— Клянусь... Олмином, — пробормотал Сарьон. Он сделал вид, что подбирает одежды, чтобы удобнее было бежать, и все лишь для того, чтобы не смотреть в лицо Джораму, пока произносит клятву.
— Хорошо, — вздохнул Джорам. — А теперь, — сказал он, глубоко вздохнув, — мы побежим. Пригнись пониже. Готов?
Несмотря на то что по договоренности первым должен был бежать Джорам, Сарьон ненамного отстал от него. Он только смутно понимал, что значит «вызвать огонь на себя», и потому ему казалось более естественным держаться поближе к другу.
И как можно не останавливаться, если Джорам упадет, как не помочь ему?
Да, но он поклялся Олмином. Со стороны Сарьона это были всего лишь слова. Он смотрел в спину белой фигуре, которая, спотыкаясь, брела по неровной почве.
Расстояние от алтарного камня, стоящего в центре колеса, до Храма, находящегося на его южном ободе, казалось каталисту ничтожным, пока он не понял, что его жизнь зависит от того, как быстро он его преодолеет. Внезапно и Храм, и его стены очутились далеко-далеко.
Сарьон бежал быстро, как мог, но этого оказалось недостаточно. Он еще не оправился после болезни. Ему мешал тяжелый меч, ноги путались в одежде. Всего нескольких шагов ему хватило, чтобы при дыхании в его груди начало что-то свистеть. Расколотые плиты были неровными, что еще сильнее затрудняло бег. Не раз нога у него подворачивалась на плитах, но он боялся остановиться, чтобы не потерять равновесия. И все время он не спускал глаз с друга.
А затем Джорам все-таки упал. Споткнувшись о разбитую мраморную плиту, он инстинктивно оперся на раненую руку. Она подломилась под его весом, и он упал наземь, содрогаясь от боли.
Подхватив Джорама, не обращая внимания на грозный тон, которым тот приказывал ему уйти, Сарьон поднял его на ноги с такой силой, которой сам не подозревал в своем старом, усталом теле, и они как могли двинулись дальше, к девяти лестницам.
Высокий звук, похожий на жужжание овода, раздался совсем рядом с ухом Сарьона, так что тот почти мог поклясться, что ощутил прикосновение крыльев насекомого. Секундой позже часть колонны Храма взорвалась и во все стороны полетели осколки камня. Каталист, вымотавшийся, с кружащейся головой, не мог понять, что это было.
С трудом взобравшись по ступеням, оба с облегчением нырнули в темное, прохладное чрево Храма. Джорам рухнул на пол как мертвый. Перекатившись на спину, он лежал, закрыв глаза, часто и мелко дыша. Правый рукав был весь в крови. Сарьон, уронив тяжелый меч, упал рядом. Только тогда до каталиста дошло, что жужжание было звуком летящей смертоносной пули. Сарьону было уже все равно. Кровь глухо колотилась в ушах. У него так кружилась голова, что он почти ничего не видел.
Задыхаясь, он озирался по сторонам, пытаясь осмотреть Храм.
— Гвен! — тихо позвал Сарьон.
Ответа не было, но каталист скоро обнаружил девушку. Едва заметная в темноте, она спокойно сидела на разбитом алтаре, глядя на них с необычным для нее интересом.
Видя, что она, скорее всего, невредима, и думая, что Джорам потерял сознание, Сарьон склонился над другом, чтобы осмотреть его рану. Джорам вздрогнул от его прикосновения.
— Со мной все в порядке! — Отбросив руку Сарьона, он сумел сесть.
— Похоже, кровотечение прекратилось, — сказал, чуть помедлив, Сарьон.
— Ткань закупорила рану. Не трогай! Где Гвен?
Сарьон хотел было ответить, но вместо его голоса послышался другой, незнакомый:
— Твоя очаровательная жена в безопасности, Джорам. Она, как всегда, бредит, но цела. И ты тоже в безопасности, по крайней мере пока. Знаешь, Джорам, — продолжал странный невидимка, говоривший на языке Тимхаллана, — я потрясен. Ты снова вернулся из мертвых. Ты, часом, не из рода мессии?
Высокий человек в черном вышел из мрака. Сарьон отметил, что он хорош собой: седовласый, с приятной улыбкой. Однако улыбка казалась неестественной, как будто над лицом его потрудился хорошо обученный иллюзионист, так что губы и лицевые мускулы были напряжены и натянуты, чтобы удержать углы рта поднятыми. Таким же натянутым казался и слишком ровный тон его речи, в глубине которого тем не менее ощущался страх.
— Я уж и впрямь подумал, что ты убит, друг мой, — сказал человек, подходя к Джораму и внимательно глядя на него сверху вниз. — Прямо вижу афишу: «Восставший из мертвых по требованию народа!»
Джорам даже не удостоил его взглядом, тем более ответом. Незнакомец улыбнулся.
— Ну-ну, старина. Ты пережил пулевое ранение, которое должно было оказаться смертельным. Я хотел бы узнать, как тебе удался этот трюк. У тебя бронежилет? Или, возможно...
Он посмотрел на Сарьона, и каталист ощутил, что его исчислили, взвесили и измерили единым опытным взглядом и отложили в сторону для дальнейшего использования.
— ...возможно, именно ты воскресил нашего друга, Сарьон. Да, я знаю твое имя. Джорам много рассказывал мне о тебе, и я думаю, что, в свою очередь, он и тебе обо мне поведал немало. Я Менджу Волшебник — да, довольно высокопарное имя, признаю, но на театральных афишах смотрится неплохо. И если именно ты воскресил Джорама, отец, то я куплю тебе шатер и столько складных стульев, сколько пожелает твоя святая душа!
— Если ты хочешь сказать, что я воскресил Джорама, то я каталист, а не друид. — Сарьон ощутил, как перед ним распахивается, словно в памятном сне, пасть бездны. Надо ступать осторожно. — Если все, что ты рассказал Джораму, правда, то ты достаточно долго прожил в нашем мире, чтобы знать, что у каталистов способности к исцелению весьма ограниченны и что даже друиды не могу поднимать...
— Не давай ему подзуживать себя, отец, — холодно перебил его Джорам. — Он прекрасно знает, что ты не исцелял меня.
Менджу сделал изящный жест извинения.
— Сжалься надо мной. Удовлетвори мое любопытство. Клянусь, мне действительно очень тяжело было видеть тебя мертвым. Это оказалось ужасным потрясением.
— Не сомневаюсь, — сухо ответил Джорам. — Помоги мне встать, — сказал он каталисту. Не слушая протестов Сарьона, он с трудом поднялся на ноги и, прислонившись к разбитой колонне, настороженно посмотрел на Менджу. — Там не меня убили. Ты же видел, как я вышел из Коридора.
— Возможно, — осторожно заметил Менджу, не сводя взгляда с Джорама. — Невероятное сходство. Кто...
— Симкин. — Джорам дышал слишком часто и неглубоко. Сарьон подошел поближе.
Менджу кивнул.
— А, начинаю понимать. Недооценил я ту чайную чашку. Очень умно было послать его впереди себя под своей личиной. Ты догадался, что тебя здесь ждет ловушка? Или он тебе сказал? Я так и знал, что он лживый ублюдок, как и этот жирный святоша, Ванье, который послал сюда своего убийцу, чтобы отнять мою добычу. Но епископ заплатит за свое предательство. — Маг пожал плечами. — Все заплатят.