— Скажите им, чтобы они положили конец моим мучениям! — умоляюще произнес больной.

На его губах выступила пена. Не в силах дальше превозмогать боль он скрючился, застонал, потом вновь закричал.

— Я не могу выносить эту боль! Я хочу умереть! А они не дают мне умереть!

Дагнарус вопросительно взглянул на врачевателя, который медленно покачал головой.

— Наше предназначение — сохранять жизнь, а не губить ее. Мы не можем исполнить его просьбу. Она противоречит нашим законам.

Дагнарус вновь повернулся к больному.

— Пойми, лейтенант. Они — врачеватели, а не убийцы. По их законам они не могут сделать того, о чем ты просишь.

— На поле битвы вы бы не бросили меня мучиться, — прохрипел Сароф.

Из его полуоткрытых губ сочилась слюна, лицо блестело от пота. Дыхание стало совсем судорожным.

— Но здесь — не поле битвы, — сурово произнес Дагнарус, вставая на ноги. — Здесь я бессилен что-либо сделать, лейтенант. Позволь им дать тебе какое-нибудь успокоительное...

— Бесполезно! — прорычал в ответ Сароф. — Ничто в целом мире не облегчит моей боли! Только смерть! Только в смерти я найду покой! Мерзавцы!

Он вновь застонал и закричал, раскачиваясь из стороны в сторону.

Только теперь Дагнарус заметил, что врачеватели привязали Сарофа к постели, чтобы он в припадке отчаяния не покалечил себя.

Дагнарус вышел из палаты, сопровождаемый криками несчастного. Лейтенант Сароф был хорошим солдатом и храбрым человеком. Он служил честно и доблестно. Конечно же, он заслуживал лучшей смерти, чем лежать связанным, словно преступник, и сходить с ума от нестерпимых мучений. Принц понял: просить о чем-либо врачевателя бесполезно. Он будет только качать головой и твердить о своих законах. Тогда Дагнарус подошел к Альтуре и схватился за рукоятку ее меча. Прежде чем ошеломленная Владычица смогла помешать ему, принц выдернул меч из ножен.

Дагнарус оттолкнул врачевателя, делавшего слабые попытки его задержать, и вернулся в палату Сарофа. Он занес меч над лейтенантом и вопросительно посмотрел на больного.

— Ты желаешь смерти, Сароф?

— Да, ваше высочество! — выдохнул тот.

Дагнарус не колебался. Не обращая внимания ни на протесты испуганного врачевателя, ни на крики обескураженных Владык, принц глубоко вонзил меч в грудь своего бывшего солдата.

Сароф взглянул на Дагнаруса.

— Да благословят вас боги, — прошептал он.

Глаза его остановились, голова свесилась набок. Крики стихли.

Дагнарус извлек меч и простыней отер с лезвия кровь. Покинув палату, он вернул меч потрясенной Владычице Альтуре.

— Есть ли здесь еще больные, нуждающиеся в моем уходе? — кротко спросил Дагнарус.

Глава 11 Подсчет голосов

Споры о приеме Дагнаруса в ряды Владык были продолжительными, как никогда прежде. Как говорил Высокочтимый Верховный Маг, напутствуя принца перед Семью Испытаниями, важны не столько его победа или поражение в каждом из них, сколько само прохождение. Действия, слова, жесты испытуемого подчас могли весьма красноречиво рассказать о его натуре. В случае Дагнаруса пройденные им испытания поведали не только о нем, но также и о наблюдавших за ним Владыках. Каждый из них увидел принца под своим углом зрения.

— Такое впечатление, будто в испытаниях участвовали четыре Дагнаруса, — заметил принц. — А я, настоящий, теперь стою в центре и смотрю на каждого из них.

Вместе с Сильвитом они подслушивали совещание Совета, спрятавшись в потайной нише. Владыки, спорившие о принце, считали, что он сейчас находится в своей келье, общаясь с богами.

— Ваше высочество, вы действовали восхитительно. Во всяком случае, так мне сказали мои соплеменники, — поклонившись, сообщил Сильвит.

— Спроси моего братца, и он тебе расскажет совсем другую историю. Правда, мне думается, ему будет нелегко склонить голосующих на свою сторону. Это так? Что ты слышишь?

— Распределение голосов очень напоминает то, что было, когда обсуждалась ваша кандидатура. Возможно, сейчас оно даже чуть-чуть получше. Как вы и велели, я позаботился о том, чтобы рассказ о вашем прохождении испытаний стал широко известен. Людей очень воодушевили ваши поступки. Народ вас горячо поддерживает. Если Владыки и маги вздумают отвергнуть вашу кандидатуру, они столкнутся с сильным недовольством. Могу добавить: Владычицу Альтуру, которая первоначально голосовала против вас, глубоко потряс ваш милосердный поступок в Приюте Врачевателей. Оказывается, ее мать недавно умерла от такой же болезни, претерпев немало мучений и страданий.

— Однако мой брат называет мои действия «варварскими» и считает их возвратом к тем дням, когда люди поклонялись Пустоте.

Дагнарус и Сильвит многозначительно переглянулись. Дальнейшие слова по этому поводу были уже не нужны.

— Во всяком случае, после убийства Сарофа меня в этом забытом богами заведении больше не задерживали. Врачеватели не знали, как поскорее выпроводить меня оттуда... А о чем они спорят теперь?

Споры продолжались семь часов подряд и, судя по всему, могли затянуться еще на семь. Все это время Сильвит находился в нише и усердно подслушивал. Дагнарус появился здесь совсем недавно. Он праздновал свое освобождение от испытаний, предаваясь любовным утехам с Вэлурой. Ей также ничто не мешало: будучи Владыкой, ее муж сейчас находился на заседании Совета, решая судьбу ее любимого.

Дагнарус мог даже наблюдать за происходящим в зале. В стене было проделано небольшое отверстие. Со стороны зала его очень удачно маскировала шпалера с изображением единорога, в глазу которого была проколота дырочка. От такого подглядывания глаз вскоре уставал и начинал слезиться. Да и смотреть особо было не на что, а потому принц восседал на высоком табурете, освежаясь вином, принесенным Сильвитом. Оба прекрасно слышали происходящее в зале, поскольку участники совещания говорили очень громко.

— Что это они вдруг замолчали? — спросил Дагнарус.

Сильвит припал глазом к отверстию.

— В зале появился ваш отец. Все встали, чтобы приветствовать его. Теперь ждут, когда король сядет. Ваш брат хотел было ему помочь, но король отказался, сердито поглядев на него.

— Во всяком случае, что мне наверняка удалось — так это вбить между ними клин, — самодовольно произнес Дагнарус, жуя кусочек вяленой говядины. — Ходят слухи, что отец может отказать Хельмосу в престолонаследии и объявить своим преемником меня.

— Мне известны эти слухи, ваше высочество, — ответил Сильвит. — Как ни жаль, но я не особо им доверяю.

— Здесь ты прав. Мой отец никогда не пойдет наперекор естественному порядку вещей. И все же, сдается мне, Хельмос не одну ночь проворочался без сна... Т-сс, мой отец говорит.

Сильвит и Дагнарус подвинулись ближе к стене.