаркающий ногами труп короля обратил на приближение сартана очень мало внимания, предпочитая сконцентрировать его на разрушении защитной магии судна.
Альфред подполз ближе, собака надавила на его ноги, предлагая поддержку и, откровенно говоря, убеждая нерешительного сартана продолжать.
Альфред был ужасно, ужасно испуган, более испуган, чем когда-либо раньше в своей жизни, даже красный дракон в Лабиринте не так его напугал. Он смотрел на Клейтуса, а видел себя. Видел кровь на разлагающихся руках, жажду крови в мертвых, но живых глазах. Голод, который мог бы вскоре стать его собственным. Он видел в кратком проблеске заключенного в тюрьму фантома, глядящего из мертвого тела, страдания, мучения пойманной в плен души. Он видел…
Страдание.
Альфред остановился настолько внезапно, что пес унесся вперед на несколько шагов, прежде чем понял, что остался один. Обернувшись, животное посмотрело на Альфреда строгим взглядом, подозревая, что он передумал и хочет сбежать.
Это – человеческое страдание. Это – вечная мука.
Я ошибался, все, все неправильно. Я не собираюсь убивать этого человека. Я собираюсь дать ему покой, облегчение.
Продолжая думать это, Альфред приказал себе, возобновляя продвижение вперед, теперь уже более решительно. Продолжай думать об этом. Не думай о том, что для совершения этого заклиная, ты должен схватить мертвые руки лазара…
Клейтус прекратил свою работу, повернувшись лицом к Альфреду. Фантом вспыхивал в глазницах и перемещался вовне.
– Прибыл, чтобы разделить со мной бессмертие? – спросил лазар.
– …Жизнь… – простонал фантом.
– Я… не хочу бессмертия, – горло Альфреда онемело от страха.
Где-то там, на борту судно, Хуго Длань наблюдал и слушал. Возможно, он ликовал. Теперь ты понимаешь!
Теперь я понимаю…
Синеватые губы лазара раздвинулись в подобии улыбки.
Собака издала низкое рычание.
– Остановитесь, – мягко сказал Альфред, потрепав животное по голове. – Вы не можете сделать мне что-либо сейчас.
Собака оглядела его с сомнением, затем, услышав другую команду, послушно повалилась на спину, чтобы наблюдать и ждать.
– Вы ответите за все! – обвинял Клейтус. Мертвые глаза были холодны и пусты, живые глаза – полны ненависти… и безмолвной мольбы. – Вы принесли это нам!
– … нам… – прошелестело эхо.
– Вы сами принесли это себе, – сказал Альфред грустно. Он должен был схватить мертвую руку. Он смотрел на нее, и его собственная плоть не подчинялась ему. Он видел снова длинные ногти, глубоко вонзающиеся в кожу Мейрит. Он чувствовал, как они сжимают его собственное горло.
Альфред пробовал заставить себя сделать то, что он был должен сделать … потому что у него не было никакого выбора.
Клейтус прыгнул на него. Руки лазара сомкнулись на шее Альфреда, стремясь выпустить из него дух.
Действуя инстинктивно, обороняясь, Альфред захватил запястья лазара. Но вместо попытки разбить захват Клейтуса, Альфред сжал руки лазара еще сильнее, закрыл глаза, чтобы не видеть ужасное, искаженное в мучительной гримасе лицо трупа напротив своего собственного.
Альфред начал расширять круг своего бытия. Он позволил собственной душе проникнуть в Клейтуса. Он стремился затянуть замученную душу внутрь себя.
– Нет! – мягко сказал лазар, – ты будешь моим!
К его ужасу и удивлению, Альфред внезапно осознал жесткие руки, проникающие в его существо. Клейтус захватил душу Альфреда, и теперь пытался исторгнуть ее прочь из тела.
Альфред начал сжиматься назад в панике, расторгнув связь с Клейтусом, чтобы защитить себя. Сражение было неравное, понял Альфред в отчаянии. Он не смог бы победить, потому что у него слишком много того, что он боялся потерять. У Клейтуса не было ничего, и он не боялся ничего.