Книга давала детальные инструкции по наложению заклятий на обычное оружие вроде мечей и топоров. Рейстлин сразу же понял, что книга эта бесценна — для него, по крайней мере. Он отложил ее в сторону и взял другую. Эта оказалась колдовской книгой, содержащей, судя по всему, самые элементарные заклинания, так как ее не защищали магические замки, и на обложке не значилось никаких предостережений. Рейстлин смог разобрать несколько слов, но остальные были ему незнакомы. Книга только напомнила ему, как много ему еще нужно было узнать.
Он держал книгу в вытянутых руках, смотря на нее с горечью и злостью. Ее отбросил великий архимаг, заклинания, содержавшиеся в ней, он посчитал незначительными и бесполезными. А Рейстлин не мог даже разобрать слова, из которых они складывались!
«Ты ведешь себя глупо, — сделал себе замечание Рейстлин. — В моем возрасте этот архимаг наверняка не знал и половины того, что знаю я. Когда–нибудь я прочитаю эту книгу. Когда–нибудь я отброшу ее, как и он».
Он положил книгу поверх предыдущей и продолжил свои поиски.
Рейстлин так увлекся, что совсем потерял счет времени. Он понял, что наступают сумерки только тогда, когда осознал, что ему приходиться держать книги перед самым носом, чтобы разглядеть буквы. Он уже собирался пойти за свечами, как Лемюэль постучал в дверь.
— Чего тебе надо? — раздраженно рявкнул Рейстлин.
— Извиняюсь за беспокойство, — кротко сказал Лемюэль, выглядывая из–за двери. — Но твой брат говорит, что скоро совсем стемнеет, и что вам надо идти.
Рейстлин вспомнил, где находится, вспомнил, что он гость в доме этого человека. Он вскочил на ноги, покрываясь холодным потом от стыда и замешательства. Один из бесценных томов соскользнул с его коленей и упал на пол.
— Сэр, простите мою грубость, пожалуйста! Просто я так увлекся, это настолько интересно, я даже забыл, что нахожусь не у себя дома!
— Все в порядке! — перебил его Лемюэль, дружелюбно улыбаясь. — Забудь об этом. Ты говорил прямо как мой отец. Я на миг перенесся в прошлое и почувствовал себя ребенком. Так ты нашел что–нибудь полезное?
Рейстлин указал на три большие стопки книг возле кресла.
— Все это. Вы знали, что здесь есть отчет о битве Сильванести и минотавров? А вот это — описание того, как использовать боевые заклинания наилучшим образом, не подвергая опасности свои собственные войска. Вот эти три содержат заклинания. Я еще не просмотрел остальные. Я бы очень хотел купить их, но я знаю, что моих средств на это не хватит. — Он печально поглядел на книги, в отчаянии прикидывая, сможет ли он когда–нибудь накопить достаточно денег.
— Ой, да забирай их, — сказал Лемюэль, широким жестом показывая на книги.
— Что? Правда, сэр? Вы серьезно? — Рейстлину пришлось ухватиться за спинку кресла, чтобы устоять на ногах. — Нет, сэр, — сказал он, более–менее придя в чувство. — Это было бы слишком щедро. Я бы никогда не смог расплатиться с вами.
— Ха! Если ты их не заберешь, мне придется забрать их с собой, а у меня и так не хватает ящиков, — Лемюэль старался говорить весело насчет переезда, но даже сейчас его глаза выдавали грусть. — Они будут снова пылиться где–нибудь на чердаке, и их сожрут мыши. Я бы с большей радостью отдал их в хорошие руки. И я думаю, мой отец одобрил бы это. Ты — тот сын, которого он хотел иметь.
Слезы жгли глаза Рейстлина. Три дня пути, которые включали в себя не только дорогу, но и карабканье по склонам гор надежды, и падения в ущелья разочарования, оставили его слабым и усталым. Доброта и благородство Лемюэля окончательно обезоружили Рейстлина. Он не находил слов, чтобы поблагодарить этого человека, и мог только стоять, хранить счастливое молчание и моргать, пытаясь избавиться от слез, жгущих веки.
— Рейст? — донесся с лестницы голос потерявшего терпение Карамона. — Уже темнеет, и я умираю от голода. Ты в порядке?
— Тебе понадобится телега, чтобы отвезти все это домой, — заметил Лемюэль.
— У меня… мой друг… повозка… на ярмарке… — Рейстлин, похоже, потерял способность говорить связно.
— Прекрасно. Когда ярмарка закончится, подъезжайте сюда. Я упакую эти книги для тебя, так что ты сможешь сразу забрать их.
Рейстлин вытащил из сумки мешочек с деньгами и положил его в руку Лемюэля.
— Пожалуйста, возьмите это, сэр. Тут немного, это нисколько не покрывает мой долг вам, но мне бы хотелось, чтобы вы это приняли.
— Правда? — Лемюэль улыбнулся. — Что ж, отлично. Хотя это вовсе не обязательно. Но я вспоминаю, как мой отец говорил, что магические предметы должны покупаться, а не даваться в подарок. Обмен деньгами разрушает всю власть над ними, какой обладал предыдущий хозяин, и освобождает их для следующего.
— Если вам когда–нибудь случится быть в Утехе, — проговорил Рейстлин, посылая еще один долгий любовный взгляд в библиотеку, пока Лемюэль закрывал дверь, — можете рассчитывать на отростки и саженцы всех растений из моего сада.
— Если все они так же хороши, как бриония, — искренне сказал Лемюэль, — то это более чем щедрая плата.
Пока братья добирались до отведенного под ярмарку места, расположенного примерно в миле от городских стен, наступила ночь. Они нашли путь без труда. Бесчисленные костры, как светлячки, горели теплым и зовущим светом в лагерях приезжих торговцев. Сама площадь была заполнена людьми, хотя еще ни одна палатка не была открыта. Торговцы продолжали прибывать, их телеги, повозки и кареты катились по ухабистой дороге. Они приветствовали друзей и обменивались добродушными перепалками с конкурентами, пока расседлывали лошадей и распаковывали товар.
Многие палатки были построены на прочном фундаменте и стояли здесь круглый год. Они принадлежали тем торговцам, которые приезжали на ярмарки регулярно, а все остальное время сдавались внаем. Флинт владел одной из таких построек. Крыша защищала от непогоды, двери широко распахивались, позволяя покупателям увидеть выставленные на продажу изделия, покоящиеся на прилавках и полках. Небольшая комнатка за основным помещением служила спальной комнатой.
У Флинта было идеальное место, почти в центре площади, рядом с ярко раскрашенной палаткой эльфийского продавца флейт. Флинт часто жаловался на музыку флейт, постоянно доносившуюся из палатки, но Танис заметил, что музыка привлекает возможных покупателй в их сторону, так что гном продолжал ворчать уже про себя. Когда Танис ловил Флинта на том, что он постукивает ногой по полу в такт музыке, гном неизменно утверждал, что у него затекла нога и он просто пытается размять ее.
На ярмарке было уже сорок или пятьдесят продавцов, не считая тех, кто работал на благо посетителей, развлекая их: владельцы пивных палаток и лотков с едой, хозяева танцующих медведей, игроки в «три листика», обманом выманивавшие деньги у простодушных людей, канатоходцы, жонглеры и менестрели.
На площади те купцы, которые уже расположились на своих местах, распаковали товар и приготовились к завтрашнему трудовому дню, использовали свободное время, чтобы отдохнуть, сидя у костров, поесть и выпить, или бродили между палатками, выглядывая знакомых, обмениваясь сплетнями и делясь вином.