Зеленые глаза Кесси расширились, в них светилась горячая просьба выслушать ее.
— Если я показалась вам неблагодарной, пожалуйста, простите меня. Я боялась, что испорчу вам отпуск, вот и все.
Когда Трейс держал халат, приглашая ее вылезти из воды, выражение его лица чуть просветлело, но в глазах все еще была настороженность.
Постаравшись как можно быстрее выбраться из бассейна, Кесси всунула руки в рукава. Пока она туго затягивала пояс, его пальцы лежали у нее на плечах.
— Какое независимое маленькое существо! — прошептал он, растирая напряженные мышцы у нее на плечах и шее. — Ради разнообразия пора, чтобы кто-нибудь позаботился о вас.
Жар его рук проникал сквозь влажную ткань халата. Кесси боялась за себя. Если он так и будет продолжать, что она сделает? Она опасалась, что поставит в неловкое положение их обоих.
— Вы избаловали меня и Джейсона, и знаете это, Трейс. Но меня беспокоит, что вы уделяете нам слишком много времени, совсем не думая о работе в банке. Мне хотелось бы тоже сделать что-нибудь для вас.
Его пальцы мгновенно остановились.
— Вы можете, — пробормотал он, нехотя убирая руки.
Одна половина Кесси с облегчением вздохнула, перестав ощущать жар его рук, но другая страстно хотела его прикосновений. Чтобы избежать соблазна, она подошла к ближайшему шезлонгу и села, прикрыв халатом колени.
— Скажите мне, что вы имели в виду, — попросила она.
Он остановился прямо напротив Кесси.
— Возможно, вы и не прекрасный пловец или лыжник, но вы гениально владеете иглой, и вещи, которые вы делаете, изумительны. Когда в то утро вместе с Джейсоном я вошел в вашу квартиру, меня поразил ваш талант и творческое воображение.
Комплимент Трейса значил для Кесси куда больше, чем льстивые похвалы всего мира.
— Большинство женщин умеют делать то же, что и я.
— Вероятно, вы правы. Но из-под их рук не часто выходят шедевры. Надеюсь, вы не рассердитесь, если я признаюсь, что облазил всю вашу квартиру, не в силах устоять перед желанием потрогать все руками. Ни одна игрушка, которые я покупал Джастину в самых разных магазинах, не может сравниться по качеству и оригинальности с тем, что я увидел у вас. Я просто потерял дар речи от восхищения.
— Спасибо, — смущенно пробормотала Кесси.
— И к тому же я понял, какой я был эгоист, когда предложил вам переехать в Финикс, не имея ни малейшего представления о том, каким трудом вы зарабатываете себе на жизнь. — Он немного помолчал. — Скажите мне честно одну вещь. Вам нравится то, что вы делаете?
Кесси невольно задалась вопросом, зачем это ему.
— Задолго до того, как я начала получать за это деньги, я любила мысленно создавать какую-то вещь и представлять, как она движется к завершению. Это… мое дело, я должна его делать. Когда меня найдут мертвой, то, наверно, похоронят завернутой в ватин, согнутой над швейной машинкой и с дюжиной булавок во рту.
— Я знал, что вы так скажете, — усмехнулся он. — Вы так похожи с Линой.
— Она мне очень понравилась, с первого взгляда.
— Может быть, вы как раз тот человек, который все изменит.
— Что вы имеете в виду? — Это загадочное замечание заинтриговало ее.
— Вы обе художницы и живете в том особом мире, который открыт только тем, кто родился одаренным.
— Нельзя серьезно сравнивать то, что делаю я, и ее талант, — запротестовала Кесси, всем своим видом выражая несогласие.
— А я уже сравнил. — Его твердый тон подсказал Кесси, что спорить на эту тему бесполезно. — Вы делаете мир ребенка волнующим и волшебным, каким он и должен быть. Лина создает такой мир для тех из нас, кто, отложив бумаги, наслаждается захватывающей дух красотой природы, не выходя из кабинета с кондиционированным воздухом.
— Для того чтобы уметь обращаться с бумагами, особенно вашими бумагами, тоже нужен талант, — иронически заметила она. — Дайте мне три дня побыть в вашем офисе, и я разрушу все до основания!
По патио прокатился искренний смех.
— Хорошо, раз вы отказываетесь от работы в банке, у меня есть другое предложение. Кесси настороженно подалась вперед.
— Мы сдаем в аренду недвижимость, как жилую, так и под офисы. Как раз сейчас есть свободная студия на Кроссроудс-сквер, в том районе Финикса, который привлекает и туристов, и местных жителей. Студия не очень большая, но там четыре отдельных помещения и что-то вроде коттеджа, какие вы можете увидеть на прибрежных курортах в Лагуне или Бальбоа. Это могло бы быть прекрасным местом для размещения ваших работ. Вам нужен выставочный зал.
Кесси так погрузилась в музыку его голоса, что едва ли слышала, что он говорил, но когда она уловила смысл его слов, то моментально вскочила на ноги.
— Нет ничего на свете, чего бы я хотела больше. Это моя мечта! Но аренда… у меня никогда не будет столько денег. Я искала такую возможность в Сан-Франциско и…
— Не спешите делать выводы, пока не дослушаете до конца, — прервал он ее. — Сколько у вас осталось от рождественских продаж после уплаты налога?
— Примерно восемь тысяч долларов.
— С такими деньгами вы можете подписать контракт на шестимесячную аренду.
— Но шесть месяцев — это небольшой срок, я не успею пополнить запасы, и у меня не будет денег, чтобы купить материал и…
Кесси услышала, как он раздраженно кашлянул.
— Кесси, вы обещали, что не будете меня перебивать, пока я не закончу. Сядьте, а не то вы разнесете патио своими стремительными шагами.
— Простите. — Она не могла сидеть на месте, но все же подчинилась его просьбе и села на бортик бассейна, опустив ноги в воду.
Он подошел к ней, и в этот момент она увидела его правую ступню. Бессознательно Кесси наклонилась над ней и потрогала указательным пальцем.
— У вас так же соединены перепонкой пальцы, как у Джейсона! — Ее удивленное восклицание эхом раскатилось по патио, и она закрыла рукой рот, пораженная его громкостью.
— Наследственность со стороны Эллингсуортов, — весело объяснил он. — У матери ноги тоже… испорчены таким же образом.
— Я бы не сказала, что они испорчены, — возразила Кесси. — Когда я впервые увидела ножку Джейсона, то подумала, что это скорее очаровательно. Сьюзен и я просмотрели все медицинские сведения о семье Тэда и нашей, но не нашли никакого упоминания о пальцах с перепонкой. По-моему, именно тогда я начала серьезно относиться к подозрениям Сьюзен.
— И ваш странный маленький селезень оказался моим сыном, — весело проговорил он, и они оба засмеялись.
— Ведь эта его ножка и убедила вас, что он ваш сын. — Кесси вспомнила выражение его лица, когда в первый день их встречи в офисе он рассматривал крохотные пальчики Джейсона.