– Не хочу! Отвалите все! Дайте спокойно помереть!
На том и порешили.
Серому страннику не потребовалось ничьей помощи. Да и где это видано, чтобы волкам требовалась чья-то помощь? Первый вопрос, который он задал, предназначался Квару:
– А что это у него с хвостом?
Ириза и Альвареза посмотрели на хвост Квара, и только Бобо старательно отводил глаза от безобразия, которое он заметил гораздо раньше. Сам староста, вывернув голову, сморщив от усердия лоб, старательно разглядывал совершенно голый, без единого волоска шнурок.
– Как у водяной крысы. – Альвареза слишком поздно понял, что сморозил очередную глупость. За такие слова в джунглях запросто можно лишиться головы. Но, слава богу, Квар не обратил на слова орангутанга должного внимания. Он только крепко зажмурил глаза, проглотил тугой комок в горле и твердо заявил, не оставляя никакого сомнения в справедливости сказанного:
– Если кто-то еще хоть раз напомнит мне о хвосте…
Теперь пришла очередь зажмуриваться Альварезе, но он поступил несколько иначе. Всем в джунглям известно: если хочешь, чтобы пантера не отгрызла тебе голову, предоставь другую.
– Эй, а где Чокнутый?
Чокнутого в пещере не было.
Если житель джунглей говорит, что чего-то нет, то к этому стоит прислушаться.
– Как это понимать? – Квар обвел пещеру взглядом, заодно прихватив недоуменные морды присутствующих.
Как понимать исчезновение уродца, никто не знал. Даже Альвареза, у которого всегда на все был заготовлен достойный ответ, на сей раз ограничился немногословным высказыванием, смысл которого заключался в том, что уродцы так просто не исчезают.
– Где куски горелого мяса? Где раздробленные кости? Даже если ты не имеешь хвоста, то все равно от тебя должно хоть что-то остаться?
Риторический вопрос, на который никто не собирался отвечать.
– Где Чокнутый? – Пошатывающаяся Шейла приблизилась к группе жителей и заглянула в глаза каждому. Естественно, что все старательно отводили взгляд. – Вы что, его…
– Как ты могла подумать, девочка? – Квар лизнул дочь. – Мы же не звери какие-то. Просто он…
Достойного объяснения не получилось. Пришлось рассказать то, что имелось в наличии.
Шейла была умной пантерой, в крови которой текла кровь не одного поколения вожаков. И именно она первая начала действовать.
– Исчез? Просто так? Без причины? Ерунда. Сейчас мы разберемся!
Кто не знал Шейлу, мог подумать, что у молодой пантеры в результате вспышки помутился рассудок. Собственно, все, за исключением разве что Квара, так и подумали. Но староста знал свою дочь. Если говорит, что разберемся, то, стало быть, так все и будет.
– Станция! – Староста, а вместе с ним и все присутствующие удивленно уставились на Шейлу, которая обращалась к кому-то невидимому, называя его странным именем. – Станция!
– Станция обработки слушает?!
Альвареза взвизгнул и укрылся от голоса в объятиях задрожавшего медведя. Серый странник и пантеры припали к полу, готовясь к обороне. Но, слава богу, ничего не произошло. Шейла относилась к голосу совершенно спокойно, а значит, никакой опасности не существовало.
– Станция! Где Чокнутый? Отвечай!
Под потолком пискнуло, и из камней, заросших мхом и подвешенных к самому потолку, раздался все тот же голос «станции»:
– Обработка прошла успешно. Станция готова к следующей операции.
Это все, чего могла добиться пантера от пещеры. На любой ее вопрос голос отвечал одними и теми же словами.
Шейла устало уселась на задние лапы и заплакала. Крупными мутноватыми слезами.
– Ладно, хорош голосить-то. – Квар неуклюже попытался ее успокоить, но только больше разжалобил Шейлу, которая зашлась пуще прежнего.
– Довели девчонку, – констатировал Бобо, старательно отталкивая все еще прижимающегося к нему орангутанга. – А ты, обезьяна из рода обезьяньих, отвали от меня. Нашел мать Терезу. Отвали, сказал, а то…
– Тихо! – Родж вскочил на ноги и навострил уши. – Вы ничего не слышите?
Все услышали сразу, как только на это обратили их внимание. Но никто не мог определить источник странного шума, похожего на равномерный прибой Большой реки, только тихий.
– Кажется… это здесь… – У Шейлы, как у самой молодой, был наиболее обостренный слух. Пантера остановилась рядом с одним из продолговатых камней с ровной, почти плоской верхней частью.
– Точно, – подтвердила Ириза, чьи ведьмины чувства славились на все джунгли.
– Это внутри, – согласился Квар, который мог услышать урчание чужого желудка за двести шагов.
– Ага, – кивнул Альвареза, у которого не было ничего, кроме чувства собственного достоинства и желания ни в чем не отставать от развивающихся событий.
– Надо посмотреть, что там, – вынес решение Родж и попытался подтолкнуть камень носом.
– Чтобы оно по башке долбануло? – Замечание пещерного медведя нельзя сбрасывать со счетов. Медведи сами большие специалисты в области долбания по чужим башкам.
– Значит, так. – Родж, как признанный временный вожак странной стаи, решил взять дело под свою опеку. – Все отходят в дальний конец пещеры под защиту камней. Бобо пробует опрокинуть, открыть или вообще хоть что-то сделать с камнем и, как только это получается, сваливает к остальным. Дальнейшее предоставьте мне.
Возражать никто не стал. Жители – потому что признавали Роджа за вожака, Бобо – просто потому, что не стал возражать. Разве это обязательно?
Медведь обошел камень со всех сторон, несколько раз усиленно втянул ноздрями воздух, потом приложил ухо к самому камню, ничего интересного не заметил и, обхватив его лапами, напрягся. Так он напрягался минут пять, пока не стало абсолютно ясно, что данный булыжник не в его весовой категории. С места не сдвинуть, от пола не оторвать. С досады Бобо плюнул и отвесил мощный удар по торцевой части упрямого камня.
Лично сам Бобо не раз замечал, что некоторые вещи гораздо удобнее не делать вообще, чем потом всю жизнь позориться из-за того, что сделал. Вот и сейчас получилось нечто похожее. Камень загудел – Бобо был уже на полпути к притаившимися за камнями приятелям, – верх его треснул строго пополам и откинулся в стороны. Наступившая вслед за этим мертвая тишина подсказала жителям, что слова медведя относительно нанесения увечий в ближайшие несколько минут не сбудутся.
– Ну давай, странник, двигай.
Ночной Родж огрызнулся, но, вытолканный твердой лапой медведя, отправился выполнять свою часть задания. Он осторожно приблизился на негнущихся лапах к раскрытому камню, на секунду замер перед ним, бросая прощальный взгляд на жителей.
– Не дрейфь, земель. – Альвареза высунул голову из-под мышки Бобо и пожелал счастливого пути.