Кендер уныло вздохнул и встал.
— Привет, Везунчик. Хочешь поиграть в блошки? Или, может, партию в кхас? У меня есть с собой доска и фигурки. Много фигурок. Кажется, я поставил одну не туда.
Кендер похлопал по большой сумке, которая висела на его плече, и посмотрел на могилу с надеждой.
— Везунчик? — снова позвал он. — Ты здесь?… Это бесполезно, — произнес кендер после паузы, обращаясь к себе. — Никто не говорит со мной. Они все ушли.
Он казался таким печальным, что Рис пожалел его. Если полуночный посетитель и был лунатиком, то эта его болезнь имела необычную форму. Кроме того, кендер совершенно не казался безумным. Говорил он вполне осмысленно и, несмотря на то что был худощавым, словно мало ел, выглядел достаточно крепким и здоровым.
Длинные волосы кендера, как и у всех представителей этого племени, были собраны в хвост на макушке. Его одежда была темнее, чем обычно, — темный жилет и черные бриджи.
Позже Рис понял, что ошибся. Бриджи только в темноте казались черными, на самом же деле они были темно-красного цвета.
Монаху стало любопытно. Он пошел к могиле, нарочно наступая на ветки и шурша листьями, чтобы кендер мог заранее его услышать.
Уловив непривычный запах, Атта ни на шаг не отходила от хозяина.
— Привет… — начал Рис.
К его удивлению, кендер вскочил на ноги и спрятался за высокое надгробие.
— Уходи, — сказал он. — Мы не хотим, чтобы здесь находился кто-то вроде тебя.
— Кто-то вроде меня? — переспросил Рис, остановившись. — Что ты имеешь в виду? — Он был удивлен — вряд ли кендер мог что-то иметь против монахов.
— Живые, — ответил кендер и замахал, словно разгонял цыплят. — Живых здесь нет — только мертвые. Уходи!
— Но ты ведь живой, — мягко произнес Рис.
— Я — другой, — сказал кендер. — И я не страдаю, — добавил он обиженно, — поэтому сотри со своего лица это жалостливое выражение.
Монах вспомнил, что слышал что-то о страдающих кендерах, но вот что именно…
— Я не жалею тебя. Мне просто интересно, — заверил он, огибая надгробия. — Я не собираюсь оскорблять мертвых или причинять им вред. Я слышал, ты разговаривал с ними.
— Я не сумасшедший, — настаивал кендер из-за камня, — если ты об этом.
— Вовсе нет, — дружелюбно произнес Рис.
Он удобно устроился возле могилы Симона Хлебороба, открыл котомку и вытащил кусок вяленого мяса. Отдав часть Атте, монах принялся жевать свою порцию. Острый запах специй наполнил ночь. Нос кендера дернулся. Губы зашевелились.
— Странное место для пикника, — заметил кендер.
— Хочешь немного? — спросил Рис и вытащил еще кусок.
Кендер колебался, с опаской поглядывая монаха:
— Ты не боишься подпускать меня к себе? Я могу что-нибудь украсть.
— У меня нечего красть, — ответил Рис с улыбкой, протягивая кендеру мясо.
— А как насчет пса? Он не кусается?
— Атта — девочка и нападает только на тех, кто угрожает ей или тем, кого она защищает.
Медленно и осторожно, не сводя недоверчивого взгляда с собаки, кендер выполз из-за камня, выхватил из руки монаха мясо и жадно вгрызся в него.
— Благодарю тебя, — пробормотал он с набитым ртом.
— Еще хочешь? — спросил Рис.
— Я… да, хочу, — Кендер уселся рядом с монахом и взял еще один кусок мяса и ломоть хлеба.
— Не ешь так быстро, — предупредил Рис. — Иначе живот заболит.
— У меня живот болел два дня, — сказал кендер. — А мясо очень вкусное.
— И когда ты нормально ел в последний раз?
Кендер пожал плечами:
— Трудно сказать. — Он протянул руку и робко погладил Атту. Та приняла ласку. — У тебя хорошая собака.
— Прости меня за то, что говорю такое… — начал Рис. — Я не хочу тебя обидеть, но обычно твой народ с легкостью добывает еду и все, что ему хочется.
— Ты имеешь в виду — одалживают, — сказал кендер добродушно. Он удобно устроился рядом с Аттой и гладил ее. — Правда в том, что я в этом не силен. У меня «нога за ногу цепляется», как говаривал мой отец. Думаю, это потому, что я все время провожу здесь. — И он кивнул на могилы. — С ними легче поладить. Ни один из них не обвинил меня в том, что я что-то у них взял.
— Кого ты имеешь в виду? — спросил Рис. — Тех, кто здесь покоится?
Кендер махнул засаленной рукой:
— Тех, кто похоронен. Где угодно. Живые — жадные. Мертвые намного приятнее. Они добрее и все понимают.
Рис внимательно посмотрел на кендера. «Когда имеешь дело с Чемошем, нужен кто-то, кто знает все о его бессмертных», — вспомнил он слова Богини.
— Ты говоришь, что общаешься с мертвыми?
— Я тот, кого они называют ночным бродягой. — Кендер протянул руку. — Меня зовут Паслен Опунция.
— Я — Рис Каменотес, — сказал монах, пожав маленькую ручку, — а это Атта.
— Привет, Рис, привет, Атта, — произнес кендер. — Ты мне нравишься. И ты тоже, Рис. Ты не такой нервный, как остальные люди, которых я встречал. Полагаю, у тебя уже не осталось того мяса? — добавил он, тоскливо посмотрев на кожаную котомку.
Рис протянул ему сумку, уверенный, что утром сможет пополнить запасы, наколов кому-нибудь в городе дров или сделав любую другую работу. Паслен съел все мясо и почти весь хлеб, разделив еду с Аттой.
— Что такое «ночной бродяга»? — спросил Рис.
— Ух ты! Я думал, о нас всем известно. — Паслен посмотрел на Риса с удивлением. — Где ты скрывался? Под скалой?
— Можно и так сказать, — улыбнулся монах. — Мне интересно. Расскажи.
— Ты знаешь о Войне Душ?
— Слышал.
— Когда Такхизис украла мир, она перекрыла все выходы, и те, кто умирал, оказывались запертыми в этом измерении. Их души не могли уйти. Некоторые — в основном мистики или некроманты — обнаружили, что они могут общаться с душами умерших. Мои родители были мистиками. Но не некромантами, — поспешно добавил Паслен. — Некроманты плохие. Они пытаются управлять мертвыми, а мои родители хотели просто поговорить с ними и помочь им. Умершие были несчастны, потому что им некуда было идти.
Рис внимательно смотрел на кендера. Паслен говорил так деловито, что монах не мог усомниться в его словах, однако мысль о том, что живые разговаривают с мертвыми, казалась ему невероятной.
— Я всегда ходил вместе с родителями на кладбища и в усыпальницы, — продолжал кендер. — Пока отец с матерью занимались делом, я играл.
— Ты играл с мертвыми? — удивленно перебил его Рис.
Паслен кивнул:
— Мы славно веселились — играли в «мельницу», «утка, утка, гусь, гусь», «странника в красном» и «короля склепа». Мертвый Соламнийский Рыцарь научил меня играть в кхас. Мертвый вор показал, как спрятать в одну из трех скорлупок от ореха фасолину и быстро-быстро их двигать, а потом люди должны догадаться, где она спрятана. Хочешь посмотреть? — спросил кендер охотно.