– Паркинсон! – нетерпеливо произнесла Льюис. – Это лейтенант Элизабет Льюис, специалист по системам жизнеобеспечения «Архилуса»! Как слышите?
– … полковник Паркинсон с космического корабля «Сцилла» вызывает кого-нибудь из команды…
– Проклятье! – выругалась Льюис. – Она нажала еще одну кнопку. – «Архилус» Паркинсону. Как слышите?
– Паркинсон «Архилусу»! Слава Богу, мы вас нашли! С кем я говорю?
– Это лейтенант Элизабет Льюис! – Она задыхалась от волнения. – Полковник, вы не представляете, как мне приятно видеть вас, хотя бы на экране!
Изображение на дисплее начало проясняться. На Паркинсоне был дымчато-голубой летный костюм, такой же, как на ней самой, хотя предмет, с помощью которого они связались, вряд ли был изобретением НАСА. Даже несмотря на широко посаженные глаза и длинноватый нос, Льюис сочла полковника самым красивым из всех мужчин, которых ей доводилось видеть в своей жизни.
– Льюис, каково состояние команды? Кто еще с вами?
– Полковник, большинство команды погибло при захвате корабля. Здесь доктор Тоблер, лейтенант Эллерби и я.
– Где Гриффитс? Он тоже с вами?
– Нет, сэр, в данный момент нет… Сэр! Откуда вы знаете, что Гриффитс тоже выжил?
– Мы знаем также, где вы сейчас находитесь. Лейтенант, мы были на борту одного из кораблей Иридиса всю последнюю неделю, пытаясь найти вас. Вы собираетесь и дальше задавать вопросы или позволите вернуть вас домой?
* * *
– Лиз, о Лиз!
Элизабет лежала в высокой траве. Она слышала плеск воды в деревенском пруду, но крепостная стена из зеленых стеблей надежно ограждала ее от остального мира. Это было самое уединенное, а значит, самое лучшее место, которое семнадцатилетняя девушка могла найти в мире, состоявшем еще из двух сестер и двух братьев в придачу.
Здесь, под сенью нежно колыхавшейся травы, она могла лежать и смотреть на облака, плывущие в небе Айовы. Весна в этом году теплая, и предвкушение летней свободы становилось для нее нестерпимым. Она мечтала, чтобы поскорее закончились занятия в школе и ушло все то, что связано с этим словом.
– Лиз! Ты где?
Голос приближался. Она улыбнулась. Ее искал отец. Она уже слышала шорох листвы под его ногами. Удивительно, он всегда знал, где ее найти.
– Я здесь, папа! – Она улыбнулась.
Из травы вдруг возник гигант и посмотрел на нее. Она прикрыла рукой глаза, чтоб их не слепило солнце, и посмотрела в темно-карие глаза отца, которые, казалось, всегда улыбались.
– Снова любуешься облаками, доченька? – Он посмотрел на усеянное белыми барашками голубое небо. – Никогда не угадаешь, что можно увидеть в этих облаках. Иногда смотрю туда и вижу, что будет отличная пора для урожая или поздняя осень. Иногда появляются драконы и рыцари, и львы, и всякое такое. А иногда – Бог.
Он снова взглянул на дочь. Ему надо было кое-что ей сказать, и она ждала этого.
– Так как же дела с ежегодником?
Элизабет была редактором школьного ежегодника. Обычно эту «должность» занимал кто-либо из старшеклассников, но девушка настойчиво стремилась к лидерству. Надо признать, что это поручение ей удавалось лучше других. Но задача состояла в том, чтобы в этом убедились остальные учащиеся.
– Папочка, мама опять наговорила тебе невесть чего?
– Возможно, – ответил отец, садясь рядом с ней. – Так что же происходит?
– Они просто меня не слушаются, – выпалила Элизабет. – Я говорю им, что делать и когда делать, а они ничего не делают! Они думают, что ежегодник это пустая трата времени!
– Ну… – засмеялся Курт Льюис. – Им так удобнее, дорогая.
– Но мне-то совсем не удобно! Ежегодник надо заканчивать, а чем дальше, тем больше мне приходится работать за них.
– Это потому, что ты ответственный человек, – мягко произнес Курт. – Ты всегда была такой… даже когда была совсем маленькой. Ты ко всему относишься очень серьезно.
– Знаю, папа, – тихо сказала она. – Мне просто хотелось с кем-то поделиться.
– А как насчет друзей в школе? Поделиться можно и с ними.
– Они говорят: мы не понимаем, чего ты от нас хочешь, – чуть ли не плаксиво произнесла девушка.– А все, что их интересует, так глупо! Они никогда не обсуждают ничего интересного или важного. Курт снова засмеялся.
– Ну, дорогая, ты чересчур многого хочешь. То, о чем они говорят, важно для них, ты должна это понимать.
– Так что же ты хочешь сказать? Думаешь, мне надо говорить, употребляя их словечки, или больше помалкивать?
– Нет, дорогая, – сказал Курт. – Никогда не старайся быть хуже, чем ты есть на самом деле. Никогда не опускайся до уровня других, постарайся подтянуть их до своего уровня. Ты ведь самая лучшая, Лиз. Всегда помни об этом.
Элизабет села, обняла отца за плечи и положила голову ему на плечо. Она помнила, как приятно от него пахло полем и работой, и будет помнить это мгновение всю свою жизнь.
Когда перед ней открылась дорога к звездам, то дорога эта оказалась не из легких. Элизабет пришлось прокладывать себе путь в мире мужчин. Частенько она натыкалась на, казалось, непробиваемую стену, но она всегда находила способ либо обойти ее, либо протиснуться сквозь нее, либо, при необходимости, разрушить эту стену. Перед ней никогда не вставал вопрос о том, чтобы остановиться, даже если благоразумие диктовало ей такое решение. Потому что, хотя ее отец покинул этот мир, когда ей исполнилось двадцать семь лет, она помнила тот волшебный теплый день, шум травы и слова, которые произнес отец:
– Ты самая лучшая, Лиз. Всегда помни об этом.
* * *
– Так куда же мы идем? – допытывался Эллерби, когда они быстро шли по очередному пустынному коридору.
Каменный пол был тщательно отполирован. Колонны и потолок, который они поддерживали, были редкой красоты, не говрря уже о фресках, изображавших сюжеты из истории и мифологии. Для Эллерби, знавшего, что все это сооружение вращается на орбите планеты, такая пышность была непонятна. Он пришел из мира, где к космическим полетам относились строго по-деловому. Эллерби не мог вообразить ракету-носитель, которая вывела на орбиту столь массивное, искусственно созданное сооружение. Космические корабли должны быть предельно легкими, словно птицы, их не делают из гранита или полированного дерева. Для Эллерби такой огромный и, главное, никчемный расход энергии казался преступным.
Теперь Льюис вела его по бесконечному лабиринту коридоров, мимо камер, вентиляционных труб, силовых установок и люков. Он растерялся и чувствовал себя здесь неуверенно, несмотря на то что Льюис была полна решимости.
– Может, вернемся? – робко предложила Мэрилин Тоблер с надеждой в голосе.
Льюис грозно повернулась к ней, от светящегося предмета в руке ее лицо казалось еще более пугающим.