— Тогда я бы не сказал, что вы что-то выгадываете от его смерти, — сказал я. — Страховка в десять тысяч не компенсирует ежегодный доход в десять тысяч.
— И потерю мужа, мистер Хирн.
Это могло бы показаться мелодраматичным, если бы не прозвучало искренне.
Ее замечание напомнило мне, что я хотел поскорее кончить и уйти, поэтому я перешел к сути дела.
— Ваш муж заранее собирался навестить Истера? — спросил я. — И знал ли кто-нибудь, что он предполагал туда пойти?
— Никто, кроме Луиз и меня. А мы узнали непосредственно перед его уходом. Вот как это произошло. Луиз и я договорились пойти в кино еще до несчастного случая с Максом. Около половины седьмого в тот вечер, когда Армин и я сели обедать, позвонила Луиз. Она сказала, что лучше не оставлять Макса одного дома, что у него очень подавленное настроение. Армин по моим репликам догадался, о чем идет речь. Тогда он подошел к телефону и сказал Луиз, чтобы она не меняла свои планы. Он готов подъехать и посидеть с Максом.
— В какое время он туда отправился?
— Около семи, потому что поехал на автобусе и хотел быть там к половине восьмого, чтобы Луиз могла успеть вовремя. Он сказал, чтобы я взяла нашу машину и заехала за ним после фильма.
— И он успел к Истерам к половине восьмого?
— Да. То есть Луиз так сказала. Она говорит, что он сразу прошел наверх в комнату Макса. Она ушла минут через десять. Она тоже поехала на машине, так что мы как-то не очень удачно все спланировали.
— Было ли что-нибудь необычное в поведении вашего мужа в пятницу вечером? — спросил я. — Перед тем, как он уехал? Или, если уж говорить об этом, вообще в последнее время?
— Последние два-три дня он был несколько мрачен и озабочен. Я несколько раз спрашивала его, не расстроен ли он чем-нибудь, но он неизменно отвечал, что все в порядке.
Тут я попытался копнуть поглубже, но не смог выяснить, были ли у нее какие-нибудь догадки о причине его озабоченности. Она была уверена, что это не были финансовые неприятности.
Я оставил эту тему. Предупредил, что могу еще раз прийти с ней поговорить. Она отнеслась к этому любезно, сказав, что понимает.
Сев в машину, я обдумал услышанное. Алиби обеих жен выглядело убедительным. Ни та, ни другая не могли находиться в восемь часов в кинотеатре и в то же время убить Армина Робинсона. Но я не хотел ничего принимать на веру и поэтому поехал по адресам двух других женщин, которые видели Луиз Истер и миссис Робинсон в фойе кинотеатра. Я поговорил с обеими и, когда уезжал от второй, уже ни в чем не сомневался.
Я снова сел в машину и поехал на завод Спрингфилд Кемикл. Представить себе, каким образом несчастный случай с Максом — его слепота — мог быть связан с убийством Робинсона, я не мог, но, прежде чем поехать к Истерам, хотел окончательно снять этот вопрос.
Спрингфилд Кемикл, вероятно, имела эффективную систему административного управления; их офисное здание было слишком маленьким для завода, где работало более ста человек.
Я вошел. В конторе стояло два стола, но только один из них был занят. Высокий, стройный, почти женственный мужчина с взлохмаченными черными кудрями поднял глаза от стола и сказал: «Да?» — тоном, который означал: «Я надеюсь, это не отнимет много времени; я ужасно занят». И судя по количеству бумаг, громоздившихся на его столе, так оно и было.
— Мое имя Джордж Хирн, мистер Элдред. Из отдела по расследованию убийств, — сказал я и сел на стул перед его столом.
Он запустил руки в волосы, и стало понятно, почему они у него такие лохматые.
— Опять об Армине Робинсоне, я полагаю.
Я признал, что так.
— Он был вашим близким другом?
— Ну, не совсем. Мы виделись не реже раза в неделю, в клубе бриджа, члены которого собирались поочередно в наших домах. Истеры, Энтони, Робинсоны, моя жена и я.
Я кивнул.
— Миссис Робинсон рассказала мне об этом. Вы собираетесь продолжать встречи?
— Не знаю. Может быть, если найдем другую пару. Но не раньше, чем у Макса Истера восстановится зрение. Сейчас нам не хватает двух пар — даже трех, пока Энтони не вернутся из Флориды.
— Вы думаете, зрение Истера восстановится?
— Почему бы и нет? Доктор в этом уверен, и даже удивлен, что этого до сих пор не произошло. Мы давали ему образец кислоты. Он считает, что она не могла нанести серьезный ущерб зрению.
Он опять запустил пальцы в волосы и добавил:
— Я очень надеюсь, что он скоро вернется на работу. Помимо прочих, у меня еще и эгоистический интерес — я делаю сейчас и его, и свою работу и совершенно зашиваюсь.
— А что, ваша компания не может нанять кого-нибудь?
— Может, я думаю. И наверное, сделала бы это, если бы я настаивал. По правде говоря, мы обсуждали такой вариант. Но дело в том, что уйдут недели на то, чтобы ввести нового человека в курс дела, а до тех пор он будет больше мешать, чем помогать. Да и доктор уверяет, что Макс самое большее через неделю вернется на работу. Но в любом случае запарка только до среды, то есть до послезавтра, потом будет легче.
— Почему до среды? — спросил я.
— День выдачи зарплаты за истекшие две недели. Это основная обязанность Макса. Он ведет учет рабочего времени и составляет ведомость зарплаты. Сейчас все это делаю я, так что до среды будет очень напряженно. У меня же еще и своя работа. Но если Макс не сможет прийти и к следующей зарплате, то придется что-то менять. Я же не могу бесконечно работать по двенадцать часов в сутки.
Я кивнул. Было очевидно, что у парня действительно работы сверх головы. Мне понравилось, что он лишь тактично намекнул на это не сетуя, что я отнимаю у него драгоценное время. Так что я задал ему первый обязательный вопрос — знает ли он кого-нибудь, кто мог быть заинтересован в смерти Робинсона, — и в ответ получил категорическое «нет». И такое же «нет» на вопрос, о чем мог беспокоиться Робинсон за несколько дней до смерти. Элдред вообще не заметил, чтобы тот был чем-то встревожен, когда видел его последний раз за игрой в бридж. Тогда я перешел к другой теме.
— Не расскажете ли, как произошел несчастный случай с Истером?
— Об этом вам Макс может рассказать лучше, потому что он в тот момент был один. Я знаю только, что он был на заводе, собирал карточки отработанных часов в гальваническом цехе во время перерыва на ланч. Он всегда так делает, потому что в отсутствие рабочих он за час обходит весь завод. А сам уходит на ланч позже.
— Разве он не рассказывал, как это случилось?
— Конечно рассказывал. Он вошел в одно из небольших кубовых помещений рядом с гальваноцехом, чтобы взять карточку с полки, где ее всегда оставляет работающий там человек. Когда он достал ее, то случайно сбросил с полки бутыль. Она упала в куб, стоявший под ней. Тянуться через куб, чтобы что-то взять с полки, очень неудобно, потому что полка выше уровня глаз. Теперь мы там все переставили.