Черт, черт, черт.
Время убегало от него. Мэддокс полностью изнурился, пока расставлял ловушки по горе: ямы, что упасть, колья, силки. Следовало давно это сделать, но они не хотели поранить кого-нибудь из курьеров доставки, или женщин, разыскивающих Париса.
Каждый раз едва Мэддокс полагал, что закончил дела, Люциен давал ему новое задание.
Сейчас уже одиннадцать тридцать и не было времени повидать Эшлин. Поцеловать или обнять ее. Если он решиться опять увидеть ее, мрачно подумалось ему. После своего сегодняшнего взрыва, он будет дураком, если приблизится к такой невинности опять. Все же он хотел быть подле нее. Жаждал этого. Конечно же, был способ. Пока что он держал себя в руках при ней.
Но что произойдет, если она столкнет его за грань разума? Не если, а когда. Что он будет делать, когда дух вырвется, что неизменно произойдет?
«Пусть боги улыбнутся нам этой ночью» пробормотал Люциен.
Мэддокс, Рейес и Люциен пробежали по запутанным коридорам крепости в направлении спальни Мэддокса. Всегда лучше заранее его приковать. Так меньше шансов на разрушения. Его живот уже побаливал.
Рейес прихватил меч – тот самый которым Мэддокс убил Пандору столько лет назад.
Он висел у воина на боку, поблескивая в проникающем сквозь окно лунном свете, даже сейчас насмехаясь над Мэддоксом.
Минуя спальню Люциена он провел кончиками пальцев по двери. Эшлин была внутри. Чем она занималась? Думала ли она о нем?
Они завернули за угол, ближе…ближе… Я не готов, проскулил дух. Впервые, хотя жажда крови всегда утоляла его. Мэддокс тоже не был готов умирать. Не на этот раз.
Шаги отражались зловещим ритмом войны.
Он прошел мимо последнего окна в коридоре, самого большого. Оно выходило на гору, открывая вид снежных крон деревьев. Что бы он ни отдал за то, чтоб пробежаться под этими деревьями, ощутить скольжение снега по своей коже. Что бы он ни отдал за то, чтоб увести туда Эшлин, прямо сейчас, и любить ее на холодной, твердой земле, где она будет выкупана в лунном свете как дриада. Никакого насилия. Только страсть.
«Возможно, мы можем убедить Титанов освободить тебя от этого проклятия», сказал Люциен, отвлекая его от размышлений.
В первый раз за сотни лет он ощутил проблеск надежды. Может быть, невзирая ни на что, Титаны освободят его, если он попросит. Однажды они жаждали мира и гармонии на земле. Конечно же – тебе лучше знать. Вспомни, что они заставляют совершить Аэрона.
Надежда Мэддокса улетучилась, словно листва опала с древа. Титаны уже доказали, что они более грубы, чем когда либо были Олимпийцы.
«Не думаю, что хочу пробовать»
«Возможно, есть альтернатива богам» сказал Рейес.
Если так, то они уже нашли бы ее, но он не произнес этого во всеуслышание. Через пару секунд трио вошло в его спальню, распахивая толстую деревянную дверь.
Страх согрел кровь Мэддокса пока он ложился на кровать. Свежие хлопковые простыни были холодны, без запаха, и не носили и следа Эшлин. Все же у него были воспоминания.
В прошлый раз, лежа здесь, он держал ее в своих объятиях, утешал ее. Вдыхал ее аромат. Намеревался любить ее. Наслаждался ее вкусом.
Его страх возрос, когда Рейес приковал его запястья и Люциен щиколотки.
«Когда покончите с этим» сказал он «проверите как там Эшлин. Если она в порядке, то оставите ее в комнате с другими женщинами. В противном случае, заприте ее в другой комнате, а я позабочусь о ней утром. Но без подземелий на этот раз. Хватит жестокости. Накормите, но не давайте вина. Понятно?»
Оба мужчины напряженно переглянулись, как делали это ранее и ступили на шаг назад от кровати, вне его досягаемости.
«Рейес» процедил Мэддокс, с предостережением. «Люциен» чертыхаясь, добавил он. «Что происходит?»
«Насчет женщины» начал Люциен, не глядя ему в лицо. Наряженная пауза.
«Я стараюсь сохранять спокойствие», сказал он, несмотря на застилающую его зрение черную дымку. «Скажи, что вы ничего ей не сделали»
«Не сделали»
Он выдохнул, зрение вернулось в норму.
«Мы ничего не сделали», продолжал Люциен «но собираемся»
Это обещание ударило по ушам Мэддокса, а через миг дошло до его мозга.
Он взбрыкнул.
«Освободите меня. Тотчас же!»
«Она Наживка, Мэддокс» тихо произнес Рейес.
«Нет» Чувствуя панику, словно застрял в беспробудном ночном кошмаре, он рассказал им о ее способности и своем подозрении, что за ней тайком следили. «Она проклята, точно также как и мы. Проклята слышать древние разговоры»
Люциен мотнул головой.
«Ты слишком увлечен ею, чтобы признать правду. То, что она обладает странной способностью, лишь подкрепляет мою уверенность в том, что она Наживка, точно так же как и голос, услышанный тобою сегодня. Как лучше разузнать про нас? Как лучше разведать способ победить нас?»
Мэддокс вытянул голову вперед, едва не разрывая сухожилия.
«Навредите ей, и я убью вас. Это не угроза, а клятва. Я проведу остаток своих дней в поисках мучений и погибели на ваши головы»
Рейес запустил руку в волосы, и взъерошил чернильные завитки своей гривы.
«Ты сейчас не мыслишь трезво, но когда-нибудь будешь нас благодарить за это. Мы заберем ее в город. И используем для выманивания Ловцов. Об этой части плана мы не рассказывали тебе»
Ублюдки. Предатели. Он и не подозревал, что его друзья, те самые разделявшие его несчастье воины, будут способны на такое.
«Зачем рассказываете мне теперь? Зачем делаете это?»
Рейес взглянул в сторону, но не ответил.
«Мы постараемся изо всех сил, чтоб вернуть ее обратно в том же состоянии»
Еще раз Мэддокс дернулся в цепях, прикладывая всю свою мощь. Он не повредил невероятно крепких оков – боги собственноручно творили эти цепи – но согнул металлическое изголовье. Ярость пульсировала в нем, так горячо и зловеще, что он не мог видеть, не мог дышать. Должен был добраться к Эшлин. Должен был защитить ее. Она была невинна, хрупка, и ни за что не выживет, если начнется битва.
А если враг захватит ее…
Он взбрыкнул и взревел и еще немного рванулся вперед.
«Эшлин!» вопил он. «Эшлин!»
«Я не понимаю, как он может так неистовствовать из-за женщины» едва расслышал слова Люциена.
«Такая преданность опасна» ответил рейес.
Он заглушил звуки их болтовни «Эшлин!» Если она услышит его, она прибежит, снимет цепи, а он сможет защитить ее. Он сможет – нет. Она была заключена внутри комнаты Люциена, и именно он поместил ее туда. Он убедился, что она не сбежит. И даже если она доберется сюда, эти двое, которых он когда-то считал друзьями, нападут на нее?