Что, черт побери, он будет делать?
Он любит Анью. Теперь Люциен признавал это. Знал это глубоко в душе и больше не мог отрицать. Он любит. Не в силах убить ее, и не может вынести мысли, что она будет привязана к Крону, что царь богов сможет найти ее в два счета. Также он не мог вынести того, что она будет слабой и бессильной. Не тогда, когда она стала значить для него больше, чем его собственная жизнь.
Ей нравилось красть, она часто лгала, могла убить без угрызений совести, капризничала по пустякам, не могла заниматься любовью, а все же он заботился о ней больше, чем даже о Мэрайе. Он и не думал, что такое возможно. Но Анья была его второй половинкой, его лучшей половинкой. Она заставила его чувствовать себя цельным, полнокровным, скорее мужчиной, чем демоном. Привлекательным мужчиной.
Она дала ему смысл жизни, прогнала его боль, его прошлое, и – когда поцеловала – его неуверенность в себе. Его развлекало ее чувство юмора, ее поступки интриговали. Просто находясь в ее присутствии, он ощущал большее наслаждение, чем от секса с любой другой женщиной.
Он знал лишь один способ спасения ее жизни. Как можно скорее найти артефакт и молиться, чтобы Крон захотел его сильнее ключа. Он с радостью выторгует за артефакт жизнь Аньи, и пропади пропадом этот ларец Пандоры.
Теперь, зная все, Люциен ни за что не позволит Анье отказаться от этого ключа. Она утратит свои силы, воспоминания, столь ценимую ею свободу. Жизнь? Без своей способности переноситься она будет уязвима для нападения любого рода. Она будет беспомощна. В ловушке. Если мужчина решит привязать ее к себе сексом, она не сможет исчезнуть или отбиться.
Рыча, Люциен вмазал кулаком по стене спальни, которую они занимали прошлой ночью. Спальни, которую они разделили с Аньей. Прекрасной, игривой, пылкой Аньей. Стена треснула; кровь полилась из поврежденной кожи на его руке.
Анья единственная женщина, что сквозь его шрамы рассмотрела в нем мужчину. В ее присутствии он чувствовал, что может покорить весь мир, и он не желал, чтобы это ощущение заканчивалось. Держать ее в своих руках было лучшим событием в его жизни. Ничто не могло сравниться с этим. Даже близко.
Люциен потер своей пульсирующей рукой лицо. Пульсирующей? Да. Она не исцелилась мгновенно, но осталась порезанной. Темно-синие и багровые синяки образовывались на костяшках.
«Ты будешь слабеть» предупредил Крон.
Он мрачно усмехнулся. Неважно что бы он ни сделал, какой бы путь он ни избрал, он будет слабеть.
«Мы найдем его» мягко сказала Анья.
Он обернулся. Она прислонилась к дверному косяку – видение в белом. Плотное белое меховое пальто, облегающие белые штаны. Белые меховые сапоги, что обнимали ее восхитительные ножки. Светлые волосы спадали по ее плечам и вниз по груди. Его сердце пропустило удар.
Она держала в руках ворох белой одежды.
«Ты уже знаешь, что Крон приходил ко мне вчера. Ну, так ты был прав. Он угрожал мне, и потому я была так жестока с тобой. Я не хотела, чтобы он знал, что я была…что я…»
Она сглотнула.
«Я люблю тебя, Анья» признался он осипшим голосом. «Я люблю тебя, и я не могу обидеть и не обижу тебя. Поняла?»
Ее рот раскрылся, а одежда выпала из рук.
«Люциен. Я… я…»
«Ты не должна ничего отвечать. Я знаю тебя Анья. Ты неистова и свободолюбива и мысль полюбить мужчину ужасает тебя»
Она потупила взор и в первый раз не порицала себя за это. Он был польщен. Хотел, чтобы ей было комфортно делать с ним все, даже это.
«Я чувствую к тебе то, чего не чувствовала ни к кому другому» тихо сказала она, «и я самая счастливая, когда я с тобой. Почему бы еще я шаталась вокруг тебя, в то время как ты делал все, чтобы избавиться от меня? Но любовь…» Она опять сглотнула, покачала головой. «Я всю жизнь провела, стараясь держать мужчин на расстоянии. Каким-то образом ты нашел способ пролезть мне в душу, но я не могу любить тебя» Последние слова она произнесла страдальчески вздыхая.
«Я знаю» Она будет чувствовать себя обязанной отказаться от свободы, если признает, что любит его. Он не будет просить этого у нее. Не сейчас.
«Я очень долго была одна» с отчаянным смешком сообщила она, «и тебе и мне прекрасно известно, как немного мне осталось. Я не могу поставить себя в зависимость от кого-то другого»
«Я знаю» опять повторил он.
«Я только… я знаю, что не хочу причинять тебе боль. Я … мне надо время, чтобы подумать»
Согласно Крону у Люциена не было слишком много времени. Вскоре. Часы тикают. Люциен будет искать Гидру, сколько бы времени у него ни осталось. Если ему не удастся найти ее, если он не сможет забрать артефакт, он не будет противиться своей судьбе. Он только что понял это. Честно говоря, он уже смирился с ней. Он не мог причинить вреда Анье и не мог позволить Крону завладеть ключом. Если он должен умереть, чтобы обеспечить ее безопасность, то он умрет.
Он достаточно сильно любит Анью, чтобы отдать за нее свою жизнь. Не колеблясь, безоговорочно.
Он не мог отдать свою жизнь за Мэрайю, но хотел этого. Желал этого все эти долгие столетия. До теперешнего момента. Теперь он радовался, что выжил. Он будет жить и умрет ради Аньи, больше не сожалея о прошлом. Он не проведет еще одно тысячелетие в жажде того, что не в силах заполучить.
Он будет наслаждаться Аньей столько, сколько им удастся пробыть вместе.
«Почему я чувствую себя такой виноватой?» прошептала она, и в нотках ее голоса звучал стыд. «Словно я должна отдать Крону ключ?»
Ответ был лишь один: она действительно полюбила его. Его сердце наполнилось радостью и гордостью. И этого ему было достаточно, знать, что она любит его. Несмотря на то, что она не могла произнести этих слов.
«Ты не отдашь ему ключ. Пообещай мне. Пообещай, что ты никогда не отдашь его»
Слезы наполни ее глаза. Пару минут прошло в молчании.
«Обещай мне, Анья. Сними камень с моей души»
Длинные черные ресницы создавали тень под ее снежно-голубыми глазами. Или, возможно, от ее терзаний там образовались синяки.
«Обещаю» наконец-то проронила она. Потом горько усмехнулась. «Отлично. Теперь я чувствую себя еще более виновной»
Он протянул руку и пропустил между пальцами пряди ее шелковистых волос.
«Ты не должна так себя чувствовать»
«Что же, по-твоему, я должна чувствовать?» Шмыгнула носом девушка.
«Иди ко мне» сказал он, легонько потянув ее за локоны.
Подходя, она опустила взгляд на его руку. Схватила запястье, переворачивая ладонь, и нахмурилась.
«Ты поранился»
«Крошечная царапина, ерунда»
Она поднесла ее к губам и нежно поцеловала ранку.