В этот момент Сидвалл метнул свой серповидный клинок. Движение было настолько стремительным, что Стервятник заметил лишь проблеск в полутьме. Он убрал голову с линии броска, однако вряд ли успел бы сделать еще что-нибудь – если бы не варвар, который оказался неправдоподобно быстрым.

Клинок зазвенел о металл. Нить, тянувшаяся за ним, дважды захлестнулась вокруг предплечья, защищенного стальной манжетой, не причинив подставленной руке никакого вреда. Кошачий Глаз тут же рванул ее на себя, и Сидвалл потерял равновесие. В последний момент Ястреб попытался избавиться от нити, которая теперь стала небезопасной для него самого, но было уже поздно. Варвар сделал шаг навстречу противнику, и внезапно тот захрипел, будто смертельно раненое животное.

На этот раз Люгер даже не заметил, откуда вылетел зазубренный металлический предмет, разорвавший Сидваллу горло и застрявший под ухом. Судя по всему, метательное приспособление, снабженное мощной пружиной, можно было спрятать в руке или закрепить на стальной манжете.

Так Стервятник получил первое подтверждение того, что обитатели Юга вовсе не являются дикарями. Во всяком случае, их оружие было далеко не примитивным, а пользовались они им вполне убедительно.

Между тем второй Ястреб не терял времени зря. Когда исход короткой схватки между Сидваллом и Кошачьим Глазом был предрешен, Сиулл снова сделался тенью – стремительной и, казалось бы, неуловимой, – но и он не избежал расправы. Его остановили в шаге от Люгера. Слот разрубил мечом пустоту вместо ускользнувшего от удара Ястреба. В этот момент баронесса громко и страшно завизжала – должно быть, кто-то из варваров отшвырнул ее в сторону.

На несколько секунд Стервятник будто увяз по горло в трясине кошмара. Сам он двигался безнадежно медленно и был почти беспомощен, а потому в полной мере ощутил неотвратимость смерти.

Он увидел направленный в его левый зрачок и стремительно увеличивающийся в размерах палец Сиулла, коричневый и твердый, как деревянный сук; Слот понял, что через краткий миг распростится с глазом, а скорее всего и с жизнью…

И вдруг откуда-то сбоку в лицо Ястребу ударила тугая струя бурого газа.

Сиулл зашатался и, судя по всему, начал задыхаться; его язык вывалился изо рта, и глазные яблоки вылезли из орбит… Расширяющееся коричневое облако вскоре достигло и Люгера, но прежде чем оно ослепило его, он заметил неяркую вспышку справа от себя. Одновременно раздался отрывистый грохот, который ему уже приходилось слышать – в пустыне, когда он пытался войти в затерянный гоород.

Большая лилово-черная дыра появилась в груди Сиулла и расцвела кровавыми лепестками и клочьями одежды. Чем был нанесен удар, не понял никто из спутников Люгера, но он оказался таким сильным, что отбросил Ястреба на несколько шагов назад. Тот врезался в стену и медленно осел, оставив на ней темные смазанные следы крови.

К этому моменту Стервятник сложился пополам от нестерпимой рези в глазах и легких. Кто-то оттолкнул его в сторону, и он рухнул к ногам своих спасителей, превратившись в невольную и неблагодарную жертву.

Глава сороковая НАВАЖДЕНИЕ

Судя по всему, Люгер недолго провалялся без сознания. Когда он открыл глаза, варвары все еще находились рядом. Теперь он окончательно убедился, что считать их дикарями было бы глупейшей и непростительной ошибкой. По крайней мере в боевом отношении они достигли гораздо большего, чем самонадеянный «цивилизованный» Север. Однако вскоре ему предстояло сделать еще более неожиданные открытия.

Люгер перевел взгляд на Кравиуса и графиню Норгус. Они выглядели так, словно только что перенесли сильнейший приступ морской болезни. Веки распухли, глаза покраснели и слезились, кожа приобрела серый оттенок…

Газ никак не подействовал на обитателей пустыни. Один из них держал за волосы бьющуюся в истерике баронессу. Та пыталась вцепиться ему в лицо ногтями, но руки у варвара были гораздо длиннее…

Люгера немного насторожило то, что газ не подействовал и на Далию. Не успев полностью прийти в себя, он уже искал признаки обмана и заподозрил неладное. Он видел баронессу сквозь пелену, застилавшую воспаленные глаза, и не узнавал ее лица. Оно было странным образом искажено, а в неестественных гримасах моментами угадывалось что-то болезненно-жуткое…

Варвар, стоявший позади всех, очевидно, прикончил черного лебедя. Отрубленная голова птицы лежала на полу; глаз, обращенный к Люгеру, казался куском тусклого желтого стекла. Взъерошенные перья были покрыты инеем. Из распахнутого клюва выползали черви, однако на эту отвратительную подробность уже никто не обращал внимания.

Кравиус был обезоружен; впрочем, он и не пытался сопротивляться. Аббат потерял всякую надежду и, похоже, согласился бы на что угодно, лишь бы его оставили в живых. В отличие от толстяка Арголида приняла надменно-спокойный вид, словно это было далеко не первое опасное приключение в ее жизни.

Люгер кое-как поднялся на ноги и бросил взгляд на изуродованные трупы Ястребов. Что ж, он был избавлен от их назойливой опеки; осталось выяснить, что думает по этому поводу Гедалл. Однако Гедалл был далеко и представлял собой весьма неопределенную угрозу, а Слот давно отвык заглядывать в будущее дальше, чем на один день.

Его слегка шатало, голова трещала, вдобавок он ощущал кислый привкус во рту. Меч поднял кто-то из варваров – для них это была, вероятно, забавная игрушка…

Варвар, который убил Сидвалла и которого Люгер окрестил про себя

Кошачьим Глазом, заговорил с Кравиусом. Его речь была набором монотонных звуков – однажды Слот услышал нечто подобное от Сферга. На бледном и помятом лице аббата выступил пот, хотя в замке было довольно прохладно.

Потом варвар обратился к Люгеру на языке, который, несомненно, имел много общего с языком западных королевств и, вероятно, был одним из его древних диалектов. Во всяком случае, Стервятник понял смысл произнесенного, за исключением некоторых слов, брошенных вскользь и предназначенных, по-видимому, только для соплеменников.

Первая же фраза попросту ошеломила его. Варвар сказал примерно следующее:

– Если ты ищешь Небесного Дракона, то будешь первым, кого мы отведем к нему с радостью…

Люгер не поверил своим ушам – цель, казавшаяся недостижимой, вдруг становилась вполне реальной и подозрительно близкой. Жизнь приучила его к тому, что за легкую дорогу обычно приходится дорого платить, а стоящая добыча – если это, конечно, не приманка – не достается легко никогда. И он промолчал, решив выжидать.

– Пора идти, – сказал Кошачий Глаз, который явно был в отряде главным. – Твои враги вряд ли ограничатся этим. – Он обвел рукой окружавшие их стены, словно сам замок действительно был гигантской ловушкой, средоточием неведомой тайны.

– По-моему, ты успокоил их навеки, – заметил Стервятник с ухмылкой, имея в виду посланцев Гедалла. Отряд, пополнившийся четырьмя людьми с непонятным статусом – то ли пленники, то ли гости, то ли приманка, направился обратно тем же путем, которым Далия привела Слота к угловой башне. Люгер и предводитель варваров замыкали шествие.