– Мы всё поймем, – сказал Альфред, запинаясь, – но поможет ли нам это понимание? Станет ли будущее лучше от этого?
– Поживем – увидим. Брат, – сказал Эпло.
Это был Эпло! И я был Альфред, не тот безымянный, безликий сартан, который однажды, давным-давно, стоял и дрожал в этом самом зале. И еще, в то же самое время, я был несчастным сартаном. Я был здесь и я был там.
– Мне нужно больше смелости, – прошептал Альфред. Капли пота тонкой струйкой стекали с его лысины, капая на ворот мантии. – Я мог бы сказать им, постараться предостеречь от этого безумия. Но я такой трусливый. Я видел, что случилось с другими. Я… не мог face это. Думаю сейчас, возможно, я думаю это было бы лучше… По меньшей мере я могу жить с собой, думаю, я не проживу долго. Теперь я должен нести это бремя до конца своей жизни.
– Это не твоя вина, – сказал Эпло. – Прекрати, наконец, все время извиняться.
– Да, это так, – отвечал Альфред. – Да, это так. Каждый из нас, кто откроет глаза, ослепленные ненавистью и предубеждением, нетерпимостью…. это наша вина.
– Возденьте руки. Братья. – Под сводами звучал голос Самаха. – Вознеситесь вместе с нашими мыслями к далекому источнику нашей мощи и затем овладейте тем, что по ту сторону. Представляйте себе возможности, когда этот мир не в единственном числе, но распадается на составные части: землю, воздух, огонь и воду.
Одинокая сигла начала светиться голубым в пространстве на равном удалении от всех четырех дверей. Это были двери, которые станут дорогами в новые миры. Он задрожал.
– Наши враги-патрины, были заключены в тюрьму. Они там сейчас содержатся и не могут сопротивляться, – продолжал Саамах. – Мы легко можем уничтожить их, но нам не нужна их смерть. Мы увидим их раскаянии и исправление, они должны вернуть себе доброе имя. Их тюрьма, их новый дом, даст нам время необходимое для их исправления, а сейчас ее двери готовы закрыться за ними.
Сигла в проеме пятой двери вспыхнула ярким пламенем, полыхая злобным, багровым огнем. Лабиринт. Искупление. Эпло жестоко расхохотался.
«Саамах, ты должен остановиться немедленно!» – неистовый крик готов был вырваться из груди Альфреда. – «Лабиринт не тюрьма, но камера пыток! В ваших словах скрыт страх и слышится затаенная жестокость. Лабиринт будет использовать эту ненависть чтобы убивать и разрушать.
Но Альфред не произнес свои слова вслух. Он слишком боялся.
– Мы создали рай для патринов, – улыбнулся Саамах одними уголками губ. Улыбка была жестокой. – Когда они усвоят этот суровый урок, Лабиринт освободит их. Мы построим для них город и научим их жить как цивилизованные люди.
«Да, – сказал Альфред сам себе, – патрины очень хорошо усвоят этот урок. Урок ненависти, который вы им преподнесли… Они выйдут из лабиринта, укрепившись в своей ненависти и ярости. За исключением немногих… Таких, как Эпло, кто сумел понять, что правда обретается в любви.
Шестая дверь начала мерцать сумеречными цветами, мягкими, приглушенными. Нексус.
– И наконец, – сказал Саамах, сделав жест в сторону двери, располагавшейся прямо напротив него, двери, которая как будто по мановению его руки начала медленно открываться, – мы создаем путь, который позволит нам перемещаться из одного мира в другой. Мы создаем Врата Смерти. Когда этот мир погибнет, лучшие миры будут рождены из него. И сейчас время пришло.
Саамах медленно повернулся лицом к двери, которая сейчас стояла широко открытой. Альфред старался хоть краем глаза разглядеть то, что появлялось за распахнутой дверью. Становясь на цыпочки, он заглядывал поверх голов беспокойной толпы. Голубое небо, белые облака, зеленые деревья, волнующийся океан… Старый мир…
– Разделите это на части, братья, – приказал Саамах. – Разделите мир.
Альфред не был способен использовать магию. Не мог. Он видел лицо «достойной сожаления, но необходимой» вселенской катастрофы. Он видел несчастья людей, их боль и пережитый кошмар. Тысячи и тысячи, мечущихся в смятении, которые не могут найти ни убежища, ни спасения.
Он начал рыдать и утирать слезы. Он не мог сдержаться, потому что не мог помешать происходящему.
Эпло положил забинтованные руки на его плечи.
– Держи себя в руках. Это не поможет. Саамах наблюдает за тобой.
Испуганный Альфред поднял голову. Его глаза встретили взгляд Самаха и он увидел в его глазах страх и раздражение. И больше Саамах не был Самахом.
Это был Ксар.
– Альфред?
Голос звал его откуда-то издалека, сквозь время и пространство. Это был обморок, от которого он еще не очнулся. Голос требовал прийти в себя, вернуться.
– Альфред!
Рука легла на его плечо и встряхнула его. Альфред опустил взгляд на руку, заметил бинты. Он был испуган и постарался вырваться, но не смог. Рука ухватила его крепко.
– Нет, пожалуйста, оставь меня в покое! – захныкал Альфред. – Я в своей усыпальнице. Я в безопасности. Здесь мирно и спокойно. Никто не сможет ранить меня здесь. Позволь мне уйти!
Рука не позволила ему вырваться. Она крепко поддерживала его и тянула куда-то, этот сильный захват не был соперническим, но дружеским и утешительным, поддерживающим и обнадеживающим. Он увлекал его назад, в мир живых.
И затем, когда он еще окончательно не успокоился, рука оторвалась от него. Бинты упали. Он увидел, что эти рука покрыта кровью. Жалость наполнила его сердце. Рука была протянута, почти касалась его.
– Альфред, ты мне нужен.
И кроме того, у его ног примостился пес, который внимательно разглядывал его влажными глазами.
– Ты мне нужен.
Альфред ухватился за протянутую руку и пожал ее.
Рука сжала его запястье довольно болезненно, резко оттолкнула его назад, так что Альфред не смог устоять на подгибающихся ногах и покатился на пол.
– И стой подальше от этого проклятого стола, ясно тебе? – Эпло распоряжался, возвышаясь над ним и свирепо разглядывая его. – Мы почти потеряли тебя в тот раз. – Он сурово сверлил взглядом Альфреда, но сквозь показную суровость проскальзывала озабоченность, а на губах играла тихая улыбка. – Ты вообще как, в порядке?
Пытаясь встать на четвереньки на пыльном мраморе, Альфред не ответил. Он мог только пристально разглядывать в бессловесном изумлении Эпло – Эпло, стоящего прямо перед ним, Эпло, который, оказывается, живой!
– Ты выглядишь, – сказал Эпло, внезапно ухмыльнувшись, – в точности как этот пес.
– Мой друг! – Альфред наконец смог нормально сесть. Его глаза наполнились слезами. – мой друг…
– Сейчас не время распускать нюни, – предупредил Эпло. – И вставай же, проклятье на твою голову. У нас почти нет времени. Повелитель Ксар…
– Он здесь! – испуганно воскликнул Альфред, поднимаясь на ноги. Он задержался, повернувшись лицом к главной части стола.