Никогда еще Стервятник не чувствовал себя таким уязвимым – даже во время боя на пиратском корабле «Ягненок», а ведь в тот солнечный день на палубе было скользко от крови и темно от стрел. Нечто особенное заключало в себе ожидание смерти, которую несли с собой летящие снаряды – незримо, но с леденящим гипнотическим свистом.
Впереди был короткий туннель с низким сводом. Здесь гулкое эхо зазвенело еще громче. Пользуясь удобным случаем, Люгер пригнулся и достал оружие. Внизу мелькали копыта бешено мчавшейся лошади. Каким-то чудом ее пока не задело… Через несколько секунд Слот снова оказался под открытым небом. Подняв голову, он увидел, что Кошачий Глаз уже отстреливается на скаку, причем небезуспешно – один из варваров, раненный метким выстрелом, рухнул со скалы, едва не задев Стервятника.
Проход становился шире, и Люгер решил, что им удалось проскочить самое опасное место, как вдруг Кошачий Глаз нелепо дернулся, ткнулся головой в гриву лошади, но тем не менее удержался в седле. Еще немного – и Слот догнал бы проводника. Варвар повернул к нему перекошенное от боли лицо и что-то прокричал, однако Люгер не разобрал ни слова.
Сзади раздался короткий женский вопль. Стервятник обернулся как раз в тот момент, когда Арголида, вылетевшая из седла, упала в нескольких шагах перед мордой своей убитой лошади. После такого удара графине вряд ли удалось сохранить целыми все кости. Лошадь аббата шарахнулась в сторону, и лишь благодаря этому Арголида избежала смерти под копытами. Но, похоже, судьба хранила ее для более мучительного испытания – Люгер ясно видел темные пятна крови на камнях.
Стервятник даже не подозревал в себе склонности к самопожертвованию, тем не менее развернулся и поскакал обратно. Справедливости ради следует сказать, что в эту минуту он не думал ни о Звезде Ада, ни о Небесном Драконе, ни о Сегейле, спавшей в подземелье оборотней. Его поиски превратились в смертельно опасную и бесконечно азартную игру, в которой он не надеялся выиграть, но без нее жизнь была бы пресной и чертовски скучной. Он не устоял перед искушением намного раньше и сделал наибольшую ставку из всех возможных. Теперь он, кажется, потерял одну из тех, кто играл на его стороне…
Темные фигуры, затянутые в кожу, спускались со скал. Стрельба поутихла. Судя по всему, у варваров появилось намерение взять незваных гостей живыми.
У Слота не осталось времени, чтобы определить, насколько серьезно ранена Арголида. Она была без сознания. Люгер спрыгнул на землю в двух шагах от нее, сунул за пояс оружие и взвалил бесчувственное тело графини на спину лошади. Затем он снова забрался в седло, и в этот момент последовал сильнейший удар в левое плечо.
Каким-то невероятным образом он сумел сохранить равновесие. Лошадь рванулась вперед, невзирая на двойную тяжесть. Скачка продолжалась. Черные кольца плыли у Стервятника перед глазами; шумело в голове; отвратительный визг ржавыми иглами вонзался в уши; огонь сжигал левую сторону груди и плечо, зато рука потеряла чувствительность от локтя до кончиков пальцев…
Навстречу ему выскочил варвар, лицо которого было скрыто под маской, изображавшей оскаленную собачью морду. И хотя Люгер был ранен, на этот раз его спасла закалка старого дуэлянта. К своему счастью, он даже не пытался воспользоваться варварским оружием, что неизбежно привело бы к потере драгоценных мгновений, а скорее всего и жизни. Вместо этого он выхватил из ножен меч. Любое движение причиняло адскую боль, однако удар он провел как надо, неотразимо и точно, зарубив варвара на полном скаку. Последнее, что тот видел, был быстрый, словно молния, проблеск клинка…
Сквозь красно-черную пелену Люгер различил впереди темные силуэты двух всадников, уже вырвавшихся из ущелья на открытое место. Слот понял, что спасение близко, но иногда не хватает всего лишь одного шага… Кровь хлестала из раны и пропитывала одежду; казалось, омерзительно теплая и скользкая тварь обвивает его своими растущими щупальцами. Ясно было одно: если Стервятник и выживет, то в ближайшие несколько недель не сумеет прибегнуть к Превращениям.
Тем временем кровь Арголиды смешалась с его кровью. Он сунул меч в ножны и повернул женщину лицом к себе. Оно оказалось изуродованным после падения на камни и напоминало багровую маску, на которой белели фрагменты раздробленных костей. Руки сломаны; живот разворочен – вероятно, графиня получила эту рану, когда еще находилась в седле. Люгер повидал достаточно мертвецов и умирающих, чтобы убедиться: Арголида безнадежна.
Что-то мешало ему бросить ее здесь – может быть, запоздалое раскаяние. Эта женщина ничего не значила для него, и все же… Тень прошлого набежала, затмила разум; Стервятник почувствовал себя мерзавцем… и должником. Для графини день расплаты уже наступил, у Люгера все еще было впереди. Его долги висели на нем тяжким грузом, придавливали, душили, тянули под землю…
Он предпринял последний отчаянный рывок, рискуя загнать лошадь. Вскоре ему удалось оставить позади совершенно безразличного Кравиуса (аббат снова не получил ни единой царапины – либо случайность, либо Дзург сделал его неуязвимым!) и вплотную приблизиться к варвару. Тот придержал лошадь и на скаку перетягивал кожаным ремнем бедро, залитое кровью. Рана была довольно серьезной. Стальная пластина доспеха стала похожа на пробитую топором миску.
– В подземелье! – бросил Кошачий Глаз, показывая куда-то на юго-восток. Люгер был согласен отправиться хоть прямиком в преисподнюю, лишь бы получить недолгую передышку. Он смутно помнил, что на карте это место рядом с потоком, в котором они прежде двигались, было обозначено рисунком, похожим на пчелиные соты. А вообще к тому моменту он уже мало что помнил.
У него темнело в глазах; серая метель заволакивала поле зрения, по краям которого пульсировали черные звезды… Между тем впереди был длинный пологий спуск, ведущий к многочисленным, геометрически правильным входам в стальные пещеры. То, что издали выглядело как разветвленные овраги, прорезавшие всю эту местность, словно трещины – иссушенную землю, на самом деле оказалось творением человеческих рук: глубокие рвы со стенами, облицованными металлическими плитами и полированным камнем, уходили под арочные своды подземелья.
Кошачий Глаз направлялся к одному из таких входов. Трое странников действительно имели шанс скрыться от погони… но затем еще надо было суметь выбраться из подземного лабиринта. И сейчас даже ближайшее будущее представлялось Стервятнику чем-то вроде взятки в карточной игре со смертью.
Вслед за Кошачьим Глазом он погрузился в туннель; лошадь Кравиуса отстала всего на несколько корпусов. Очень скоро их поглотила тьма. Здесь была слышна возня потревоженных крыс – это наводило на неприятную мысль о том, что тварям есть чем питаться. Варвар зажег одну из «свечей Кзарна», и уцелевшие всадники еще какое-то время петляли в гулких коридорах подземелья, пока не оторвались от погони.
Они оказались в странном месте, в котором витал дух запустения. Оно было покинуто своими создателями много лет назад. Не таившее в себе опасности на каждом шагу, как, например, Кзарн, оно тем не менее могло стать отличным склепом для заблудившихся, а умирать от голода и жажды им пришлось бы мучительно и долго.