— Хорошо. Я позвоню тебе, как только мы вернемся.
— Спасибо. — Кесси положила трубку. Дверь кабинета с размаха распахнулась, и на пороге появился Трейс. Кесси невнятно пробормотала слова приветствия. Что-то в позе Трейса насторожило ее.
— Вы огорчены? Пока мы отдыхали, у вас на работе возникли какие-то трудности? — спросила она.
— Если бы вы не были так поглощены телефонным разговором, то услышали бы, что мальчики плачут. Кто так занимал ваше внимание, что вы забыли о детях?
На несправедливое обвинение Кесси захотелось ответить тем же.
— Да как вы смеете мне говорить такое, когда сами не удосужились приехать домой к обеду и побыть с ними или хотя бы позвонить и сообщить мне, что задержитесь? — От негодования у нее сдавило сердце.
Пальцы Трейса сжались в кулаки, а Кесси невольно залюбовалась им. Они стояли так близко, что она чувствовала тепло его тела и запах мыла, каким он обычно пользовался в душе. В этот момент она не могла ни о чем думать, не могла даже пошевелиться. В ней бурлило только одно желание — чтобы он поглотил ее, словно неожиданный взрыв пламени.
— Я смею спрашивать, потому что я ваш муж. — Он схватил ее за запястья, подтянул ближе к себе и заставил каждой жаждущей клеткой ощутить его тело. — Вы еще не ответили на мой вопрос.
Кесси могла бы сказать правду, что звонила Лина, но не захотела. Его подозрительность показалась ей возмутительной. Необходимо отойти от него, мелькнула в ее голове мысль, иначе она полностью потеряет контроль над собой.
— Насколько я помню, — холодно начала она, — это вы сказали, что личная жизнь каждого — его дело, лишь бы это не принесло вреда детям. Я никогда не спрашиваю, чем занимаетесь в свободное время вы, и сама не делала ничего предосудительного. — Она попыталась отодвинуться, но он крепко держал ее руки.
— И чем, по-вашему, занимаюсь я? — прошипел он. — Назначаю за вашей спиной любовные свидания? Зачем мне это делать, — ; когда у меня есть жена, которая способна, удовлетворить потребности любого, кроме почему-то моих? По-моему, пора вам позаботиться и об этом.
В следующее мгновение он так свирепо притянул Кесси к себе и нашел ее рот, что любые попытки сопротивляться были бесполезны. Она так долго хотела его, но не таким — злым и подозрительным, ждущим от нее подвоха. И в то же время она была не готова к интимной ласке его рук, касавшихся кожи на спине там, где блузка отходила от джинсов. От его мягких прикосновений Кесси растаяла, забыла обо всем на свете, безропотно уступая соблазняющему давлению его рта, его рук.
Кесси никогда не представляла, что можно так чувствовать. Только бы Трейс не переставал, только бы не останавливался. Кесси обняла его за шею, она хотела целовать и целовать его, до тех пор, пока он не поймет, как она любит его.
Наверно, это ее стон вызвал дрожь, пронзившую тело Трейса. И следующее, что она почувствовала, — рывок, каким он отшвырнул ее. Кесси вскрикнула от удивления и оперлась о письменный стол, чтобы не упасть.
Из-за неяркого света она не могла разглядеть выражение его лица. Но, судя по всему, их страстные объятия потрясли его не меньше, чем ее.
Кесси услышала невнятные ругательства, а потом его прорвало:
— Кесси, я не имел права тронуть вас пальцем, не имел права требовать отчета. Чем бы вы ни занимались в свободное время, это не мое, черт возьми, дело. Я сам нарушил правила нашего договора, и клянусь, такое больше не повторится. Почему бы вам не подняться наверх и не лечь в постель? Я знаю, что перед открытием галереи у вас много забот. Я пойду в детскую, взгляну на мальчиков, прежде чем отправлюсь спать.
Он поспешно вышел из кабинета, а Кесси проводила его взглядом, до боли желая остановить. Но не рискнула, потому что не знала, что на самом деле он чувствует к ней, чего он в действительности от нее хочет. День за днем находясь под одной крышей, они не могли не испытывать влечения друг к другу. Ведь это так естественно, закон притяжения, если хотите. Кесси понимала, что Трейса мучит желание, но это еще не означало, что он любит ее.
Кесси последовала его совету и легла в постель, но спать не смогла. Трейс разжег в ней огонь, изменив навсегда ее прежнее представление о физической любви.
К двум часам ночи она все еще была не в силах уснуть. Вкус его губ, тепло его рук по-прежнему будоражили ее. Презирая себя, Кесси пошла в мастерскую и погрузилась в работу. До семи утра она работала не поднимая головы.
Спустившись к завтраку, Кесси обнаружила, что перед домом нет машины Трейса. Уехал, чтобы не встретиться с ней. Когда Кесси это поняла, ей стало еще тяжелее. Она занялась своими обычными повседневными делами — купать, кормить, убирать, а в полдень заботу о детях взяла на себя Нетти, и Кесси смогла отправиться в галерею. Она погрузила в кузов пикапа столько вещей, сколько смогла уместить. В следующие несколько дней их надо было расположить на стендах в галерее.
Кроме новых игрушек, которые она сделала в последнее время, Кесси решила выставить также и вещи из своих запасов. Но даже с помощью Майка ей понадобилось несколько дней, чтобы перевезти все из дома в салон. В течение этого времени она почти не видела Трейса, он приходил очень поздно, показывался только для того, чтобы поцеловать мальчиков и пожелать ей спокойной ночи, а потом исчезал у себя в кабинете.
В пятницу, когда Кесси распаковывала очередную партию полок для игрушек, стараясь не думать о невыносимом положении, в какое попали она и Трейс, в галерею вошла Лина. Она привезла несколько своих работ.
— Я так рада, что ты вернулась, — сказала Кесси, увидев золовку.
— Держу пари, ты решила, что я бросила тебя. Ведь я так долго пробыла в Сноуберде.
Но нам с Алленом это было необходимо. Ничего, сегодня я попытаюсь наверстать упущенное. Поскольку в мою машину больше двух картин зараз не входит, то мне придется сделать несколько рейсов.
— Мы поедем домой в пикапе и заберем оставшиеся, — предложила Кесси. — Теперь, когда ты закончила свои работы, думаю, надо остаться здесь на весь вечер и прикинуть, как лучше все разместить. Мне хочется получить общее представление о всей экспозиции. — Кесси оглядела помещение. — По-моему, надо купить побольше растений.
Глазом художника Лина внимательно все осмотрела.
— Вот что я тебе скажу. Я хочу приехать к обеду домой и побыть немного с детьми, а потом я вернусь, чтобы помочь тебе. Но это должно остаться нашим секретом. Аллену скажу, что уехала на родительское собрание.
— В самом деле? — взволнованно воскликнула Кесси. Трейс пришел бы в восторг, узнав, как увлечена Лина идеей «Всякой всячины».
— Ты замечательная женщина, Кесси. А мне даже и представить страшно, сколько еще надо сделать.
— Открытие приближается чересчур быстро, — согласилась Кесси, — а времени все завершить так мало. Ну что ж, поедем домой и заберем остальные картины.
Кесси не очень привлекала перспектива остаться вечером в салоне одной, и она была рада, что Лина не прочь присоединиться к ней. Хотя Кесси испытывала некоторую неловкость из-за постоянной склонности золовки к секретности, она понимала ее: Лина была не уверена в себе, никак не могла избавиться от сомнений.