— Да, вы правы, но бояться нечего. Она не ускользнет от меня.

— Хочу напомнить вам, Дерек, что ее брат ускользнул от вас… выбрав смерть.

— Я понимаю. Но вы забываете, господин президент, что я слишком хорошо знаю эту женщину. Она — Страж, последний Страж. Пока жив мальчик, данная ею клятва защищать его не позволит ей расстаться с жизнью.

— Вы уверены в этом? У вас есть с ней контакт?

— Нет, господин президент. — Саган начинал терять терпение. Тело ныло от усталости, хотелось отдохнуть, к тому же предстояло многое сделать, чтобы подготовить полет в сектор Икс-24. Но он обязан довести разговор до конца. — Связь между нами пока еще очень слабая. Я чувствую лишь ее присутствие в определенной точке вселенной, как и она чувствует мое. Но с каждым часом связь крепнет, хотя леди Мейгри всячески сопротивляется. Только с помощью прямого и постоянного контакта я смогу сломить ее сопротивление. Однако у нас есть время. Если же она попытается лишить себя жизни, лишь одно сможет остановить ее.

— Что же это?

— Бог, господин президент.

Саган с безрадостным удовлетворением заметил, как Питер Роубс заерзал в кресле. Поправил манжеты рубашки, потрогал галстук, кашлянул. Для признанного атеиста, какими считались все преданные демократы, упоминание имени Бога, которого не существовало, было обескураживающим.

Президент резко сменил тему разговора:

— Вы утверждаете, что леди Мейгри может помочь вам найти мальчика. Не понимаю, в чем будет заключаться ее помощь, если она поклялась защищать его?

— Она ясновидящая и может видеть происходящие события, а также предвидеть будущие. Как только наша связь окрепнет, я смогу «внушить» ей приказ выйти на контакт с мальчиком.

— Она из тех женщин, которые поддаются внушению?

— Для этого есть разные способы. Не забывайте, что я знаю ее слишком хорошо, — сказал Саган и вдруг почувствовал, что от произнесенных слов остался неприятный привкус во рту, словно от горького зелья.

Вероятно, президент понял его состояние либо по голосу, либо по суровому выражению лица, омраченного изнурительной борьбой не столько с внешними коллизиями, сколько с внутренними переживаниями.

— Поздравляю, Дерек, — сказал Роубс. Его руки, постоянно находившиеся в движении, сложились, соединившись кончиками пальцев. — Создается впечатление, что наконец-то после стольких лет наши поиски подходят к концу. Каким же знаменательным будет день, когда мы сможем предать этих роялистов публичному суду и напомнить народу о тех несправедливостях, от которых он страдал под игом монархии! Ее казнь раз и навсегда положит конец разговорам….

— Позвольте дать вам совет, господин президент, — прервал его Саган.

— Когда только вы научитесь не перебивать меня, Дерек? — раздраженно спросил Роубс, злясь на то, что нарушен ход его мыслей.

— Будет лучше, если вы разрешите мне быстро и тихо убить ее, когда нужда в ней для нас отпадет. Мейгри королевской крови и воспитана так, чтобы оказывать влияние на умы и сердца людей. Хочу предупредить, что если вы дадите ей доступ к народу, она представит себя мученицей и превратит суд в трибуну роялистов.

Лицо президента покраснело от гнева. Руки сжались в кулаки.

— Довольно я натерпелся от вас сегодня, Дерек! Я позволил вам прерывать себя. Стерпел упоминание о религии, которую давно считаю предрассудком недоумков, и все, — президент выделил последнее слово, — рассматриваю как акт предательства. Я переношу ваши выходки, Дерек, только из благодарности за помощь, которую вы мне оказали в прошлом, да еще потому, что вы один из лучших военачальников. Но вы один, Дерек. Вы — один… А за мной — народ. Помните это. И никогда больше не говорите со мной о том, как я руковожу правительством.

— Да, господин президент.

— Когда вы добудете сведения от этой женщины, доставьте ее в Конгресс невредимой, чтобы она предстала перед судом. К этому же времени вы передадите нам и мальчишку. Полагаю, вы не будете давать мне советов относительно него?

— Нет, господин президент.

— Очень хорошо. Благодарю вас, гражданин генерал. — Президент поднял правую руку в традиционном приветствии. — Народ.

Саган тоже поднял правую руку. Изображение на экране начало тускнеть. Закодированная связь передала его последнее слово, но Роубс уже не мог видеть скривившихся в улыбке губ и огонька презрения в глазах.

— Народ, — откликнулся Саган.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Что ж отвечаешь ты, море?

Не замедляя свой бег, не спеша,

Ты шепчешь в глубокой ночи,

Ты сетуешь перед рассветом,

Ты нежно и тихо шепчешь мне:

«Смерть».

Уолт Уитмен, «Из колыбели, вечно баюкавшей»

Оха-Ло была одной из двух планет, входящих в систему малой звезды, расположенной в секторе Икс-24 на самом краю галактики. На картах звезда была помечена конфигурацией QWW31648XX, что указывало на ее положение в галактике, на число планет, заселенных какими-либо формами жизни, на разновидности этих форм и так далее. Надо отметить, что для разбирающихся в звездных картах порядковый номер этой звезды говорил о ее незначительности. Из двух планет только на одной существовала жизнь, что в целом для галактики не имело пользы. Климат на планете был тропический, флора и фауна настолько разнообразны, что ботаники и зоологи оставили надежду их классифицировать. К тому же они убедились, что большая часть растений и животных несъедобна. Сами же ученые показались местным животным съедобными, а потому часть их с планеты не вернулась.

Населяли планету люди, которые, как полагали несъедобные ученые, прибыли сюда несколько столетий назад во времена нового средневековья, когда шел период первой колонизации галактики землянами. Попали люди на эту планету, несомненно, случайно, потому что лететь сюда с определенной целью никому и в голову не пришло бы. Предполагалось, что земляне, уставшие и больные от долгого блуждания среди звезд, посадили здесь свой космический корабль и постепенно уничтожили все следы той репрессивной цивилизации, от которой бежали.

В сущности, как сказал Саган капитану Нада, который не понял цитаты из литературы, «моряки выбросили за борт хлебное дерево и превратились в аборигенов». Люди назвали планету Оха-Ло, что означало «не помнить». Это название было связано не столько с первыми поселенцами, сколько с их отношением к родной планете.

Оставшись в стороне от разрушительного влияния прогресса, охватившего галактику, потомки первопоселенцев вели мирное существование. Они жили в полной гармонии с буйной тропической природой, лук и стрелы помогали им охотиться на необычных по виду зверей, жилищем служили хижины, сплетенные из трав. Они устраивали праздники с танцами и молитвами, чтобы ублажать сверкавшие на ночном небе звезды, потому что верили в доставшуюся им от предков легенду, гласившую, что из звездного пространства на народ Оха-Ло однажды явится погибель.