Не лучше, — остановил ее Савченко. — И мы уже не справляемся: успеваемость падает, проблемы растут. Психолог поможет нам раз-
грести всю эту кашу. И потом, весь прогрессивный Запад...
Но мы с вами не на Западе! — возразила Терминатор.
И очень жаль, — вздохнула со своего места химичка Каримова.
Прекратите! — повысил голос директор. — Решено: со следующей недели Яна Ивановна приступит к своим обязанностям. Переходим к следующему вопросу. Я считаю, что нам необходимо вводить факультативы, увеличивать внеклассную нагрузку. Нам не хватает прогрессивных методов в вопросах воспитания молодежи. Я предлагаю ввести в старших классах факультатив, что-то вроде полового просвещения...
В чем же вы собрались их просвещать? — ухмыльнулась биологичка Кац. — Поверьте, они знают все это лучше нас.
Директор покачал головой:
Факультативу быть, и точка. Людмила Федоровна, попрошу вас внести этот предмет в сетку расписания.
Николай Павлович, а кто же будет ответственным за этот, с вашего позволения сказать, факультатив? — продолжала Кац.
А вот вы и будете, — улыбнулся Шрек. — Мне кажется, данный предмет напрямую относится к вашему профилю. Первое занятие сегодня, успеете подготовиться?
А если ученики откажутся посещать занятия?
Сделаем факультатив добровольно-принудительным. А прогульщикам двойки.
Представляю глаза родителей, — с сарказмом заявила Борзова. — Двойка в дневнике, не готов к уроку полового воспитания. Что же ты забыл, сынок?!
Савченко попытался было возразить, но тут дверь учительской с грохотом открылась и на пороге возник Женин папа. Он пропихнул дочь в кабинет и зашел вслед за ней.
— Совещаетесь? — громко спросил он. —Я вот тоже хочу посовещаться.
Директор еле справился с эмоциями:
Вы кто? И кто вам дал право так врываться?
Имею полное право, как возмущенный родитель, — заявил Владимир Петрович, подходя ближе к Савченко. — Я требую объяснений по поводу музицирования. И не уйду отсюда, пока их не получу.
Физрук Степнов мгновенно понял, чего хочет Женин папа, и произнес:
Ну, наконец-то... дождались!
А, Виктор Михайлович, старый знакомый, — повернулся к нему Владимир Петрович. — Опять вы?
Савченко замахал руками:
— Товарищи, остальные вопросы решим в следующий раз. Попрошу всех, кроме Виктора
Михайловича, освободить кабинет.
Пока учителя медленно выходили в коридор, Степнов подошел к Жене:
— Алехина, я же просил принести справку от
родителей...
Женя стояла молча, не зная, что сказать, и смотрела в пол.
Вы к ребенку не цепляйтесь, — наскочил на физрука ее папа, — она еще несовершеннолетняя. А вы взрослый человек и никак в ум не возьмете, что в ее возрасте главное — учиться.
Конечно, заприте ее дома, пусть света белого не видит, — возмутился Степнов. — Она же должна со сверстниками общаться.
Пусть общается, есть масса времени на перемене. А насчет того, чтобы закрыть ее дома, — спасибо за идею.
Пожалуйста. Я всегда поражался, откуда вы, такие тираны, беретесь. Вы бы хоть иногда у нее самой спрашивали, чего ей хочется.
Нечего у нее спрашивать, — буркнул Владимир Петрович. — Пока она находится на обеспечении у родителей, будет делать, что ей говорят.
К спорящим мужчинам подошел Савченко:
Извините, что вмешиваюсь, господа. А что вы от нас-то хотите?
Я хочу забрать инструмент, — заявил Женин папа. — И надеюсь, Николай Павлович, что вы проследите за тем, чтобы моя дочь близко не
подходила к этому мюзик-холлу. Иначе мне придется обратиться в высшие инстанции.
— Виктор Михайлович, удовлетворите требование родителя, — попросил директор, — и
закончим с этим.
В спортзале Степнов вытащил из подсобки синтезатор и шмякнул на пол перед Жениным папой.
— Попрошу вас бережнее, вещь не ваша, —
попросил тот, грозно глядя на физрука, — попортите товарный вид, а мне еще его продавать.
Владимир Петрович вынес клавиши из зала, Степнов ушел вслед за ним, оставив рыдавшую в углу Женю в одиночестве. Через несколько минут в зал влетели девчонки-«ранетки» и принялись успокаивать подругу.
Жень, ты не переживай, — начала Лера, — но вообще жесть...
Он правда их продаст, — всхлипнула Алехина, — он матери сказал, чтобы объявления по району расклеила.
Не реви, что-нибудь придумаем, — ободрила ее Аня.
После урока математики, где Борзова снова свирепствовала, Аня и Женя отправились в столовую. Женя плюхнулась за стол и со скорбным лицом уставилась в одну точку, а Аня принесла компот и тарелку с булочками.
Спасибо, я не хочу, — грустно сказала Женя, глядя на булки.
Ну и зря. Очень вкусные! — заявила Аня. — Настроение от них сразу поднимается, так что мне тоже не помешает. Когда меня Борзова к доске вызвала, я думала все: конец света. До сих пор не понимаю, как пронесло.
Мне бы твои проблемы, — вздохнула Женя.
В эту минуту у Ани зазвонил телефон, на дисплее высветилось «любимый папочка». Откашлявшись, девушка ответила официальным голосом:
Здравствуйте.
Привет. Как дела? — сказал Анин папа, не заметив, что что-то не так.
А тебе не все равно?
Что-то случилось? — взволнованно спросил Михаил Алексеевич.
Да, ты нас бросил! И знаешь... не звони мне больше, я знать тебя не хочу. — Аня выключила телефон и посмотрела на удивленную Женю. — Родаки поссорились, отец дома не ночует. Мама считает, что, если я не буду с ним общаться, он быстрее вернется. Отцовские чувства, все такое...
Снова зазвонил мобильник, но Аня сразу отключила его.
Ты теперь презираешь меня, да? — вдруг спросила Женя.
Почему? — Аня непонимающе посмотрела на одноклассницу.
Потому что я и тебя обманула, и родителей. Они дали мне двести баксов на репетитора, а я их на клавиши потратила, да еще и у тебя взяла. Просто мне так хотелось играть вместе с вами... Прости меня, а? Я тебе обязательно все отдам. Вот устроюсь на работу и с первой зарплаты сразу...
Ладно, работница, — улыбнулась Аня, — отдашь долг в рассрочку. Без процентов.
В это время Лера и Наташа переодевались в физкультурную форму. Завязав шнурки на кроссовках, Наташа достала из сумки расческу и случайно выронила фотографию. Лера подняла фото — на нем был изображен Маркин на скейте.