Голос умолк, а оцепеневшая, не верящая своим глазам Харамис все смотрела и смотрела на Кровавый Триллиум, пока наконец видение не померкло. Потом чувство страха сменилось негодованием, она вскочила из-за рабочего стола и начала ходить взад-вперед по библиотеке мимо камина. Искать совета, но чьего? Совета ее глупых сестричек?
Исправлять недостатки?
Ее жизнь, отданная учебе и исполнению долга, — бесплодна?
Ее постоянные наблюдения за Лабровендой и окружающими землями — нелепы?
Как посмел талисман обвинять ее во всем этом, как посмел оскорблять? Она так старалась все эти двенадцать лет, пребывая в сане Великой Волшебницы! Рувенда и Лаборнок объединились и жили в мире, люди благоденствовали, а аборигены… ну что ж, большинство из них жили гораздо лучше, чем раньше. Если равновесие мира нарушилось, в этом надо обвинять злого колдуна Портолануса, а вовсе не ее!
Почему талисман указал на недостатки самой Харамис, а не на промахи ее сестер, которые были гораздо серьезнее? Почему вместо этого приказал посоветоваться с ними?
Ну вот, например, Кадия! Всегда лезет во все очертя голову, предлагает какие-то примитивные решения сложных проблем, возникающих в отношениях между людьми и аборигенами! Уверенная в своей правоте, вечно поднимает бурю в стакане воды! По собственной глупости и неосторожности потеряла драгоценный талисман — и теперь Портоланус может захватить его!
А Анигель? Эта милейшая благополучная королева? Эта легкомысленная правительница, которая так осторожничает, что даже смешно, не обращая при этом внимание на недовольство знати Лаборнока и вопиющие несправедливости в Рувенде, полагая, что все само собой уладится? Ее муж, человек более здравомыслящий, не раз пытался спустить ее с небес на землю, но она снова и снова отвергала его тревогу и беспокойство как необоснованные. А он, безумно любящий ее и не желающий, чтобы между ними возникло хоть малейшее разногласие, позволял убедить себя в ее правоте! Бедный король Антар, преданный слепец!
А эта троица королевских детей, воспитанных в уверенности, что жизнь бывает только мирной и радостной, избалованных, окруженных лаской и заботой — и оказавшихся совершенно беззащитными в самый опасный момент! И вот король и дети похищены, их держат в заложниках, и они, несомненно, погибнут, если Анигель не обменяет их жизни на свой волшебный талисман.
И она это сделает! Она слаба и сентиментальна.
О Владыки воздуха, ну что за кретинки ее сестры! Ну почему Великая Волшебница Бина была так уверена в том, что они справятся с ролью хранительниц могущественных волшебных орудий? Почему не поручила все три талисмана ее заботам?
Харамис знала — уж она-то смогла бы сохранить их в неприкосновенности! А имея все три части Скипетра Власти, с легкостью справилась бы с Портоланусом, кем бы он ни был на самом деле. Теперь же, в нынешней дурацкой ситуации, ей остается или сдаться, или сидеть объятой страхом и ждать, пока в башню не заявится сам колдун из Тузамена, вооруженный двумя талисманами.
— Владыки воздуха и Великое Божество защищают меня, — прошептала она, чувствуя предательское жжение в глазах. — Мир и в самом деле рушится — весь мир, а не только этот маленький Полуостров, который я охраняю, а я веду себя, как презренная дура, обвиняя своих сестер и собираясь сдаваться на милость Портолануса без борьбы!
«Действуй».
Харамис застыла, готовая разразиться бессильными слезами.
— Действовать? Но как? Лететь на спине ламмергейера на юг и сразиться с колдуном на борту пиратского корабля? Но еще задолго до того, как я доберусь до него, Портоланус завладеет талисманом Кадии с помощью проклятого Звездного Сундука! Почему ты позволил ему захватить эту вещь? Почему позволил ему отыскать Кимилон? Почему оставил Орогастуса в живых?
За зубчатыми стенами башни завывал штормовой ветер — словно хор пел похоронные гимны. Эта унылая музыка внезапно напомнила ей о старом друге юности, ниссоме Узуне, любившем играть на арфе и флейте. Он всегда старался развеселить ее, когда ей становилось грустно. Смешной старина Узун, веселый и умный, со своим неизменным бездонным мешком длинных сказок, он преданно шел с ней за талисманом до тех пор, пока мог выдержать этот тернистый путь, пока хрупкое телосложение не заставило его повернуть назад. Добрый Узун покинул мир пять лет назад, и теперь ей некому довериться, никто на свете не любил ее такой, какая она есть, со всеми недостатками. У нее не было ни одного близкого друга. Ее окружали лишь слуги виспи, которые называли ее Белой Дамой и считали такой же сильной и мудрой, как Бина, поскольку она носила одежды Великой Волшебницы.
Как смешно… Несмотря на упорные труды, она почти ничего не знала о возможностях своего талисмана. Ей казалось, что пройдут бесконечные годы, а она так же медленно будет учиться пользоваться им. Великая Волшебница Бина дожила до глубокой старости и умела прожить даже без помощи талисмана. Но она не оставила своей преемнице никакого учебника магии. Харамис очень старалась, но теперь, когда наступил кризис, она оказалась беспомощной. Амулет, свисающий с ее шеи, казалось, издевался над всеми ее усилиями.
«Другие. Ищи совета у тех, кто похож на тебя».
Другие?
Она нахмурилась. Потом почувствовала облегчение. Впервые слова талисмана проникли в ее сознание, впервые она смогла вдуматься в их смысл. Другие? Конечно же это не сестры, а… Но это невозможно! Бина бы сказала ей! А что, если Бина не знала?
Харамис отошла от камина, вытерла слезы и снова дрожащими руками подняла вверх талисман.
Она спросила:
— Я единственная Великая Волшебница в этом мире?
— Нет. Она ахнула.
— Быстро покажи мне другую! Любую!
Шар заволокло жемчужным туманом. Но опять возникли только радужные разводы, которые указывали на то, что существует защитное колдовское поле. Она застонала.
— Ну конечно. Они защищены так же, как и я. Харамис снова обратилась к талисману:
— Сколько Великих Волшебников существует на свете?
— На Земле, на Море и на Небесах.
Вот оно что! Сама она, несомненно, была Волшебницей на Земле, оставалось еще двое.
— Будет ли кто-нибудь из них разговаривать со мной? Поможет ли?
— Если ты пойдешь к ним.
— Но как мне найти их?
— Есть два пути. Первый — дождаться их приглашения. Второй можно узнать в Недосягаемом Кимилоне.
Харамис вскрикнула от радости.
— Слава Триединому Божеству! Я немедленно отправляюсь туда!
Дверь библиотеки отворилась, и, неуверенно ступая, вошла Магира. За ней виднелись еще несколько высоких женщин виспи.
— Белая Дама! Вы звали нас? Нам показалось, что вы вскрикнули от боли…
Взбудораженная Харамис затрясла головой.