А затем на дверной проем.
Эта тьма, единственный способ выбраться отсюда.
Они сделают это, им придется прошмыгнуть прямо перед носом у смертных.
Которые вероятно хорошо вооружены.
Эти смертные не смогут разглядеть в кромешной тьме, а как справится Аэрон без сияния Оливии.
Ведь с ее сиянием, каждый сможет увидеть их.
Есть только один вариант решения.
Только один способ уберечь Оливию.
Аэрон всунул ей в руку кинжал.
— Приставь это к шее девушки, — прошептал он.
Малейшее движение, режь не раздумывая.
Не дав ей возможности ответить, он схватил ее за талию и запихнул в гроб к Скарлетт.
Спящая женщина не шелохнулась, а Оливия открыла было рот.
Без промедления, он закрыл ей рот своей рукой и затряс головой.
Она задыхалась от страха, но кивнула в знак того что поняла, чего он хотел от нее.
Тишина.
— Убери свет.
Она снова кивнула и сияние ее кожи уменьшилось…
померкло
и совсем исчезло.
Тени должно быть этого и ждали, потому что они наступали, погружая каждый миллиметр пространства в удушающую мглу.
— Дерьмо! Смотри куда идешь.
— Извини.
Голоса приближались.
Аэрон был довольно крупным и он знал, что не сможет влезть в гроб, чтобы заслонить собой Оливию.
Не раздавив ее.
Вместо этого, он погладил ее по плечу, или по тому, что он думал было плечом.
Он резко отдернул руку, как будто обжегся, потому что на самом деле коснулся ее прекрасной груди.
Ее соски моментально превратились в бусинки.
Моя.
Защищай.
Осторожный на сей раз, он нацелился выше.
плечо
Отлично.
Дрожь.
Нехорошо.
Это значит, что она переполнилась чувствами, и растерялась, из-за его промаха.
Или напугалась.
Он предпочел думать, что переполнилась чувствами.
На самом деле, он тоже растерялся.
Снова послышалось движение, он надавил на нее, чтобы она продолжала лежать неподвижно.
Слава богу, она не сопротивлялась.
Он не знал, держала ли он она кинжал возле горла Скарлетт, как он приказал ей.
Чтобы быть уверенным, он поднес свою другую руку к
лицу Ночного Кошмара.
Хорошо.
Она всё ещё не двигалась, ее дыхание редко касалось его кожи, теплое, пока что.
Он не мог видеть все ловушки вокруг гроба, поэтому он осторожно двинулся в сторону, подальше от входа в коридор.
Он не хотел отнимать свою руку от женщины.
Он хотел, чтобы Оливия знала, что он здесь, что защитит ее.
Всегда.
Он хотел бы захлопнуть крышку, но не хотел пропустить тот момент, когда девушка проснется.
— Подожди, — сказал один из тех людей.
— Остановись.
— Что?
— Воздух.
Ты чувствуешь его колебание?
— Мы должны дойти до цели.
Всё ближе.
Шарканье шагов.
Многократно повторяющееся.
Оливия задрожала сильнее, он сжал ее, подбадривая.
— Здесь должна быть комната.
Пауза.
Хруст.
— Да.
Да.! Здесь довольно много места для ещё одного прохода.
— Она не может находиться здесь.
Она не смогла бы найти дорогу внутрь.
— Она одержима грёбаным демоном Ночных Кошмаров.
Конечно же, она смогла бы найти дорогу.
Пока что…
осмотрись вокруг.
Она должна быть спящей.
Если ты случайно обнаружишь теплую кожу, стреляй.
Откуда они столько знают? Крон рассказал своей жене? Или сноваЮ кто-то воспользовался Плащом Невидимости и подслушал частные разговоры?
— Чёрт, нет.
Никакой стрельбы.
Так мы пристрелим друг друга.
— Это лучше, чем позволить демону ускользнуть.
Шокирующее открытие, Ловцы настолько втянуты в это, что готовы пожертвовать своей жизнью.
— Либо мы прирежем ее, либо я убираюсь отсюда, — наконец, выпалил один из них.
— Я не подписывался на самоубийство.
— Ну тогда прирежем ее, черт побери, но убедись, что вырубил ее как следует. Чтобы мы могли забрать ее отсюда, не боясь, что у не достаточно сил, чтобы напасть на нас.
Каждый наш страшный сон — по ее вине.
Все эти отвратительные вещи, которые мы вытерпели — ее рук дело.
Снова шарканье.
Аэрон напряженно ждал.
Если одному из них направится к гробу, ему придется…
Человеческий крик.
— Какого хрена…
Ещё один крик.
Бульканье.
Потом ещё и ещё.
Им не удалось подобраться к гробу.
Ловушки Ночного Кошмара позаботились об этом.
Несколько Ловцов начали открыли пальбу, вопреки страху попасть под дружественный огонь; тьма поглотила вспышки от выстрелов.
Одна из этих пуль угодила Аэрону в плечу, прострелив его со спины.
Он пришел в себя, когда уже несколько человеческих криков разрезали воздух.
Итак, он не хотел запирать беспомощную Оливию с этой девушкой, но и не хотел, чтобы ее ранили.
Он резко захлопнул крышку гроба.
— Что происходит?
— Режь, — приказал кто-то, сквозь кашель.
Новый крик, перерос в сдавленный стон, разнося запах свежей крови.
— Отходим, — прохрипел кто-то.
— Отхо…Ааа!
Раздалось шарканье, но количество движущихся ног стало гораздо меньшим.
Затем, крики, стоны и топот ног совсем прекратились.
Конец.
Дело сделано.
Это была битва, которую он хотел, страстно жаждал, он был так близок к победе.
Он подождал, когда воцарится полнейшая тишина, прежде чем распахнуть крышку гроба и сказать: