Мрак наблюдал, как с трудом шевелятся губы колдуна. Испарина превратилась в крупные капли пота. Глаза испуганно мигают. Испуганным взглядом попросил прощения за остановку, разложил по столу пергаментный свиток. Дряблый палец ползал по строчкам, загогулинам, сравнивал, губы зашевелились снова. Когда Мрак уже начал терять терпение, колдун воскликнул:
— Ваше Величество, боги к вам благоволят!
— В чём же?
— Этот амулет... Я просто не знаю, есть ли могущественнее...
— Ого, — сказал Мрак с интересом, — если я, скажем, закажу сейчас жареного быка, то враз появится?
— Нет, Ваше Величество...
— Ну, а оленя?
— Нет, Ваше Величество...
— Гм, ну хотя бы кабанчика?
— Увы, Ваше...
Мрак сказал язвительно:
— Ну хотя бы жареную мышь?
— Ваше Величество, — повторил колдун, — увы, даже жареного муравья. Как и сундуков с золотом. Даже одной медной монеты не даст!.. И вообще ничего не даст.
Мрак решил, что догадался:
— Тогда отнимет?.. Вот тут у меня родимое пятно на спине — снимет?
— Ваше Величество, — сказал измученный колдун, — этот амулет ничего не дает и не отнимает. Однако же, что важно, он не раз спасал жизни.
Мрак сказал с интересом:
— Но морда у тебя такая, что ты сейчас скажешь, «но»...
— Вы правы, Ваше Величество, — проговорил колдун. Он низко поклонился, скрывая изумление. — Вам что, опять видение какое-нибудь было?
— А что, заметно? — спросил Мрак.
— Вы стали очень проницательны, Ваше Величество. Даже страшно.
— А, ну тогда сразу признавайся, у кого кур крал?.. Ладно, это шутю... Всё звёзды, звёзды. Они даже козу проницательной сделают. А я ж тебе не коза, верно? Или не совсем коза?.. Так в чём мощь амулета?
Восторг в глазах колдуна угас, проницательный человек сперва должен спросить, в чём опасность, а не про мощь находки.
— Ваше Величество, — сказал он, — амулет сокращает вашу жизнь. В этом его мощь и... слабость.
— Ну-ну. Как это?
— Представьте себе, вы отправляетесь на поиски сокровища, чтобы принести своей девушке. Просто такой случай в самом деле был с этим амулетом, хорошо описанный в старой легенде, потому я вам его и выдаю, можете проверить... Девушка проводила героя, обещала ждать. На пути, как водится герою, он встретил зверей, чудовищ, врагов... Но дивное свойство этого амулета в том, что, когда воззовёшь к нему, он сокращает... нет, точнее, он ускоряет вашу жизнь! Вы начинаете двигаться в два раза быстрее, в три, десять или во сколько раз захотите. Все вокруг едва шевелится, а то и вовсе останавливается, а вы — нет. Вы можете сто раз ударить врага, когда он замахивается только в первый раз, пойти пообедать и вернуться в тот момент, когда он опускает меч на то место, где вы стояли... по вашему времени час назад. Представляете? Вы можете снять ожерелье с шеи тцарской дочери, войти в её спальню, заглянуть в тцарскую сокровищницу... и не только заглянуть, но и унести оттуда всё, что пожелаете...
Бы можете садиться за любой стол, а вас даже не успеют заметить...
Он размахивал руками, голос стал громким, взволнованным, глаза блестели. Несмотря на какое-то «но», понял Мрак, колдуну очень хотелось бы завладеть этим амулетом. Но что-то колдуну мешает это сделать. И когда колдун с явной неохотой протянул амулет Мраку, Мрак понял, что это нечто мешавшее находилось не вне колдуна, а внутри его. То, что Олег трудно и заумно называл нравственным законом, а простодушный Таргитай просто душой или совестью. А ведь колдун с таким амулетом в руке уже неуловим, непобедим. Всего-то сказать вслух нужное слово...
Мрак сказал с сочувствием:
— Остановись. Я уже как-то и что-то сообразил. Видишь, меня для этого даже не пришлось дубиной по голове. Умный у вас тцар, верно?.. Повезло Барбусу. Так в чём опасность?
Колдун остановился на полуслове, посмотрел на Мрака непонимающе. Глаза померкли, он весь сгорбился, развел руками, а голос показался поникшим, как старая трава под сильным морозом:
— Тот герой всех победил, миновал все ловушки, взял сокровище. А когда вернулся...
— Ну-ну?
— Девушка увидела вместо молодого парня, что уходил, уже седого мужчину. Правда, с ним были сокровища... И ещё одно: она его любила по-прежнему, так что всё закончилось вроде бы хорошо. Хоть злые языки и говорили, что она приняла его из-за сокровищ... Но известно, что он поклялся никогда не брать тот амулет в руки.
Мрак подумал, фыркнул:
— Ерунда. Ну, постарел он на день-другой. Но чтоб настолько?
— Ваше Величество, — промолвил колдун с печалью. — Каждый клянётся себе, что будет пользоваться амулетом только в те минуты, когда надо спасти жизнь. Но на самом деле получается, что каждый при любой возможности старается плюнуть соседу в суп, пнуть чужую собаку, заголить платье незнакомой женщине... Слаб человек!
— Но зато, — возразил Мрак, — умирая, может с гордостью сказать: зато пожил в своё удовольствие! Говорят же, что лучше короткая жизнь, но со славой, чем длинная, но неинтересная...
— Говорят, — согласился колдун. — А что ещё могут сказать?.. Даже на смертном ложе мужчины не любят сознаваться в дурости... Когда умирает от дряхлости, ему все равно, сколько было золота, женщин, сколько убил, зарезал, задушил. Он смотрит на молодые лица своих друзей и думает: каким дураком был! Сейчас бы, дескать, и я вот так бы...
— Гм, — сказал Мрак задумчиво. — Как, говоришь, им пользоваться?
Колдун пожал плечами.
— Легенды говорят, что доблестный Хилиаф просто сказал заветные слова вслух. И враги застыли... Наверное, всё зависит от того, как громко скажешь. Умоляю, Ваше Величество! Не пользуетесь ни разу. Ваша жизнь нам дорога. Барбуссия словно проснулась, жизнь закипела. Вы молоды, но... это такой соблазн! Я верю, что, единожды попробовав, трудно остановиться.
Мрак возразил:
— Но тот же, что вернулся седым, остановился?
— Увы, Ваше Величество. Он не сдержал клятвы... Желая любовных утех, он наедине с собой ускорял свою жизнь, чтобы поскорее отдохнуть и явиться к ней посвежевшим, отдохнувшим, удивить её снова...
Мрак вздохнул.
— Понятно. Намёк понял. Такой амулет смертному человеку в самом деле ни к чему.
Он с небрежностью сунул его в карман. Перед глазами встал светлый образ Кузи, но тут же подумал, что амулет будет ускорять только его жизнь, а не жизнь Кузи, так что в деле ожидания не поможет, а только отдалит во времени.
Был соблазн сесть на огненного коня, но пусть уж подождёт немного, до конца тцарствования всего четыре дня, а там они помчатся навстречу солнцу, навстречу ветру, навстречу всему тому, что не набежит само, пока сидишь на месте.