Воспитанница леса закрыла глаза и попыталась придумать способ… Наконец, когда забрезжил первый серый свет, девушка растянулась на земле. Хотя она и пыталась бороться со сном, глаза сами собой закрылись; мириады огоньков бессчётными звёздочками мерцали на Камне, оберегая уснувшую Фалису.
ЭТО МЕСТО было теперь знакомо Церлин так, словно она провела в нём большую часть жизни.
— Я прихожу по твоему зову, — не слишком почтительно сказала она, — будто послушная ученица. А ты можешь ответить на мой вопрос, учитель? Эразм затеял сложный магический ритуал, а в результате всё обернулось пшиком. Как такое могло случиться?
— Не «обернулось», — терпеливо ответил Гиффорд. — Вернее сказать, что его магию «обернули» против него. Властительница леса больше не скрывает своей силы, ведь в её услужении есть девушка, способная говорить с Ветром и призывать его. Эта девушка — родня тебе и Фогару. У неё, конечно, нет доступа к книгам… — маг обвёл рукой полки с премудростью столетий, — зато ей благоволит одна из Древнейших. Именно она помогла Фогару разорвать путы Эразмовых заклинаний, иначе он взял бы тебя силой.
— Кроме нас, в камере никого не было! — удивилась Церлин. — Господин так крепко опутал его…
Архивариус покачал головой.
— Больше не господин, Церлин. Могущество Фогара, хоть он об этом и не знает, уже ставит его наравне с любым из наших учёных — даже если он не захочет закончить обучение в Валариане. Поверь! Да, Эразм заставлял его читать запретные книги, украденные из наших библиотек, и это не привело ни к чему хорошему. Но, как я уже говорил, — подобно всем учителям в мире, Гиффорд поднял палец, — знание — не зло само по себе. И воин, и целитель точат свои инструменты, однако нужно ли уничтожать все ножи только потому, что одним из них убили человека? Когда придёт время, Фогар будет готов к испытанию более, чем может сейчас предположить. Эразм, нарекший его сыном демона, ещё пожалеет, что всё это затеял!
— Когда оно придёт — это время? — раздражённо проговорила Церлин. — Я устала ничего не делать, только учиться и учиться!
— Нам не дано предугадать точный час. Повелитель Тьмы снова выторговал себе отсрочку. Но, — и тут обычная улыбка архивариуса сделалась ещё шире, — сделка заключена не с тем, с кем он думал. И за то, что он приобрёл, ему ещё придётся заплатить.
Нас, Церлин, отделяет от Тьмы стена, полная трещин и проломов, и при определённых условиях все их можно использовать. Много лет назад Эразм заключил Договор с одним созданием мира Тьмы и решил, что стал достойным его соратником. Их соглашение — как верёвочный мостик, который надо перейти с тяжёлым мешком на плечах. С каждым шагом верёвка под тобой прогибается все ниже, цель оказывается все выше, а ты даже не можешь раскинуть руки, чтобы удержать равновесие.
В долинах теней, конечно, есть такие, кто ненавидит нас и сделает все, лишь бы нам навредить. К сожалению, со времён войны прошло слишком много лет, и люди позабыли, что мир и процветание — не их неотъемлемое право, а роскошь, которую надо беречь. И вот появляется Эразм, опьянённый магией и готовый на все, чтобы получить ещё большее могущество…
Архивариус умолк и махнул рукой — он часто так делал, когда уходил от темы.
— Вернёмся лучше к нашей стене… На той стороне хватает созданий, с нетерпением ждущих возможности прорваться к нам. Однако самые могущественные из них хорошо запомнили события перед изгнанием. Мы выяснили, что тот, с кем пытался связаться Эразм, не ответил на его зов, и узнали, кто самозванно занял его место. С тех пор мы готовимся. Это существо не принадлежит к Великим. Эразм, проводя ритуалы, называет громкие имена, а отвечают ему совсем другие.
Гиффорд нетерпеливо побарабанил пальцами по столу. Возможно, он собирался с мыслями или призывал силы Света на помощь себе и Церлин.
— Слушай внимательно, ибо наша игра с Эразмом подходит к концу. С начала времён ваш род служил Свету и рождал великих героев. Я не могу обещать тебе победу, сравнимую с теми, о которых сложили легенды, — ведь малейшая ошибка может привести к поражению. Фогар сейчас узнает то, что необходимо ему, я же подготовлю тебя.
Эразм выбрал жертву, которую передаст на ту сторону в качестве дара, чтобы заручиться благосклонностью Тьмы; эта жертва — ты. Я научу тебя верным словам. Ты сама должна решиться к ним прибегнуть и выбрать нужное время. Каждый воин волен сам подбирать себе оружие.
Церлин открыла глаза и потянулась — цепь загремела. Фогара рядом не было — его утащили гоббы. Но сейчас девушку волновало другое. В голове крутились три имени, которые маг несколько раз повторил ей, три имени, которые она никогда не забудет.
Впрочем, Церлин не была в одиночестве — кто-то появился, пока она лежала в забытьи. Девушка кожей чувствовала присутствие Света; даже воздух в темнице, казалось, посвежел с его появлением. Точно Ветер не исчез, освободив Фогара от колдовства, подумала вдруг она.
Перед ней возникло слабое свечение. Церлин поднялась на ноги и сделала шаг вперёд.
Свет шёл не от лампы и не от факела — лучи рассветного солнца пробивались будто через небольшое окошко. Вспомнив рассказ Гиффорда про стену, отделяющую Свет от Тьмы, Церлин подошла ещё ближе и заглянула внутрь.
Перед ней было лицо… Снова ученик чёрного мага? Нет, девушка, её ровесница, хотя чрезвычайно похожая на Фогара. Церлин задумалась, не мерещится ли ей та, которая уже снилась сегодня.
Но девушка с той стороны видела её и заговорила первой:
— Ты Церлин из рода, который когда-то назывался даном Фирта?
— Да, — озадаченно ответила Церлин. — А ты… ты так похожа на сына демона, Фогара…
— Разумеется, — с некоторой гордостью ответила та. — Давным-давно мама Ханса узнала от Ветра, что в ту ночь, когда погибнет наш дан, моя мать родит двойню. Эразм забрал одного ребёнка, а моя мать сбежала в лес и умерла, едва родив меня. Я Фалиса, Зовущая Ветер.
Впрочем, сейчас это не важно. Повелитель Тьмы решил сделать тебя подарком для Тьмы. Так напел Ветер, а Ветер никогда не ошибается. Я клянусь: лес пойдёт на Эразма войной, и ждать осталось недолго. Дыхание жизни собирается с силами, чтобы нанести удар по порождениям Тьмы, и, когда разорвутся сдерживающие узы, мы тоже выступим против Эразма. В решающий час вы с моим братом не останетесь одни перед лицом Тьмы!
Свет, из которого был соткан живой портрет Фалисы, внезапно погас, словно это и в самом деле было окошко, которое внезапно закрыли. Больше Церлин не чувствовала Ветра. Однако видение говорило правду. По крайней мере, у Фогара действительно могла быть сестра. Бабушка Хараска рассказывала, что мать Фогара носила двойню и сбежала, когда Эразм отнял у неё первенца. Сулерна вполне могла добраться до леса и найти там последнее убежище. Церлин упала на подстилку из гнилой соломы — видение вконец истощило её. Теперь оставалось лишь ждать действий Эразма. Скоро все решится: либо все наконец станут свободны, либо… Об этом лучше не думать, чтобы не поддаваться отчаянию.