Квар, мило улыбаясь, зафиксировал в памяти недобрый взгляд Мурзы, для себя решив убраться с ярмарки задолго до ее закрытия. Рыси так просто предупреждениями не швыряются. Если Мурза посоветовал не оставлять Чокнутого без присмотра, значит так и нужно сделать от беды подальше. Ай да Чокнутый!
И тут Квар с удивлением понял, что его отношение к Чокнутому странным образом переменилось. Еще вчера он не то чтобы ненавидел это животное, скорее был равнодушен. Но сейчас, после того что случилось в джунглях и этой истории с грозной рысью, Квар почувствовал в груди непонятную теплоту к уродцу. Такого он не испытывал даже к Шейле, хотя она была его дочерью. Это… Квар не мог объяснить, что с ним произошло. Точно так же, как не могла объяснить своей необычной любви к Чокнутому Ириза. И кажется, нечто странное произошло с остальными пантерами. Особенно с той, которая, ласково мурлыча, терлась ушами о грудь животного, спасшего ей жизнь. Странные вещи творятся в джунглях. Странные.
Пантеры расположились на открытом воздухе почти в центре селения, заняв только одну нору. Для раненой самки и Чокнутого, которого Квар приказал охранять пуще глаза. Проверив надежность норы и оставшись довольным, староста, сопровождаемый двумя пантерами, отправился в сторону Голого оврага, где проходил Совет.
Его появление не осталось незамеченным. Квар чувствовал, как сотни глаз представителей всех стай, населяющих джунгли, цепляются за него, провожают и начинают многозначительно переглядываться. Поистине поступки Чокнутого сделали его, Квара, лицом, достойным обсуждения. Не обращая внимания на перешептывание самых несдержанных, староста занял отведенное ему или другому представителю его племени место. На веки вечные.
Теперь Квар мог оглядеться, молча поздороваться со знакомыми – кивок головы, не больше. Знакомые – слишком громко сказано. Взять, например, здоровяка Бобо из племени пещерных медведей. Квар несколько раз встречался с ним в джунглях. Конечно, не на пустой прогулке. Джунгли не место для прогулок. Постояли, поглазели друг на друга, примериваясь, приравниваясь силами, и разошлись. Выбирать жертву надо уметь. Или вот, например, сосед Альвареза из Верхних. Его Квар знал давно, наверное, лет десять. Пантеры не охотятся на Верхних. Поболтать, почесать языки – это пожалуйста. Но только не есть. Да и мясо у них не слишком приятное на вкус.
Таких знакомых было достаточно много. Некоторые – потенциальные жертвы, умеющие быстро бегать, некоторые – просто несъедобные. На Совете появилось несколько новых представителей из недавно принятых. Но в основном за последнее десятилетие Квар встречал на Совете одни и те же лица. Иногда приятные, иногда не очень.
Вот уже несколько десятков лет Совет возглавлял староста из племени черепах. Считалось, что они настолько же умны, насколько медлительны. Но если бы кто поинтересовался у самого Квара, то он бы мог с удовольствием ответить, что придерживается мнения, что все черепахи тупы и безграмотны и их основное преимущество перед остальными членами Совета заключается в глубокомысленной болтовне, разбавленной философскими выкладками, да наличием таскаемого с собой дома.
– О чем разговор? – склонил голову Квар в сторону соседа, большого друга, но еще большего драчуна орангутанга Альварезы.
Тот некоторое время задумчиво чесал подбородок, затем выложил со всей прямотой, на которую был только способен орангутанг его возраста:
– А шут их разберет. – Потом еще немного почесал, подумал и пояснил: – Да мы вообще-то тебя все дожидались. Разговаривали о всякой ерунде. О погоде, о кормах. Мыши всех тут достали. Все их преследуют, все их пугает. Ну как всегда. Текучка.
Квар еще раз обвел глазами овраг. Действительно текучка. Половина глав племен откровенно посапывала. Укрывшись кто хвостами, кто мохнатыми лапами. Остальная половина без интереса наблюдала за словесной перепалкой мышей и сов. Толстая мышь, кажется, ее звали Гры, тыкала в клюв очумелой Совы маленький кулак и требовала ежегодной компенсации за съеденных в джунглях сородичей. Сова глухо сопротивлялась, оправдываясь тем, что ничего другого нежный желудок ее сородичей не принимает. Все прямо животики надорвали.
Глава Совета только сейчас заметил Квара или сделал вид, что только заметил, и, вытащив из-под себя булыжник, шандарахнул им по костяному панцирю, требуя тишины и внимания. Джунгли приучают не только выживать, но и повиноваться. Если протокол предписывает заткнуться и слушать Черри, то так тому и быть. И никто не вправе изменить данное правило без опаски быть растерзанным на месте. Это джунгли, а не васильковое поле.
– Я вижу, наконец-то появился многоуважаемый Квар. – Староста поежился от направленных в его сторону пристальных взглядов. – И если никто не возражает, то мы отложим рассмотрение вопросов не по существу и перейдем к решению проблемы, ради которой здесь и собрались.
Никто не возражал. Только сам Квар недоуменно пожал плечами. Какой важности должна быть проблема, если ее не могли решить без его, Квара, присутствия? Чокнутый? Какую роль играет этот зверь в работе Совета? Несомненно, что последний давно извещен о присутствии в стае пантер странного животного и о его не менее странных способностях. Но при чем тут проблемы? Непонятно.
Черри прокашлялся, добиваясь мертвой тишины, нарушаемой разве что еле слышной вибрацией вечно работающих крылышек Кри, летающей мелкоты с перьями.
– Я как Глава Совета должен сообщить вам пренеприятное известие. У всех у нас большие проблемы.
Черепаха не успела закончить. Шум в Совете поднялся невообразимый. Последний раз Черри начинал свое выступление этими словами ровно шесть лет назад, когда джунгли чуть не задохнулись от нашествия серых странников. Квар хорошо помнил этот год. Странники бесчинствовали на всех тропинках, не давая нормально охотиться и в конечном итоге жить. В конце концов они всех достали, и Совет объявил на них войну. На долгих два года. Стаи объединились и, переборов внутреннюю неприязнь друг к другу, ополчились против надоевшего всем мерзавца. Хорошая была охота. По всем джунглям выслеживали, вынюхивали, вылавливали серых странников и нещадно уничтожали. Это сейчас никто не вспомнит, сколько жителей полегло в джунглях. Тысячи, если не десятки тысяч. Но насколько помнил Квар, на его веку это была самая впечатляющая победа Совета, после которой джунгли ликовали и веселились долгие дни и ночи.
И вот сейчас снова. Пренеприятное известие. А может быть, Черри решил поиздеваться над ними? Вряд ли. Ему, как никому в Совете, известно, что после этого он даже не сможет соскоблить свой домик с камней.
Черепаха громкими ударами камня о панцирь добилась тишины.
– Хочу вам всем напомнить, уважаемые, что на Совете только я сам имею право повышать на себя голос. А если кто не согласен, то я могу пригласить помощников, в чьи обязанности входит сохранение порядка в Совете.
Квар поежился, представив жужжащих вокруг головы диких пчел, существ незлобивых, но ужасных лизоблюдов. Их невысказанная любовь к черепахам переваливала все мыслимые нормы поведения.
– Вот и замечательно, – улыбнулся Черри, обводя овраг подслеповатыми глазами. – А теперь по существу.