Ослепленный, оглушенный, рискующий в любой момент получить по голове камнем, Сарьон ринулся вперед, поддерживаемый Симкином.
— Вот, теперь они некоторое время будут заняты, — заметил очень довольный собою Симкин, пока они неслись по коридору.
Каталист плохо помнил, что происходило дальше. Он бежал, спотыкался, падал. Кажется, Симкин поднимал его на ноги, и они бежали дальше. Еще ему смутно помнилось, как он просил Симкина оставить его здесь, в темноте, чтобы он мог лечь и спокойно умереть и не чувствовать больше этой боли во всем теле. Он слышал крики позади. Потом крики прекратились, и Сарьон захотел остановиться, но Симкин ему не позволил, а потом снова были крики, и наконец — солнечный свет.
Солнечный свет. Это было единственным, что могло пробиться сквозь темную пелену страха и боли, окутывающую Сарьона. Они вырвались! Они убежали! Сарьон почувствовал дуновение ветерка, и оно придало ему сил. В последней вспышке неведомо откуда взявшейся энергии каталист рванулся к проходу, сияющему в конце туннеля.
Что он будет делать, очутившись на поверхности? Отступятся ли эльфы или будут преследовать их и в лесу? Погонятся, схватят и потащат обратно? Сарьон этого не знал и знать не хотел. Он чувствовал прикосновение солнечных лучей к лицу, видел траву под ногами, деревья, распростершие над ними свои ветви, и знал, что все будет хорошо. Просто знал, и все.
Переполненный ликованием и ощущением победы, Сарьон добежал до выхода, вырвался на свет... и едва не рухнул с отвесной скалы.
Вцепившись в каталиста, Симкин оттащил его от края и прислонил к каменной стене. Сарьон рухнул на колени. Поначалу он даже не осознал, что произошло, поскольку от усталости ничего не соображал. Когда же головокружение прошло и Сарьон сумел оглядеться по сторонам, он увидел, что они с Симкином сидят на небольшом скальном выступе, выдающемся футов на десять, — а внизу, футах в ста под ними, если не больше, раскинулся речной каньон, густо поросший лесом.
У Сарьона болело все тело, а надежда разбилась вдребезги, как будто и вправду сорвалась с утеса и ударилась об землю. Он посмотрел на Симкина, не в силах произнести ни слова.
— М-да, это и вправду как-то неожиданно, — признал молодой человек, оглаживая бородку и поглядывая на верхушки деревьев.
— А, знаю! — внезапно воскликнул он. — Проклятье! На второй развилке надо было поворачивать вправо, а не влево! Вечно я промахиваюсь!
Сарьон закрыл глаза.
— Уходи, — сказал он. — Спасайся сам. У тебя достаточно Жизни, чтобы спуститься вниз с воздушными потоками.
— И оставить тебя здесь? Нет-нет, дружище, — возразил Симкин. Он подплыл к каталисту, слегка покачиваясь — вино все еще давало о себе знать. — Бросить тебя? Это н-немыслимо!.. Ты же мне как отец...
— Только не вздумай тут реветь! — прикрикнул на него Сарьон.
— Извини. Не буду. — Симкин всхлипнул и вытер нос. — А может, у тебя осталось еще хоть чуть-чуть силы?
И он с надеждой воззрился на каталиста.
Сарьон покачал головой:
— Я не знаю.
Он даже не был вполне уверен, что ему хватит сил продолжать дышать.
— У меня есть один талант, — убедительно произнес Симкин. — Я умею превращаться в неодушевленные предметы.
Сарьон уставился на него, не веря своим ушам.
— Это безумие, — сказал он в конце концов. — В чем, в чем, а в математических расчетах я разбираюсь. Чтобы дать достаточно Жизни для такого превращения, потребуется шесть сильных, опытных каталистов...
— Нет! — нетерпеливо перебил его Симкин. — Я же сказал, это мой талант. Я могу это проделывать по собственному желанию, исключительно за счет собственной силы. Правда, сейчас я немного выдохся и выпил лишку, но если бы ты мог мне помочь...
— Я не могу...
— Скорее, приятель! — воскликнул Симкин, схватил Сарьона и рывком поднял его на ноги.
Сарьон слишком устал, чтобы спорить. Да и вообще ему уже все было безразлично. Он открыл канал и пустил в ход последние запасы энергии. Магия хлынула через него, слово кровь из вскрытой вены, — а потом он остался опустевший и истощенный. Сарьону нечего больше было отдавать; у него просто больше не было сил, чтобы почерпнуть магию из окружающего мира. Крики преследователей делались все громче. Скоро эльфы будут здесь. «Может, просто прыгнуть вниз?» — подумал Сарьон и задумчиво взглянул через край.
Ему представилось, как он падает, как земля рвется ему навстречу, как его тело разбивается об острые камни, ломается, сплющивается...
Внутренности у Сарьона завязались узлом, и он осторожно попятился... и натолкнулся прямиком на дерево. Сарьон стремительно обернулся и в изумлении уставился на это дерево. Его здесь не было! На выступе совершенно ничего не росло...
— Наверх! Забирайся наверх! — приглушенным голосом произнесло дерево.
Все еще не придя в себя от изумления, Сарьон протянул дрожащую руку и коснулся шершавой коры дерева.
— Симкин, это ты?
— Не трать времени! Прячься в ветвях! Скорее!
У Сарьона уже не было сил ни размышлять над этим необычайным происшествием, ни удивляться ему. Он подоткнул подол рясы, ухватился за нижнюю ветку и полез на дерево, стоящее на краю скалистого выступа.
— Выше! Лезь как можно выше!
Цепляясь за ствол, Сарьон кое-как вскарабкался еще чуть выше. Потом остановился и прижался к коре щекой.
— Я... больше... не могу... — судорожно выдохнул он.
— Ну ладно! — раздраженно отозвалось дерево. — Теперь замри и не шевелись. Слава богу, что ты носишь зеленое.
«Их этим не одурачишь», — подумал Сарьон, прислушиваясь к голосам, разносившимся под сводами пещеры. Достаточно одному из них взглянуть наверх или подняться в воздух, и...
Налетевший порыв ветра хлестнул по дереву, и ствол, за который цеплялся Сарьон, громко хрустнул. Каталист судорожно вцепился в свою ветку и взглянул на расщепившийся ствол — и последние остатки надежды бесследно испарились. Ствол был внутри коричневым и сухим. Мертвым. Таким же мертвым, каким вскоре станет сам Сарьон. Еще один порыв ветра пронесся над горным склоном, и еще одна мертвая ветка полетела вниз. Сарьон чувствовал, как дерево вздрагивает и сотрясается. Потом что-то хрустнуло и расщепилось. И в конце концов, содрогнувшись, дерево опрокинулось через край выступа.
Сарьон, цепляясь изо всех сил за листья и кору Симкина, услышал, как молодой человек бормочет на лету:
— Чтоб мне пусто было! Я трухлявый!
— Так значит, это и есть тот самый каталист.
— Да дружище. Что, не производит особого впечатления? Однако же после нашей небольшой совместной прогулки я могу тебе сказать, что он не так прост. Его прислали сюда за тобой, Джорам.