– А мне нравятся эти его туфли, или ботинки, – сказал другой. – Я беру их.
Они принялись обсуждать план действий и спорить. Один из них обладал бóльшим авторитетом и убедил двух других, что надо проследить за мной от «Леопольда» до автостоянки недалеко от моего дома, а там избить меня до смерти и обчистить.
Это было очень странное ощущение – стоя в темноте, слушать подробности собственного убийства. Желудок мой сжался, в нем бурлила какая-то тошнотворная смесь страха и гнева. Я надеялся, что они раскроют мотивы своих действий, дадут хоть какой-нибудь ключ к решению этой загадки, но об этом они не говорили. Абдулла слушал, приложив левое ухо к тонкой перегородке, я приложил правое. Наши глаза были на расстоянии ладони друг от друга. Я чуть заметно кивнул, давая знак, что пора начинать. Абдулла, похоже, тоже так думал.
Мы втроем стояли перед дверями их номера. У меня в руках была отмычка. Мы сосчитали в убывающем порядке: «Три, два, один!», я вставил отмычку в замок, повернул ее и проверил, не заперта ли дверь изнутри на засов. Дверь не была на засове, и, отступив шаг назад, я распахнул ее ногой. Прошла секунда, две, три, пока трое негров смотрели на нас, приоткрыв рты и выпучив глаза. Ближайший к нам был высоким человеком мощного сложения, с лысой головой и глубокими равномерно нанесенными шрамами на щеке; он был одет в майку и боксерские трусы. За ним стоял тип поменьше ростом, на нем были только жокейские трусики. Склонившись над туалетным столиком, он нюхал героин. Третий член группы был еще ниже, но с очень хорошо развитой мускулатурой. Он лежал на кровати в дальнем конце комнаты, листая «Плейбой». В комнате чувствовался сильный запах – запах пота и страха. Я внес свой вклад в эту атмосферу.
Абдулла очень медленно и осторожно закрыл дверь за собой и запер ее. Он был, по обыкновению, весь в черном. Викрам всегда носил черный ковбойский костюм. По случайному совпадению, на мне тоже были черные брюки и футболка. Ошарашенные нигерийцы приняли нас, по всей вероятности, за членов какого-то клуба или банды.
– Какого хрена?!. – прорычал самый высокий из них.
В ответ я подскочил к нему и съездил по зубам. Но он успел выставить руки, и мы сцепились в тесном объятии.
Викрам набросился на того, что лежал на кровати. Абдулле достался третий, возле туалетного столика.
Схватка была короткой, но жестокой. Нас было шестеро в тесном помещении, и кидаться было некуда, кроме как на противника.
Абдулла разделался со своим очень быстро. Я услышал испуганный вскрик, перешедший в хрип, когда Абдулла хлестко и сильно ударил нигерийца ладонью спереди по шее. Он упал, ловя ртом воздух и схватившись за горло. Тот, что лежал на кровати, вскочил на нее, чтобы использовать преимущества высоты. Абдулла с Викрамом перевернули постель, сбросив беднягу на пол, прыгнули на него и стали метелить руками и ногами, пока он не затих.
Я схватил левой рукой майку своего партнера за лямку, а правой колотил его по физиономии. Он, не обращая особого внимания на мои удары, вцепился обеими руками в мое горло и начал стискивать его. Я понял, что следующий глоток воздуха смогу сделать только в том случае, если прикончу громилу. С отчаянным усилием я ткнул правой рукой ему в лицо, намереваясь попасть большим пальцем в центр глаза. Но он дернул головой, и удар пришелся в край глаза, у самой височной кости. Я давил изо всех сил, пока глаз не выскочил из глазницы и не повис на своем канатике. Я хотел оторвать глаз, но его владелец сумел так далеко убрать голову, что я не мог дотянуться до него и лишь продолжал мутузить противника по лицу.
Это был крепкий орешек. Он стиснул мою шею еще сильнее. И хотя мышцы у меня были достаточно развитыми, я знал, что нигериец вполне способен придушить меня. Я полез в карман, чтобы достать пистолет и пристрелить его. В тот момент убийство не казалось мне недопустимым. Воздуха у меня в легких больше не было, в голове поплыли мандельбротовские цветные круги [121] , и мне ничего не оставалось, как убить его.
В этот момент Викрам с силой обрушил тяжелый стул на лысый череп моего визави. На самом деле оглушить человека не так легко, как можно подумать, посмотрев парочку-другую кинофильмов. Если повезет, то действительно можно вывести человека из строя одним ударом, но меня неоднократно колошматили железными прутьями, разнообразными деревяшками, ногами в ботинках и кулаками, и я всего один раз потерял сознание. Викраму пришлось повторить свой номер пять раз, прежде чем нигериец согнулся пополам и рухнул на пол. Вся задняя часть его головы представляла собой кровавое месиво. Наверняка его череп был раздроблен в нескольких местах, и тем не менее человек был в сознании, хотя и грозившем покинуть его.
Нам пришлось еще полчаса потрудиться над ними, чтобы заставить их разговориться. К нам присоединился Рахим, обращавшийся к ним по-английски и на их родном языке. В их паспортах было указано, что они граждане Нигерии и прибыли в Индию в качестве туристов. Обыскав их бумажники и чемоданы, мы выяснили также, что до Бомбея они заезжали в Лагос. Постепенно раскрылось, что это гангстеры, прислаланные лагосскими наркодельцами, чтобы наказать меня за мошенничество, якобы совершенное мною при продаже героина и таблеток мандракса. В результате прокрученной в Бомбее аферы эти наркодельцы потеряли шестьдесят тысяч долларов. Кто-то из мошенников сказал им, что я – мозговой центр этой аферы, ответственный за пропажу их денег.
Все это наемные бандиты поведали нам, но затем заартачились, не желая признаваться, кто назвал им мое имя. Они заявили, что не могут сделать это без разрешения главаря их банды в Нигерии. Но под нашим нажимом им все-таки пришлось выдать нам эту информацию. Оказалось, что это был Маурицио Белькане.
Я вставил выдавленный мною глаз обратно в глазницу, но он не зашел до конца, и было ясно, что человек им не видит и вряд ли увидит когда-нибудь. Мы заклеили глаз скотчем, забинтовали бандиту голову и связали вместе с двумя другими. После этого я обратился к ним с напутственным словом.
– Эти люди отвезут вас в аэропорт, где вы будете ждать на автостоянке. Завтра утром есть рейс на Лагос, и вы должны вылететь этим рейсом. Мы купим билеты на ваши деньги. И усвойте, что я не имею к этому делу никакого отношения. Я понимаю, что это не ваша вина, а Маурицио, но предлагать вам свою дружбу не буду. С Маурицио я разберусь сам. Так что возвращайтесь к тому, кто вас послал, и скажите ему, что мошенник свое получит. Если же вы когда-нибудь еще сунетесь в Бомбей, то мы вас уничтожим. Понятно? Как только вы появитесь в Бомбее, вы трупы.
– Вам понятно, блин?! – не выдержал накала страстей Викрам. – Вы, блин, являетесь сюда и суете свой вонючий нос в индийские дела! Индия отныне закрыта для вас! Только попробуйте еще раз сунуться, и я собственноручно отрежу вам яйца! Вы видите мою шляпу? Вы видите это пятно, которое оставили на моей долбаной шляпе, долбоебы? Вы покусились на шляпу индийца! Если вы когда-нибудь еще попробуете нагадить индийскому парню, вам не будет пощады! И особенно если он в шляпе!