Немного подумав, старик не стал устанавливать связь с послушником. Еще надо закончить завтрак, а потом заняться юношей. Отпустив руку Микаэля, он снова принялся за капсулы. Заметив, что осталась еще одна черная, он вздохнул.
– Вы действительно верите, что мальчику суждено быть королем? – спросил Микаэль.
– Суждено! – усмехнулся Абдиэль. – Ты говоришь, как Дерек Саган, или, что еще хуже, как его отец-священник, утверждавший, что всеми нами управляет некая всемогущая, всеведущая Сущность, которая считает каждый волосок у нас на голове и скорбит над погибшим воробьем. Вот твоя сущность. – Ловец душ протянул руку, сверкнувшую на свету иглами, и похлопал себя по голове. – Вот сила, которая всем управляет, все определяет и решает. Вера в Бога всегда была слабым местом Сагана и она же приведет его к крушению. Видишь ли, дорогой, что бы ни говорил по этому поводу сам Саган, в глубине души он верит, что этот мальчик и есть его помазанный король. Саган всегда вынужденно был мятежником. Одной рукой он пытался спасти то, что разрушал другой. Если бы он посвятил себя завоеванию галактики, – продолжал Абдиэль, оттягивая, насколько возможно, принятие черной капсулы, – он смог бы этого добиться. С одной стороны, его пожирает честолюбие, он обладает опытом и разумом, богатством и силой, чтобы править. Он придумал эту бомбу, и ее изготовили именно для этого. И что же он делает дальше? Забывает про нее и занимается бессмысленными поисками потерянного короля! Да, конечно, причины веские, он хочет оправдаться перед самим собой. Но, Микаэль, когда он подвергнется испытанию, когда перед ним встанет выбор, он выберет своего Бога. А мне предстоит приблизить этот выбор.
– Понимаю, хозяин, – сказал Микаэль, поднимаясь. Налив в стакан воды, он вернулся на место.
– А инициация прошла превосходно, – заметил Абдиэль, отправив в рот капсулу и яростно ее разжевывая. – Я заглянул в разум юноши, все рассмотрел. Получилось не хуже, чем у древних медиумов, устраивавших представление для легковерных клиентов. Настоящие, а не надуманные, как это можно было предполагать, шипы пронзают плоть мальчика. Очистительный огонь – небесный, конечно, – исцелит ужасные раны.
Абдиэль глотнул воды. Поставив на столик пустой стакан, он с облегчением заметил, что остались лишь оранжевые, зеленые и пурпурные капсулы. Он утерся тыльной стороной ладони и выбрал зеленую.
– Какое упущение. Саган не представляет свои собственные душевные возможности. Он убеждает не только леди Мейгри и почти убеждает мальчика в том, что эти «чудеса» происходили. Он умудрился убедить себя! Иллюзионист, который свято верит в свои фокусы.
– Вы сказали «почти убеждает», хозяин. Значит, мальчик не верит?
– Дайен верит, потому что хочет верить, но не потому, что действительно верит. Ведь его воспитывал неверующий, и душа мальчика наполнена сомнениями и смятением. Но вместо того, чтобы принять как данность свои внутренние противоречия, Дайен боится их. Он изо всех сил хочет проявить себя.
– Вы контролируете его разум, хозяин?
– Нет, – признался Абдиэль. – Он Королевской крови и хорошей породы. Люди очернили Старфайеров, но никто из нашего Ордена не смог повелевать ни одним из них. Они были заносчивы, слишком высоко себя ставили; настолько, что не могли позволить кому-то встать над ними. Дайен достаточно любит себя, чтобы избежать моей власти, но в нем много сомнений, что делает его уязвимым – не для моих приказов, но для моих советов. Иначе говоря, Микаэль, мне не придется принуждать его что-либо делать. Он с радостью сделает это сам.
Микаэль склонил голову в знак признания гениальности хозяина. Абдиэль принял последнюю капсулу. Покончив с трапезой, он удобно откинулся на подушки кушетки и расслабился, нежась в тепле солнечной печки.
– Приведи мальчишку ко мне, – приказал Абдиэль.
– Он проснулся?
– Проснется, когда ты к нему придешь.
* * *
Разразилась буря, которой предшествовало появление огненного сгустка молний, рассыпавшихся над Ласкаром с неотвратимостью рока. Непрерывно гремел гром, с небес изливался дождь, крупный град молотил по обшивке челнока Командующего. Этот шум не разбудил Сагана; он не спал. Всю ночь он вспоминал революцию, всю ночь он видел то же, что видела Мейгри во сне.
Утром он чувствовал себя так же, как и в то утро много лет тому назад – измотанным, опустошенным. Ему легко было представить, каково Мейгри, и он не стал прикасаться к ее разуму, как не притронулся бы к свежей, кровоточащей ране. Пусть она зарастет, покроется коркой...
– Милорд. Прибыл по вашему приказанию.
– А, Маркус. Входите.
Дверь сдвинулась. В проходе появился центурион.
Командующий, стоявший у окна, не оглянулся; его внимание было поглощено грандиозностью гнева Божьего.
Маркус застыл на месте, ожидая распоряжений.
– Миледи проснулась? – наконец спросил Саган.
– Да, милорд.
– Я хочу услышать от вас, что случилось утром.
– Да, милорд. Я несколько раз постучал в дверь ее светлости и, не получив ответа, в соответствии с вашим приказанием вошел в каюту Звездной Дамы...
– В каюту кого? – Саган оглянулся, пропустив особо зрелищный удар молнии. – Как вы ее назвали?
Маркус сильно покраснел. Челнок содрогнулся от раската грома.
– Звездной Дамы. Прошу прощения, милорд. Просто... мы ее так называли на «Фениксе». Мы не хотели проявить неуважение.
«Это верно, – подумал Саган. – А совсем наоборот. Ты бы умер за нее, не задумываясь. Не исключено, что тебе представится такая возможность».
– Продолжайте, – вслух сказал Командующий. Маркус прокашлялся.
– Я вошел в каюту леди Мейгри и обнаружил ее без сознания, лежащей на полу. Я доложил капитану...
– ... а он доложил мне. Дальше.
– При осмотре выяснилось, – еще больше покраснел Маркус, – что она не ранена, просто потеряла сознание. Капитан вызвал врача базы. Когда он прибыл, леди Мейгри уже пришла в себя и отказалась от его услуг. Она выгнала нас всех из каюты и закрылась. Камеры наблюдения включены...
– Она их отключила, – сказал Командующий, показав на пустые экраны мониторов.
– Вижу, милорд.
Маркус имел несколько растерянный вид, не вполне понимая, чего от него хотят. Саган ничем не помог ему; он стоял у окна и смотрел на грозу.
– По-моему, она в порядке, милорд, – продолжал Маркус, чувствуя необходимость что-то говорить. – Мы слышим ее шаги...
– Спасибо. Больше ничего. Ваша смена почти закончилась?
– Да, милорд.
– Освобождаю вас пораньше. Можете идти спать.
– Да, милорд. Благодарю, милорд. Прислать замену?
– Нет, я сам обо всем позабочусь. Идите.
Особой радости на лице Маркуса не было, но ему оставалось лишь отдать честь и выйти. Наблюдая за ним краем глаза, Саган заметил, что он бросил взгляд на каюту Мейгри, прежде чем отправиться на корму, где располагались спальные места гвардейцев.