— Я хотел сообщить тебе кое–что, молодой человек. Я встретил твою сестру, когда я был в… во время моих странствий.
Взгляд Рейстлина переметнулся назад к магу и загорелся интересом:
— Китиару? Вы видели ее, сэр?
— Да. Я был очень удивлен, должен сказать. Трудно ожидать… от девушки такого возраста… — Тут он остановился, не уверенный в том, как продолжать, под взглядом сияющих голубых глаз мальчика.
Рейстлин понял.
— Она покинула дом вскоре после того, как я поступил в школу, господин архимаг. Думаю, она хотела уйти раньше, но беспокоилась о Карамоне и обо мне. Особенно обо мне. Она думает, что теперь я могу о себе позаботиться.
— Ты все еще только ребенок, — сурово сказал Антимодес, решив, что развитость Рейстлина зашла слишком далеко.
— Но я действительно могу позаботиться о себе, — сказал Рейстлин, и улыбка — та самая усмешка, которую Антимодес видел раньше, — появилась на его губах. Улыбка стала шире, когда через открытую дверь послышался зычный голос Мастера Теобальда.
— Китиара вернулась парой месяцев позже, перед началом зимы, — продолжил Рейстлин. — Она дала отцу денег за комнату и еду в нашем доме. Он сказал, что это не обязательно, но она настояла на том, чтобы он взял деньги; она не собиралась больше ничего принимать от него. У нее был меч, настоящий меч. На нем была засохшая кровь. Она и Карамону дала меч, но отец рассердился и отнял его. Она недолго оставалась. Так где вы ее видели?
— Я не могу припомнить точного названия места, — уклончиво ответил Антимодес. — Эти маленькие городки. Они все похожи один на другой. Она была в трактире с несколькими… компаньонами.
«Неподходящими ей, нечестными людьми», — хотел он добавить, но промолчал, не желая огорчать ребенка, который, похоже, искренне любил сестру. Он видел ее с солдатами–наемниками худшего сорта, из тех, что продают свои мечи за деньги и готовы продать свои души тоже, если хоть кому–то понадобится такая дрянь.
— Она рассказала мне историю о тебе, — быстро продолжил Антимодес, не оставляя ребенку времени задать вопросы. — Она сказала, что когда отец впервые привел тебя сюда, к Мастеру Теобальду, ты зашел в его библиотеку, — в эту самую комнату — сел и принялся читать одну из магических книг.
Сначала Рейстлин выглядел испуганным, потом он улыбнулся. Это была не ухмылка, но озорная улыбка, которая напомнила Антимодесу, что мальчику было всего шесть лет.
— Это невозможно, — сказал Рейстлин, бросая косой взгляд на Антимодеса. — Я только учусь читать и писать на языке аркана.
— Я знаю, что это невозможно, — ответил Антимодес, непроизвольно улыбаясь в ответ. Мальчик мог быть очень обаятельным, если хотел. — Но откуда бы тогда она узнала эту историю?
— От моего брата, — ответил Рейстлин. — Мы были в классе, и мой отец говорил с мастером обо мне. Мастер не хотел принимать меня в школу.
Антимодес поднял брови, пораженный:
— Откуда ты знаешь? Он так и сказал?
— Он не сказал этого так прямо. Но он сказал, что я неправильно воспитан и держу себя неподобающим образом. Я должен говорить только когда ко мне обращаются, и мне надо держать глаза опущенными, а не «выводить его из себя своими гляделками». Так он сказал. Я был «нахальным», «языкастым» и «непочтительным».
— Значит, ты таким и был, Рейстлин, — поучительно сказал Антимодес, сочтя это подходящим моментом для нотации. — Ты должен выказывать своему наставнику и одноклассникам больше уважения.
Рейстлин пожал плечами, этим движением отметая их всех прочь, и продолжил рассказ:
— Мне надоело слушать, как отец извиняется за меня, так что мы с Карамоном пошли исследовать школу. Мы пришли сюда. Я взял книгу с полки. Одну из книг заклинаний. Учебную. Мастер держит все настоящие книги запертыми в подвале. Я знаю.
Голос ребенка был спокойным и серьезным; в глазах сияла тоска. Антимодес встревожился и мысленно взял на заметку предупредить Теобальда, что его драгоценные книги могут быть в большей опасности, чем мастер предполагает.
Затем мальчик неожиданно снова показался всего лишь ребенком.
— Я мог сказать Карамону, что книга настоящая, — сказал Рейстлин, и его озорная улыбка вернулась. — Не помню. Неважно, в общем, Мастер Теобальд ворвался сюда, пыхтя, сопя и страшно ругаясь. Он отругал меня за побег и за «нарушение его частных владений», а когда он увидел книгу у меня в руках, разозлился еще больше. Я не произносил заклинания. Я не мог его прочесть.
— Но, — Рейстлин послал Антимодесу хитрый взгляд, — тут в городе есть фокусник–иллюзионист. Его зовут Вейлан, и я слышал, как он колдует, и запомнил слова некоторых заклятий. Я знаю, что они не подействуют, но я использую их для смеху, когда ребята играют в войну. Ну я и пропел несколько таких слов. Карамон страшно возбудился и сказал отцу, что я собираюсь вызвать демона из Бездны. Мастер Теобальд стал очень красным и отнял у меня книгу. Он знал, что я не читал ее, — холодно добавил Рейстлин. — Ему просто нужен был повод избавиться от меня.
— Мастер Теобальд принял тебя в школу, — сурово сказал Антимодес. — Он не «избавился от тебя», как ты говоришь. А то, что ты сделал, было плохо. Тебе не следовало брать книгу без разрешения.
— Ему пришлось взять меня, — ровно сказал Рейстлин. — Мое обучение было куплено и оплачено. — Он очень пристально поглядел на Антимодеса, который, ожидая этого, вернул взгляд с выражением кроткой невинности.
Ребенок встретил равного себе. Он опустил взгляд, перевел его на книжный шкаф. Уголок его рта дернулся.
— Карамон, наверное, рассказал Китиаре. Он и в самом деле думал, что я вызываю демона из Бездны. Карамон похож на кендера. Верит всему, что ему говоришь.
— Ты любишь своего брата? — повинуясь внезапному импульсу спросил Антимодес.
— Конечно, — с нежностью ответил Рейстлин. — Мы близнецы.
— Да, близнецы, не так ли… — машинально повторил Антимодес. — Интересно, а нет ли у твоего брата таланта к магии? Это было бы логич…
Он остановился, изумленный, и на мгновение онемел от взгляда, которым наградил его Рейстлин. Это был настоящий удар, как если бы ребенок нанес его кулаками. Нет, не кулаками. Кинжалом.
Антимодес отпрянул, неприятно испугавшись выражения злобы на лице ребенка. Вопрос был праздным, безобидным. Он никак не ожидал такой реакции.
— Могу я вернуться в класс теперь, сэр? — вежливо спросил Рейстлин. Его лицо приняло безразличное выражение, хотя и побледнело слегка.
— Э… Да. Я… ээ… получил удовольствие от нашей беседы, — сказал Антимодес.
Рейстлин не отреагировал. Он учтиво поклонился, как учили кланяться всех мальчиков, подошел к двери и открыл ее.
Волна шума и тепла, несущая с собой запах маленьких детей, вареной капусты и чернил, хлынула в библиотеку, заставив Антимодеса вспомнить приливы у грязных берегов Флотсама. Дверь захлопнулась за мальчиком.