Не всплыло никаких образов, по крайней мере, но демон внезапно забеспокоился, как будто бы ему не нравилось то, что произошло.
Легион пристально взглянула на Оливию.
— Конечно же это не…
правда.
Я бы никогда не сделала…
такую отвратительную вещь.
— Ты лжешь, — ответила Оливия.
Я могу расслышать неправду в твоем голосе.
Он не мог, но мог слышать правду в голосе Оливии.
До сих пор.
Он не знал кому верить.
Легион, которую он любил.
Или Оливии, которую он хотел, но не мог иемть.
Робко, Легион присела и одеяло сползло до талии.
Аэрон спешно отвернулся, но не раньше чем уловил образ бусинок ее сосков.
Ему захотелось протереть зрачки наждачной бумагой.
Этот день что никогда не закончится?
Оливия смотрела, как Легион подняла одну руку, тщательно осмотрела, затем другую, хорошенько изучила.
Она приподняла свою грудь, ущипнула соски и с трепетом затаила дыхание.
— А я эффектная, — сказала она взволнованно.
Ее слова прозвучали плавно, более ровно, чем за все преждыдущее время разговора.
Она старалась научиться пользоваться своим новым языком.
Она подняла свой пристальный взгляд, в нем было самодовольство, когда она встретилась с глазами Оливии.
— Я в тысячу раз красивее, чем ты.
Может и так.
Но не это заботило Оливию.
Так сильно.
Что же обо всем этом думает Аэрон?
Он избегает оказаться лицом к лицу с Легион, избегает прикасаться к ней.
Поцелуй его затылок…
Оближи его…
И пусть Легион видит как ты делаешь это.
Оливия затаила дыхание.
Это случилось снова.
Голос.
Искушение.
С тех пор как Аэрон притащил ее ее обратно в крепость, это изводило ее, побуждая сделать всё возможное, чтобы заманить Аэрона в свою постель.
Ласкать его член, раздеться и танцевать для него, а пока что флиртовать с его друзьями заставляя его ревновать.
Ничего из этого на самом деле не беспокоило бы ее.
За исключением того, что эти желания не исходили от нее самой.
Да, она хотела бы приласкать его член, и, да, она хотела бы раздеться перед ним.
Это подтверждается тем фактом, что она совсем недавно предстала перед ним голая.
И, да, ей нравилась мысль о том, что он ревнует.
Но когда голос озвучивал эти желания, они оставляли пятна грязи на ее душе.
Она могла чувствовать их.
Как это происходило? Что на самом деле происходило?
Аэрон прочистил горло, отрывая ее от размышлений.
— Давай найдем тебе одежду, Легион.
— Мне нравится быть голой, — сказала она, надув губы.
— Очень плохо.
Всё ещё отводя взгляд, он подал ей руку.
— Лучше пойми это или я отругаю тебя.
— Нет.
Глядя на Оливию, она выпрямилась, обхватила руками шею Аэрона и тесно прижалась к его телу.
— Я хочу, чтобы ты нес меня.
Она состроила гримасу, но быстро спрятала ее.
— Хорошо.
Оливия, пойдем с нами.
Пожалуйста.
Он не дождался ее ответа, но услышал ее шаги.
Бесполезно, она придется оставить его наедине с демоном-обернувшимся-смертной, но она была довольна, что он попросил ее пойти с ними.
На полпути к его комнате, она услышала: шлепни его по заднице…
и обнаружила что ее руки находятся в дюйме от его ягодиц, она не шлепнула его, но собиралась.
Она нахмурилась и отдернула руку, но было уже слишком поздно.
Другая, темная сторона уже разрасталась.
Что случится, если если эта тьма поглотит ее?
Прекрати, крикнула она мысленно.
Кто бы ты ни был, чтобы ты ни было, пожалуйста,
прекрати.
Легион положила голову на плечо Аэрона, ее взгляд метнулся к Оливии, и она погладила его спину.
— Такой сильный, — промурлыкала она.
Оливия сузила глаза, бешенство затопило всё ее существо.
Это я должна его гладить.
Это я должна его хвалить.
Делай что-нибудь.
Ты заслуживаешь Аэрона, а не Легион.
Докажи ему это.
Подойди к нему, опустись перед ним на колени, спусти с него брюки и засунь его член к себе в рот.
Она споткнулась о свою собственную ногу, бешенство ушло, осталось только отчаяние.
Что случится, если если тьма поглотит ее? Она сомневалась.
С учетом этих новых побуждений, ответ напрашивался сам собой.
Она не долго сможет проводить грань между своими собственными желаниями и эмоциями, исходящими от того голоса.
Она хотела делать то, что говорил голос.
Не заботясь о последствиях.
Сопротивляйся.
Она не позволит этому случиться.
— Мне нужно поговорить с тобой…
наедине, — продолжила Легион, сделав в конце небольшую паузу, она не следила за своим языком, но в ее словах был чувственный намек.
— Отошли уродливого ангела прочь.
— Прекрати это, — рявкнул он.
Затем более спокойно:
— Ты должна прекратить.
Наконец самодовольство пропало и она обратила свой взгляд к Аэрону.
— Разве ты теперь меня не любишь?
— Конечно люблю, но это не означает…
Мы не можем…
Будь всё проклято!
Оно завернул за угол, быстро пересек холл и практически снес свою дверь с петель.
Он поставил Легион на ноги и уклонился от ее приставаний.
— Сделай хоть что-нибудь из того, что я хочу, хотя бы оденься.
И не дожидаясь ее ответа, со стуком захлопнул дверь, подходя к Оливии.
— Расскажи мне о ее сделке с Люцифером.
Опустись на колени…
— Нет! — один шаг, второй, она отходила от него подальше.
— Оливия, — сердито сказал Аэрон.