Сотрудничество гнома и полуэльфа переросло в глубокую и крепкую дружбу. Флинт предлагал Танису переехать к нему, но Танис заметил, что потолки в домике гнома были чуточку низковаты для него. Вместо этого полуэльф просто обосновался поблизости, построив дом в ветвях деревьев. Единственная ссора двух друзей — и это был скорее ворчливый спор, а не ссора — была вызвана путешествиями Таниса обратно в Квалиност.
— Да ты на себя не похож всякий раз, когда возвращаешься оттуда! — сердито говорил Флинт. — У тебя плохое настроение целую неделю держится. Они не желают видеть тебя там; они достаточно ясно это показали. Ты портишь им жизнь, а они портят твою. Лучшее, что ты можешь сделать — это смыть грязь Квалиноста с ботинок и никогда туда не возвращаться.
— Конечно, ты прав, — согласился Танис. — И каждый раз, когда я ухожу оттуда, я клянусь, что больше не вернусь. Но что–то притягивает меня назад. Когда во сне я слышу музыку в шелесте берез, я понимаю: пришло время возвращаться домой. Квалиност — мой дом. Они не могут отрицать это, как бы ни хотели.
— Тьфу! Это эльф в тебе говорит, — проворчал Флинт. — «Музыка берез!» Конский навоз! Я не был у себя на родине сотню лет! Часто ли ты слышишь, как я вздыхаю о музыке желудей, а?
— Нет, но я слышал, как ты говорил, что скучаешь по гномьей водке, — поддразнил его Танис.
— Это разные вещи, — возразил Флинт. — Водка не менее важна, чем кровь. Удивляюсь, почему это Отик никак не может правильно приготовить ее по рецепту, хотя я его не раз ему давал. Наверно, это из–за грибов, точнее, из–за того, что люди здесь называют грибами.
Несмотря на просьбы Флинта, Танис снова ушел в Квалиност той осенью. Он не появился на празднике Йоля. Затем пришли снега, и похоже было, что он не вернется до весны.
Флинт всегда немного скучал, когда Таниса не было, хотя гном скорее отрезал бы свою бороду, чем признал это. Неожиданное появление Тассельхофа в значительной степени прогнало скуку, хотя Флинт скоре отрезал бы свою голову, чем признал это. Живая болтовня кендера не оставляла места тишине в доме, хотя гном всегда раздраженно обрывал Таса, когда понимал, что слишком заинтересовался.
Учение молодых людей искусству боя по–настоящему захватило Флинта. Он показывал им все маленькие обманные приемы и хитрые маневры, которым он научился за всю свою жизнь в стычках с ограми и гоблинами, ворами и бандитами, и другими опасными существами, встречающимися на безлюдных дорогах Абанасинии. Он привык к этим урокам и иногда сравнивал чувство глубокого удовлетворения после них с чувством, которое он испытывал всякий раз, когда заканчивал особенно тяжелую обработку хрупкого металла.
По сути дела, он делал примерно то же самое: формовал и обрабатывал юные жизни так же, как формовал и отковывал куски металла. Но один из этих кусков с трудом можно было назвать поддающимся обработке.
От Рейстлина у Флинта все еще мурашки по коже бегали.
Той зимой близнецам было по девятнадцать лет, и зиму они проводили вдвоем.
Ранней осенью школа Мастера Теобальда сгорела при пожаре, и ему пришлось переезжать. К этому времени Теобальда уже хорошо знали и уважали в Утехе, так что власти — убедившись предварительно, что пожар возник по естественным причинам, и не был наколдован — дали ему разрешение открыть новую школу в пределах города.
Рейстлину было больше не обязательно жить там. Зимой он мог оставаться дома с Карамоном. Но ни он, ни Карамон почти не сидели дома.
Рейстлину нравилось общество гнома и кендера. Он хотел знать о мире за валиннами, мире, где он должен был занять свое место. С тех самых пор, как он обрел свою магию, он осмеливался все больше и больше мечтать о будущем.
Теперь Рейстлин был учителем–ассистентом в школе. Мастер Теобальд надеялся, что предоставив юноше достойный способ зарабатывать деньги, он сможет отвадить его от показывания фокусов на площадях. Из Рейстлина был не самый лучший учитель; он не терпел лени и отпускал издевательски–ироничные замечания на уроках. Но в его классе мальчики всегда вели себя тихо, пока Мастер Теобальд вкушал послеобеденный сон, а это было все, что было нужно Теобальду. Однажды Мастер Теобальд заметил, что Рейстлин, возможно, захочет открыть собственную школу магов. В ответ на это Рейстлин рассмеялся ему в лицо.
Рейстлин желал власти. Власти не над кучкой мяукающих детей, тоскливо твердящих свои аа и ай. Он желал той власти, которую он мог наблюдать в действии, показывая простейшие фокусы людям. Выражения благоговейного трепета и уважения на лицах, широко раскрытые глаза доставляли ему настоящее удовольствие. Он так и видел себя, обретающего власть на людьми.
Власть для добрых дел, разумеется.
Он бы дарил деньги бедным, здоровье больным, справедливое возмездие злодеям. Его бы любили и боялись, им бы восхищались и ему бы завидовали. Поэтому, если он собирался держать большое число людей под действием своих чар, ему нужно было узнать как можно больше о них — обо всех, не только о людях. Гном и кендер были прекрасными образцами для наблюдения.
Первым, что узнал Рейстлин, было, что пальцы кендера могут забраться куда угодно, а руки кендера позаботятся, чтобы унести все, что там находится. Он пришел в ярость в первый раз, когда увидел в руках Таса маленькую сумку, в которой молодой маг с гордостью хранил свой первый и единственный компонент для заклинаний.
— Посмотрите, что я нашел! — провозгласил Тассельхоф. — Кожаный мешочек с буквой «Р» на нем. Ну–ка, что это там внутри…
Рейстлин узнал мешочек, который только несколько секунд назад висел у него на поясе.
— Нет! Подожди! Не на…
Он опоздал. Тас развязал мешочек.
— Тут только горсть сухих цветов. Я их выброшу. — Он вытряхнул розовые лепестки на пол и снова заглянул в мешочек. — Нет, больше ничего. Странно. Зачем кому–то…
— А ну дай мне это! — Рейстлин выхватил мешочек. Он буквально дрожал от гнева.
— Ах, это твое? — на него глядели ясные глаза Таса. — Я его почистил для тебя. А то кто–то положил туда кучку мертвых цветов.
Рейстлин открыл рот, но не мог ни выговорить, ни подобрать подходящих слов. Он мог только сверкать глазами и издавать неразборчивые звуки. Он немного выпустил пар, послав убийственный взгляд своему смеющемуся брату.
Потеряв мешочек и лепестки в нем еще два раза, Рейстлин понял, что насилие, угрозы убийства и/или призывы слуг закона на помощь не действовали на кендера. Он ни разу не заставал Таса во время самой кражи. Ему не удавалось поймать ловкие пальцы, которые могли развязать любой узел, даже самый крепкий, и утянуть сумку с легкостью прикосновения лапки, скажем, паучка. Тут нужно было действовать более тонко.
Рейстлин провел эксперимент. Он положил в мешочек кусок цветного стекла с закругленными краями, который нашел среди отходов во дворе цеха стеклодувов. В следующий раз, когда Тас «нашел» мешочек, его внимание сразу же привлекло стекло. Совершенно очарованный, Тас выронил мешочек на пол и принялся рассматривать стекло так и этак. Рейстлин в это время забрал нетронутый мешочек. После этого он никогда не забывал положить какую–нибудь безделушку или интересный предмет (птичье яйцо, препарированного жука, блестящий камешек) в сумку. Когда он замечал пропажу сумки, он знал, где ее найти.